Мейв Хэран - Иметь все
Поэтому вместо того, чтобы заниматься любовью, они смеялись и резвились с почти детской радостью. Ник выдумывал романтические экскурсии, посылал ей алые розы – не букетами, а по одной, – вытаскивал ее на импровизированные завтраки на берегу с корзиной провианта и шампанским, и время от времени она находила в разных местах дома маленькие подарки, спрятанные туда Ником, чтобы напомнить ей о себе. Он был самым романтичным мужчиной, какого она знала. И спустя несколько недель Лиз уже спрашивала себя, как смогла бы прожить это время после отъезда из Лондона без его беззлобного ехидства и без их веселья.
Она и без Мел знала, что влюбилась.
– Ой, так расскажи мне о нем! Судя по твоему виду, тебе надо, непременно надо немедленно женить его на себе. Ты получишь целое состояние!
Мел смотрела на свою подругу с изумлением. Было начало мая. Англия наслаждалась ранней волной тепла, и они сидели в саду, куда уже был вынесен надувной бассейн, и Дейзи радостно верещала, когда Джейми поливал ее из водяного пистолета.
Она никогда не видела Лиз такой. Ее волосы отросли и теперь ложились на плечи, напоминая Марию Шнайдер в «Последнем танго в Париже», этот идеал миллионов женщин. Кожа Лиз стала коричневой и покрылась веснушками, а под шелковой блузкой цвета хаки с тоненькими бретельками явно не было лифчика. Она выглядела потрясающе. Словно кто-то зажег внутри нее свет. И Мел не терпелось увидеть мужчину, который сделал все это. На секунду она вспомнила о Гарте и спросила себя, выглядела бы она так же, если бы Гарт был с ней. Пока она последовала совету гадалки и перестала преследовать его – ну, скажем, почти перестала. И пока это не дало никаких результатов. Она вздохнула.
Лиз зарделась. Мел предстояло узнать куда более тонирующую правду.
– Понимаешь, ну…
– Ну, что? Ну, да или ну, нет?
– Ну, я не знаю. Дело в том, что мы ни разу не переспали.
Впервые за несколько месяцев Мел лишилась дара речи. Потом она тихо повторила, словно желая убедиться, что не ослышалась:
– Вы ни разу не переспали? Да почему же, ради всего святого?
– Думаю, что после ухода Дэвида я потеряла душевное равновесие. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я не хотела получить травму, не хотела, чтобы Джейми и Дейзи получили травмы тоже. Я хотела сначала обрести уверенность.
Истина постепенно забрезжила для Мел.
– Ты хочешь сказать, что так хорошо выглядишь без секса? – Она ущипнула себя за складку на бедре. – Тогда, может быть, и мне он не так уж нужен?
Лиз усмехнулась и наклонилась вперед, ощущая солнечное тепло на своих голых плечах.
– Это не только Ник. И он, конечно, но тут важно все. Дети привыкли к новому месту. В «Женской силе» все хорошо. Мне нравится здесь. Я счастлива. Я действительно счастлива впервые за долгие годы.
– И позволь мне спросить тебя, Золушка, каково то заклинание, которое обратило твои шелка и бархат в лохмотья и сделало тебя счастливой даже без волшебной палочки сказочного принца?
– Оно очень простое. Или наоборот, очень сложное. Работа больше не давит на меня, вот и все. Но не работать совсем оказалось ошибкой. Я стала кидаться на детей и чувствовать себя в ловушке. Зато теперь, когда одну половину недели я провожу в «Женской силе», а другую – с детьми, все чудесно! Работа – часть моей жизни, но не вся жизнь!
Мел видела, что Лиз на самом деле счастлива без капельки самодовольства! Этот Ник, должно быть, славный парень.
Наблюдая, как Лиз нагнулась к Дейзи и посадила ее к себе на колени, Мел не уставала удивляться: неужели это та же измотанная женщина с темными кругами под глазами, которую она видела меньше года назад? Сейчас подруга выглядела спокойной, уверенной и красивее, чем когда-либо. И ее голова не пострадала – она успешно ведет бизнес.
Мел подумала о своих работающих подругах, усталых и чувствующих себя виноватыми, если у них дети, и оглушенных тиканьем биологических часов, если они решили детей не иметь, и ей уже не в первый раз пришла в голову мысль, что Лиз, возможно, права. Это была ересь, но она могла оказаться правдой.
А потом ей неожиданно вспомнилась Бритт. Она слышала, что Бритт стала избегать мужчин и с головой окунулась в работу, пытаясь пережить потерю ребенка. Бедная Бритт. Типичный случай женщины-работоголика.
Дейзи дернула Лиз за волосы, заставив ту громко вскрикнуть. Лиз опустила ее на траву. Картина покоя, естественности и счастья. Мел улыбнулась и потрепала Лиз по плечу.
– Помнишь, как ты говорила, что не готова лечь между простынями?
– Да.
– Поверь знающему человеку, Лиз, на мой взгляд, ты очень даже готова.
– Этот уик-энд я провела у моей подруги Лиз Уорд, ну, вы знаете, той, которая оставила карьеру на телевидении ради детей, и я думаю, что в этом что-то есть.
Мел оглядела комнату, в которой на еженедельное редакционное совещание собрались два десятка старших сотрудников «Фемины». Она знала, что за эти слова ее ждет сожжение на костре, но она всегда считала себя немножко Жанной д'Арк.
Тем не менее глаз Оливии Мел избегала. Не хотела лить сливки в кофе загодя – чего доброго, свернутся.
– Так вот, перед тем как наброситься на меня, секунду послушайте. Лиз сказала кое-что новое. Она не говорит, что женщина снова должна стать домашней хозяйкой. Она говорит, что надо стремиться к равновесию, а не к успеху любой ценой. И знаете, глядя на вас всех, я думаю, что она, пожалуй, права.
Мел повернулась к своей соседке справа:
– Почему у тебя нет детей, Мэри? Ты боишься, что не доберешься до верхов, если заведешь их? А ты своих часто видишь, Джейн? Сколько нянек сменилось у твоего Джека, Элейн, девять или десять? Все, что я хочу сказать, это можем ли мы считать, что решили вопрос?
Всю обратную дорогу от Лиз Мел обдумывала свою идею. И вот теперь пришло время высказать ее:
– Я считаю, что «Фемина» должна посвятить этой теме весь сентябрьский номер. Это будет огромная шапка на обложке: «УСПЕХ: ЖЕНЩИНЫ ПОДСЧИТЫВАЮТ ЕГО ЦЕНУ». Или, возможно, это слишком мрачно. Как насчет «РАВНОВЕСИЕ: КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО ДЕВЯНОСТЫХ» Это будет замечательно! Мы можем провести опрос, выяснить, что женщины думают на самом деле. Это произведет настоящий фурор!
Поглощенная своей восторженной тирадой, Мел не заметила, что все лица в комнате обратились во главу стола.
Оливия сидела, словно окаменев. Мел нарушила две самые главные в «Фемине» заповеди. Она бросила вызов философии журнала и она позволила себе непочтительно обойтись с его основательницей. И даже если все на ее стороне, никто не осмелится сказать это.
Какое-то время стояла мертвая тишина. А потом с дальнего конца стола раздались аплодисменты. Постепенно к ним присоединился еще кто-то, потом еще, пока почти все за столом не стали хлопать.
