Пятая авеню, дом один - Бушнелл Кэндес
– Идемте наверх, – предложила Аннализа. – Я хочу показать вам бальный зал.
– Какая прелесть! – воскликнула Инид, остановившись в широких двойных дверях. Мраморный пол стал прежним – в черно-белую клетку, аквариума больше не было, мраморный камин опять сиял, резьба на нем наглядно демонстрировала историю богини Афины. На счастье, до потолка Пол не добрался, и там осталась прежняя роспись – херувимы в синем небе. По залу были расставлены столики, кресла, вазы с белыми лилиями и сиренью. Аромат был упоительный. Подойдя к камину, Инид рассмотрела изысканную резьбу.
– Чудесно! – одобрила она, кивая. – Вы сделали так много – и так быстро!
– Я не теряю времени, – ответила Аннализа. – К тому же после несчастья с Полом мне было просто необходимо чем-то заняться. А показываться на людях мне пока не стоит.
– Это верно, еще как минимум полгода. Но пригласить к себе гостей – почему бы и нет? Подумаешь, каких-то семьдесят пять человек!
– Я позвала Минди и Джеймса. И Сэма, конечно, – стала перечислять Аннализа. – Я решила, что Минди сильно смахивает на ведьму из сказки братьев Гримм. Если ее не пригласить, она учинит скандал.
– Полностью с вами согласна, – сказала Инид. – И потом, дети на свадьбе – это всегда прекрасно. – Она с удовольствием осмотрела просторное помещение. – Ах, как же веселились когда-то в этом бальном зале! Луиза была еще молода... О приглашении на ее вечера мечтали все, от Джеки Онассис до Нуриева и принцессы Грейс, тогда еще Грейс Келли. Однажды даже королева Елизавета пожаловала со своими телохранителями – интересными молодыми людьми в костюмчиках, сшитых на заказ.
– А теперь выясняется, что миссис Хотон была воровкой, – заявила Аннализа, глядя Инид прямо в глаза. – Так по крайней мере кажется.
Инид споткнулась, и Аннализа поддержала ее под локоть.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она, подводя соседку к креслу.
Инид помассировала себе левый бок.
– Приемлемо, милая. Все дело в жаре. Старикам в жару приходится несладко. Поэтому только и слышишь эти ужасные истории про стариков, умирающих от теплового удара. Можно мне немного воды?
– Конечно! – Аннализа нажала кнопку интеркома. – Герда? Будьте добры, принесите немного воды со льдом для мисс Мерль.
Долго ждать воду не пришлось. Инид отпила большой глоток.
– Мне уже лучше. Так на чем мы остановились, моя дорогая?
– На кресте и на миссис Хотон.
Инид отвернулась.
– Вы слишком на нее похожи, моя милая. Я убедилась в этом тогда, на приеме.
– Хотите сказать, у меня здесь тоже спрятана какая-нибудь историческая ценность? – засмеялась Аннализа.
– Нет, дорогая. Миссис Хотон не была воровкой. Ее можно было много в чем обвинить, но только не в выносе из музеев экспонатов.
Аннализа присела рядом с Инид в неглубокое кресло.
– Как же тогда у нее оказался этот крест?
– Какая вы любопытная! – усмехнулась Инид.
– Просто мне интересно.
– Есть тайны, которые лучше оставить тайнами.
– Из-за этого расстался с жизнью Билли Личфилд.
– Да, милая. – Инид потрепала ее по руке. – До самой последней минуты, пока вы не показали мне шкатулку, я не могла вообразить, что Билли Личфилд был причастен к продаже креста. Это было не в его характере.
– Он оказался в отчаянном положении, – сказала Аннализа. – Его дом превращался в кооператив, а у него не было денег на выкуп квартиры. Он был уверен, что ему придется покинуть Нью-Йорк.
– Да, Нью-Йорк... – проговорила Инид, выпив еще воды. – Нью-Йорк всегда был непростым местом. В конце концов, этот город значительнее, чем все мы, вместе взятые. Я прожила здесь дольше семидесяти лет и много раз наблюдала одно и то же. Город устремляется вперед, а отдельные люди за ним не поспевают, многих переезжает, как катком. Боюсь, то же самое произошло и с Билли. – Инид откинулась в кресле. – Я устала, милая, – призналась она. – Тоже старею.
– Нет, Нью-Йорк ни при чем, – не согласилась Аннализа. – Вина лежит на Поле. Сэнди Брюэр показал ему крест. Пол боялся, что Сэнди уволит его за потерю двадцати шести миллионов долларов в то утро катастрофы с Интернетом. Вот он и отправил электронное письмо в The New York Times.
– Вот оно что! – Инид махнула рукой, словно не желая принимать во внимание услышанное, и добавила: – Вот видите! Все всегда разрешается наилучшим образом.
– Наилучшим? Ну, не знаю. Я по-прежнему хочу узнать, как крест попал к миссис Хотон. – Она решительно смотрела в глаза Инид. Та вспомнила, что такая же манера – мучить человека взглядом до тех пор, пока он не отступит, – была у Луизы. – Инид, у вас передо мной долг.
– Долг, вы считаете? – Инид рассмеялась. – Наверное, вы правы. Еще неизвестно, что случилось бы с этой квартирой, если бы не вы. Что ж, моя дорогая, если вам так хочется правды – извольте. Луиза не крала крест из музея. Она отобрала его у моей мачехи, Флосси Дэвис. Флосси стянула крест, поскольку была дурочкой: она решила, что это очень милая вещица. Луиза видела, как Флосси это сделала, и заставила ее отдать крест. Я не сомневаюсь, что Луиза собиралась вернуть крест в музей, но у Флосси был на Луизу компромат. Она была уверена, что Луиза убила своего мужа.
Аннализа встала.
– Кажется, вы говорили, что он умер от стафилококковой инфекции.
Инид вздохнула:
– Я запомнила такую версию. Но после смерти Билли у меня произошел разговор с Флосси. А потом я побывала в библиотеке. Нет сомнения, что Рэндольф Хотон вернулся домой с какой-то заразой. Уже на следующий день ему сделалось хуже, прошло двенадцать часов – и его не стало. Причину смерти точно и не установили, но в те времена это никого не удивляло. Тогда не было нынешних возможностей для анализов, всей этой медицинской аппаратуры. Предположили, что его погубила инфекция. Но Флосси никогда этому не верила. Похоже, кто-то из прислуги рассказал Флосси, что перед самой смертью Рэндольф совсем потерял голос. Это один из признаков отравления белладонной. Ужасно старомодно!
– Значит, Луиза убила мужа? – спросила Аннализа.
– Скорее, она просто была страстной садовницей, – аккуратно ответила Инид. – В свое время она устроила у себя на террасе теплицу, но после смерти мужа разобрала ее. Флосси утверждает, что Луиза выращивала там белладонну. Для этого без теплицы нельзя было обойтись, это растение не живет на прямом солнечном свету.
– Понятно! – закивала Аннализа. – Наверное, вам хотелось, чтобы я проделала примерно то же с Полом.
– Вовсе нет! – возмутилась Инид. – Хотя, признаться, меня посещала мысль, что Рэндольф умер не зря. Луиза много сделала для города! Но нет, в наши дни она бы так легко не выпуталась! К тому же ваш муж жив. Я знаю, вы бы ничего не предприняли, чтобы причинить ему зло.
– Вы правы! – подтвердила Аннализа. – Теперь Пол совершенно безобиден.
– Вот и хорошо, милочка. – Теперь встала Инид. – Вы уже все знаете, поэтому я убегаю. На этой неделе мы с Шиффер меняемся квартирами, так что мне пора собирать вещи.
– Конечно. – Аннализа поднялась, взяла Инид под руку и проводила вниз по лестнице. У дверей она остановилась. – Но кое-что вы мне еще не раскрыли. Зачем миссис Хотон это сделала?
Инид хмыкнула:
– А вы как думаете? Ее мужу вздумалось продать квартиру. – Она помолчала. – Теперь ваша очередь ответить мне начистоту. Как вы это сделали?
– Я ничего не делала, – ответила Аннализа. – Я только упрашивала Пола больше не нырять.
– Ну конечно, – согласилась Инид. – Мужчинам это так свойственно! Они всегда все делают по-своему.
Часом позже Филипп застал свою тетушку на кухне. Опасно балансируя на табурете, она доставала вещи с верхней полки стенного шкафа.
– Нини! – окликнул он ее. – Чем ты занимаешься? Мы же наняли людей, которые сами все упакуют. – Он взял ее за руку и помог спуститься на пол. – Завтра я женюсь. Вдруг бы ты упала, вдруг сломала бы бедро?
– Ну и упала бы, ну и сломала! – Она любовно потрепала племянника по щеке и, вспомнив Аннализу, добавила: – Все продолжалось бы по-прежнему. Так или иначе все всегда продолжается.
