Мария Коваленко - Высота (СИ)
Мужчина обошел стойку и стал позади хрупкой девушки, не касаясь. Их замершие силуэты отразились в огромном окне, на фоне черно-синего закатного неба. По проспекту сновали машины, в витринах магазинов мелькали огни рекламных вывесок... Там бурлила жизнь, а здесь, в опустевшем кафе, все остановилось, будто время собиралось пойти вспять.
- Глеб... - она не выдержала напряжения. - Зачем?..
- А ты не знаешь?
От знакомого, самого дорогого на земле голоса, замерло сердце. Легкий румянец окрасил нежные девичьи щеки, и стало жарко. Ох, он всегда так на нее действовал, столько времени прошло, а притяжение не уменьшалось.
- Я не смог отпустить, - он развел руками. - Старался, но не смог.
- А обо мне ты подумал?
- Знаешь, наверное, даже если бы ты уехала в другой город, вышла замуж и нарожала детей, я бы тоже не смог. Сорвался бы. Это сильнее.
- Сильнее парашютов, кайтов, адреналина? Сильнее, чем высота?
Мужчина резко развернулся, засунул руки в карманы потертых джинсов и направился к окну. Как доказать, что высота без нее стала безразличной? Он измордовал себя за этот сезон постоянным напряжением, риском, опасностью, но все зря. На земле никто не ждал... Туда даже не хотелось возвращаться.
Карина устало села на высокий стул. Было невыносимо больно, но отвести от мужчины взгляда не удавалось. Все такая же сильная широкая спина, уверенная осанка, коротко стриженный затылок. Раньше он не стригся так коротко. Тянуло прикоснуться, потрогать, ощутить нежное покалывание пальцами.
- У нас хороший вид из окна: проспект, развлекательные центры, небоскребы, - наконец выдавила она из себя. - Я так радовалась, когда устроилась на работу в кофейню, но подойти к окну боюсь до сих пор.
- Почему? - он повернулся к девушке.
- Эти стеклянные стены кажутся такими ненадежными, страшно смотреть вниз. С тридцатого этажа дух захватывает от пропасти под ногами.
- Ты все еще боишься высоты? - хитро ухмыльнулся он, словно задумал что-то. - Это легко излечимо.
Быстро направившись к девушке, Глеб забрал чашку из ее рук.
- Что ты пьешь? - Мужчина повел носом, пытаясь разгадать рецепт ароматного напитка.
- Медовое латте. Это лучшее лекарство от вечерней хандры. Могу сделать и тебе, как постоянному клиенту...
- Которого ты никогда не обслуживаешь, - он закончил фразу вместо нее.
Глеб еще раз вдохнул аромат, очень отчетливо представив, как бы он пил это латте, чтобы избавиться от хандры. Слизывать липкий тягучий мед с разгоряченного гибкого тела, вдыхать аромат кофе и двигаться... прочь от мыслей, окружающего мира в пропасть собственной жажды. Только с ней, до конца...
- Ты будто насилуешь меня взглядом, - выдохнула Карина.
- Нет, для насилия нужно сопротивление. Ты же хочешь сама. Я знаю.
Она быстро выдохнула и постаралась скрыть смущение. Как он только догадался?
- Чего же? - все-таки задала свой самый сокровенный вопрос.
- Моих губ, моих пальцев, умелого языка, горячего тела... моей жажды.
Вместо ответа она отхлебнула из высокой кружки кофе и облизала капельки белой пенки с губ.
- Черт! - взорвался он. - Не смей так делать!
- О чем ты?
Она с трудом поняла, что он имел в виду. Нечаянное, машинальное движение завело его в мгновение ока, как мальчишку.
- Я не железный! Ты можешь дорого поплатиться за такие штучки, предупреждаю.
Мужчина недовольно протянул руки и попытался забрать чашку. Женские пальцы случайно дрогнули, и горячий кофе выплеснулся прямо на белоснежную майку. Он только тихо охнул, но больше не проронил ни слова. Коричневое пятно быстро растекалось по белой ткани.
- Извини... Я случайно, - она быстро схватила в руки полотенце и попробовала хоть как-то оттереть кофе.
- Бесполезно... - прошептал он совсем рядом. - Все бесполезно, не суетись.
Что стояло за этими словами? Мужчина в мгновение ока стянул с себя грязную майку и бросил на ближайший столик. Стало совсем тяжело, напряжение в кафе достигло максимума. Девушка не выдержала и отвернула голову к окну. Там вид был гораздо безопаснее, пусть и тридцатый этаж, и бездна...
- Когда-то ты любила смотреть на меня без всей этой одежды... - прозвучало многозначительно над ухом.
Слова дрожью отозвались во всем теле. Не в силах сопротивляться, она подняла глаза. Нет, смотреть на это невозможно. Обнаженный, по пояс загорелый торс. Глеб не изменился, даже шрамов за последнее время не добавилось. Она мысленно поблагодарила за это Бога и закрыла глаза.
Всего было чересчур, эмоции и воспоминания захлестывали горячей волной. Когда-то она пальцами, губами, языком хорошо изучила каждый изгиб, каждый шрам на любимом теле. На это ушло много времени, много долгих знойных ночей. Сейчас даже знать, что он рядом, и сдерживать себя - адская мука.
- Пожалуйста, не надо, - глухо простонала в ответ на непроизнесенную просьбу.
Не слушая, Глеб прижался близко-близко, сводя с ума своей теплотой и запахом. Аромат чистой кожи и мыла вмиг опутал ее, пленил, возвращая в забытые времена.
- Если бы ты знала, чего я только не перепробовал, чтобы вычеркнуть тебя из мыслей. Но стоило лишь сомкнуть глаза, как ты вся, отзывчивая, нежная, вставала перед глазами, и я тонул в своем отчаянии. Черт! Я чуть не разбился, позабыв обо всем, когда не смог найти тебя в этом проклятом городе. Запасной парашют открылся вовремя, и вот я здесь.
- Не говори так, пожалуйста. Глеб...
- Карина, милая, не прогоняй, - попросил он внезапно охрипшим тихим голосом, - не сопротивляйся мне, детка.
От этого шепота ее пробрал озноб. Здравые мысли куда-то исчезли и вместо простого "Нет", губы беззвучно сказали "Да".
