Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
Снова молчание. Но снова недолгое.
– Я не хочу, чтобы он приближался к тебе. – Это она уже поняла. – Но ему плевать. И он будет пытаться. – А вот это уже новость.
– Почему он должен пытаться приблизиться ко мне?
– Потому что хочет уничтожить меня. За то, что случилось двенадцать лет назад.
– Вас связывает какая-то история? – Подтолкнула его Натали. Она понимала, что бывает нелегко рассказывать о чем-то болезненном, о чем предпочитаешь просто забыть, как о страшном сне, но всё-таки надеялась, что Брендон откроется ей.
– Связывает. – Уже тверже ответил он. – И я всё отдал бы за то, чтобы навсегда эту связь оборвать.
– Мы не можем изменить того, что было, – прошептала Натали.
– Знаю, – ответил Брендон, и ещё некоторое время они оба молчали.
«Но можем попытаться измениться сами».
– Если ты не хочешь, то можешь не рассказывать. – Нарушила тишину она. – Я пойму.
Он кивнул. Натали думала, что разговор на этом закончится, но не ожидала, что окажется не права.
– Он любил мою сестру. – Вдруг ответил Брендон, а затем уточнил. – Говорил, что любил. Я не верил. А вот она в свои шестнадцать души в нём не чаяла. В этом возрасте все кажутся рыцарями, готовыми любить тебя до гроба. Я просто не мог смотреть на то, как она губит свою жизнь и разлучил их.
– У тебя есть сестра? – Сморгнув, переспросила Натали.
Вот это поворот!
– Кузина, если совсем уж верно. У моей матери был брат. Он умер три года назад.
– И где твоя кузина теперь?
– В Швейцарии. Когда всё произошло, мы написали дяде Дюку, и он забрал Аманду к себе. Тогда нам казалось, что там она под надежной защитой, и Шону её не достать. Он и не достал.
– Аманда любила его?
Брендон немного помолчал, а затем честно ответил:
– Тогда мне было на это наплевать.
Натали кивнула. Она понимала. Он пытался оградить свою сестру. Уберечь от ошибки. Она ведь была совсем ещё ребенком – витающим в облаках, доверчивым, невинным. Любой родитель, окажись он на его месте, поступил бы точно так же. Но как, должно быть, все эти годы ненавидел его Шон. Если у него действительно были настоящие чувства к Аманде. И сама Аманда… что пережила она?
– Аманда пять лет как счастлива в браке и даже не вспоминает о Шоне. – Словно считав её мысли, добавил Брендон, обходя стол и останавливаясь прямо перед ней. – Они с Томом вместе учились, затем съехались и обвенчались. Моей племяннице уже три года.
Стук сердца. Второй. Третий. В его синих глазах не получалось не тонуть.
– Прости, что раздавала твои подарки. – Ну, теперь настала её очередь просить прощения. – Я нарочно бесила тебя, потому что была обижена и зла. Те слова…
– Я знаю, – шепнул Брендон, внезапно взяв её пальцы в свои, – меня бы тоже они задели. Твоя злость полностью оправдана. Да и плевать мне на все эти подарки, главное, чтобы ты сказала, что прощаешь меня и даешь ещё один шанс. Потому что я очень этого хочу.
Хочет… она не ослышалась? Не ослышалась же? Господи, неужели это тот же самый человек, который ещё совсем недавно говорил ей про какие-то дурацкие границы, личную свободу, связь без обязательств? Который не подпускал к себе ближе собственной постели, исключая любые другие отношения? И который так сильно переменился? Или же он всегда был именно таким?
– Я уже давно тебя простила. – Призналась Натали, ощущая невероятное тепло, исходящее от его рук. Она знала, что он ждал и других слов, и не стала с ними тянуть. – И мне бы тоже хотелось попробовать ещё раз.
– Правда?
Она кивнула.
– Но на этот раз иначе.
– По твоим правилам? – Усмехнулся он, развлекаясь. Но она и не думала шутить.
– Именно так. – Он даже застыл. Ах, как приятно! Теперь надо постараться выглядеть серьезной. – Я хочу составить договор – в нем будут прописаны правила, которым мы оба обязаны будем беспрекословно подчиняться, а если кто-то нарушает хоть одно, следует наказание. Их в договор мы тоже пропишем. Можно отдельным списком в приложении. – Его брови взлетели вверх. – И ещё хочу, чтобы ты оборудовал красную комнату. Ну ту самую, что была в пятидесяти оттенках. Со всеми возможными игрушками, цепями, столбами, плетками и прочим. Я хочу попробовать вывести наши отношения на совсем иной уровень. Знаю, что ты сейчас хочешь сказать. – Она подалась вперед и осторожно зажала ладонью его рот. – Что мне никогда это не нравилось, и я этого не хотела. Да, так и было. Но желания меняются, ты ведь и сам прекрасно это понимаешь. Для Анастеши всё это тоже вначале было дико, а потом ничего, она даже втянулась. – Натали пожала плечами, а затем улыбнулась, и её глаза восторженно загорелись. – Должно же быть что-то привлекательное в боли, подчинении и наказаниях, раз все от этого в таком бешеном экстазе.
Секунда. Вторая. Третья. Натали убрала свою руку ото рта Брендана, и тот словно обрел дар речи:
– Издеваешься? – Только и сумел выдавить из себя он. Было так забавно видеть его таким испуганным.
– Нет, – как ни в чем не бывало, ответила она, – я вполне серьезно.
И на этом у него кончились вопросы. Он не знал, что сказать. Вообще. Совсем. Просто стоял, словно потерянный ребенок, и смотрел на её лицо, ища в нём спасение. Натали честно держалась. Долго и стойко. Пытаясь не думать о том, как забавно при этом выглядело ошарашенно-напуганное лицо Брендона. Но каждому терпению рано или поздно приходит конец. И её час настал.
Понимая, что вот-вот зальется смехом, она закрыла ладонями рот, но глаза выдали её со всеми потрохами. Брендон в мгновение всё понял.
– Очень весело, – хмуро заметил он, но при этом даже расслабился.
– Ты и не представляешь насколько! Видел бы ты своё лицо! – Затем она лукаво добавила. – И ведь ты почти согласился.
– А вот и нет, – запротестовал он.
– А вот и да!
– Нет.
– Да!
– Я сказал нет!
– Говори, что хочешь, я же знаю, что да, – довольно ответила Натали, воруя со стола кусочек ананаса и отправляя его в рот.
– Ах так, да? – В его глазах внезапно появились тысячи задорных искорок. – Ты сама напросилась!
Ой-ёй. Натали даже дернуться не успела, как сильные руки Брендона в мгновение ока подхватили её, перебросили через плечо и куда-то потащили.
– Нет! Брендон, я только что поела! Что ты делаешь?! – Она смеялась и визжала, пытаясь бить его своими маленькими кулачками в спину,
