Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"
— Это плохо, тебе нужно гулять.
— Да, папочка…
В такие моменты вспоминал, её голую задницу и улыбался шире.
— Нарываешься?
— Мне не до трёпки, — но голос становился веселее. — Мне по-прежнему не очень хорошо.
— Хм, токсины выходят из организма тяжко, — прокомментировал услышанное. — Это не шутки, Кристин, сходи ко врачу. Пусть что-то пропишет, может тебе промывание сделают…
— Угу, — буркнула Кравчик, но я точно знал, что никуда эта зараза не пойдёт. Вот как с ней воевать?
И я сдавался. Хотя максимально пытался дать ей понять, что я… рядом… не забыл… но ни к чему не принуждаю… не лишаю её свободы и позволяю решать свои дела самостоятельно.
Бл*, её голос… меня аж прошивало жаркой волной тоски. Соскучился по нелепой девчонке невозможно. И однажды чуть было не признался, когда она допытывалась не нужна ли помощь?
Очень! Нужна!!!
Ты!!!!!!!
Всё острее понимал свою зависимость от неё. Свою нуждаемость в ней, но молчал. Я не имел права навязывать той, кому это было не интересно. Но я терпеливый… дождусь. Хоть шаг с его стороны — и я сделаю свой!
Глава 35
Кристина
Неделя была настолько длинной, что я выла от тоски и отчаянья. До последнего себя уверяла, что Ромка свободный мужчина и в то же время очень занятой. И мне ничего не должен, как и я ему, но выкинуть из головы его не могла.
Если днём я продолжала хоть как-то жить, ночью — изнывала от пустоты, холода, одиночества.
И рыдала. Уткнувшись в подушку, ревела, чтобы мать не слышала и не приставала. Это было некрасиво и слабо с моей стороны, но слёзы сами лились и лились… И ведь ничего страшного не случилось, вроде как… с нами… Мы не расставались в неприятном смысле этого слова. Вот только мы и не встречались. И вот это подвешенное состояние меня и убивало.
Я лгунья, потому что его убеждала, что самодостаточная не нуждаюсь ни в ком, а я… нуждалась.
В нём!
Так нуждалась, что с каждым днём всё больше херела. И без того себя нехорошо чувствовала, а тоска усугубляла моё состояние. да ещё проклятущая детская спальня, в которой было пережито столько подросткового говна, иначе не скажешь. Отсюда я когда-то ушла в квартиру Макса, по факту. Стояла вот так в дверях и думала, что прощаюсь с детством.
“Дела” были странные — помазали чуть-чуть пару дней и всё! Я даже школьной подружке-начинающему геникологу написала, мол не случилось ли чего, а она посоветовала сходить на приём в какою-то там жуткую клинику с записью на две недели вперёд. Поликлинника тоже ответила, что примет после дождичка в четверг в шестнадцать ноль-ноль. Пришлось по старой русской традиции махнуть рукой и сказать: “И так сойдёт”. Записалась на сколько записали и расслабилась. Главное — не проморгать.
— Крис, — голос мамы вырвал из очередного болота мыслей о своей горемычной судьбинушке. — Милая, иди позавтракай, — она со мной так даже с маленькой не нянчилась, как последнюю неделю.
Я нехотя вышла из комнаты. Игнорируя мамин удивлённый взгляд, оа он явно был приурочен моему домашнему виду. Я в своей излюбленной огромной футболке с Гиггсом, в мини-шортах и гетрах, с ногами забралась на стул… Да. В мамином доме всё-ещё царила страсть к высокой моде. Папа разве что не во фраку к завтраку выходил. Из-за этого в период выхода из школьного возраста я больше всего ругалась с маменькой. А мне вот так удобно. И волосы заколола на макушку, потому что мешают. И ноги в тепле. И футболка удобная. Чистая — и ладно.
Ковырялась в тарелке неспешно. Мне и без того кусок в горло не лез, мутить вновь начало, так мама как назло:
— Крис, так не может продолжаться! — тоном строгого учителя.
— Прости, — глянула на родительницу виновато, — я сегодня же поищу работу…
— Причём тут работа? — подивилась мать. Отодвинула свою пустую чашку на середину стола и облокотилась, глядя на меня всё также серьёзно:
— Ты на себя когда смотрела в последний раз?
— Утром, — буркнула, хотя судя по интонации, это был риторический вопрос.
— НЕДЕЛЮ НАЗАД! — с готовностью кивнула мать, да так, что у меня цифра в голове отпечаталась, показывая степень моего опускалова.
— Да хватит уже убиваться! — отчитывала точно глупую малолетнюю дочурку, впервые познавшую что такое боль из-за расставания.
— Не знаю, что у вас случилось, но даже если расстались…
— Мы и не встречались, — поправила кисло.
— Тем более, и нечего грустить! — отрезала мать так просто, что у меня негодующих пшик вызвало.
— Не ты первая, не ты последняя, кто такое переживает! Нет — ну и пошёл лесом. Встала, улыбнулась и в новую жизнь! — кулаком по столу, я даже вздрогнула. — Найдём другого! Будет у тебя мужчина, — но на последнем её голос дрогнул.
— Мам, — я тоже тарелку отставила. — Я понимаю, что банально прозвучит, но… мне не нужен другой… Был уже, пробовала, но когда узнала, что можно так… — запнулась, я не привыкла откровенничать с мамой, поэтому и не могла себя заставить озвучить такое интимное и личное. — В общем, если не Рома, то лучше одной!
Мама сморгнула, но так понимающе…
— Тогда, — голос стал ещё более внушительным и деловым, — борись за него!
— С кем? — я усмехнулась сквозь слёзы, которые предательски опять набежали на глаза. — С работой?
Мать замялась. Смотрела на меня удивлённо озадаченно, и я добавила:
— Увы, эта дамочка не из тех кто подвинется, особенно в статусе “горящая”.
— Так дело только в этом? — всё же выдавила из себя удивление мама. Даже стало неловко из-за своих таких мелких проблем. А с другой стороны… Маме-ли не знать, как работа заменяет всё личное, и ставит его в лист ожидания…
“Ой, милый, сходите с Крис сами в зоопарк!”
“Ой, свидание? Ты такой дурашка, конечно, ну… завтра ок?”
“Ой… ну я не могу сделать тебе массаж, может запишем тебя в спа?”
Кому, как не мне, знать, что это всё не “период”. Это — навсегда.
— Да, у него аврал на работе. Проект, по которому мы как раз и ездили в Крым. Он важный и там… сдавать срочно…
— Чёрт, Кристина, — качнула негодующе головой мама. — Милая, тогда, во-первых, тебе и правда пора мозги в кучу собирать. Во-вторых, себя в руки брать. В конце-концов он рядом и было бы желание ты нашла как с ним увидеться. Поверь, если чувства обоюдные, он оценит. И не прогонит! Это с моряками сложнее или военными на строгих, закрытых объектах. А у тебя не проблема — так, надуманная херотень! Я думала, у него другая… свадьба на носу… И то, — отмахнулась, — разве кто-то может с тобой сравниться?
— О да, — фыркнула я, не разделяя такого материнского ободрения. — Уж такую поискать.
Невольно нашла своё отражение на стеклянной поверхности духовки и поёжилась. Баба какая-то, а не девушка-Кристина.
— Поискать! — настаивала мама, и не было в её тоне ни капли желания меня ублажить или выказать женскую родственную солидарность. — Ты хоть понимаешь, что редкая женщина найдёт общий язык с чужим ребёнком? Уже довольно взрослым и понимающим реалию жизни. И не просто ребёнком с улицы, а мужчины, который тебе нравится? И тут дело не в твоей симпатии к ней, а обожании тебя Леркой! Это дорого стоит! Да она ни о ком не говорит, как о тебе! — тараторила с восторгом мама. — Так что подъём! — ладошкой по столу. Я опять вздрогнула, и… да… прямо-таки очнулась от неутешительных дум. — Работа — не работа! Она, су*ка, подневольная и легко сдвигаемая, главное знать в какую сторону толкать. А вот ты, моя хорошая, быстро умылась, красоту навела… И эти, — пальчиком на губы мои указала, — нарисую так, чтобы и водителей слепила красным. Пусть останавливаются и нас пропускают! Пройдёмся по магазинам! Придумаем в чём пойдёшь к своей горе?
— А я пойду?
— Ещё как! — кивнула мама. — Магомед заработался, горе не сложно придвинуться, — подмигнула заговорщически.
