Кэролайн Хаддад - Отмщение
— Дорогая моя. — Киттен встала. — Это тема твоей будущей книги? Тогда позволь мне тебе сообщить, что по осколкам разбитой двери, которые валялись в доме повсюду, полиция обнаружила, что в дверь ударили снаружи, а не изнутри. Это означает, мисс Мэндлин, что убийца входил в дом, а не выходил из него.
Но Грэйс и не думала уходить, несмотря на красноречивый жест хозяйки, а нагло налила себе в бокал вина. Подумав малость, Грэйс, а вернее будущая Кристи Агамемнон, великая сыщица Аляски, вдруг резко вскочила, чем еще больше озадачила кинозвезду.
— Где были осколки? — решительно спросила сыщица.
— Что?
— Ты сказала, что осколки были разбросаны по всему дому. Где именно? В кухне?
— Нет.
— В ванной?
— Нет. — Киттен от такого напора уже перестала что-либо соображать.
— Тогда где? Покажи, где они были.
Киттен, озадаченная и напуганная припадочной гостьей, подвела ее к входной двери, некогда стеклянной, а теперь замененной на новую, из тикового дерева. От этой двери Киттен повела гостью в гостиную, потом в соседнюю комнату, а оттуда во внутренний двор.
— Вот по этому пути и валялись осколки, — проинформировала Киттен. — Сколько их было, не знаю, об этом ты можешь узнать у детектива Морриса.
— Замечательно. — Грэйс осмотрела внутренний дворик. Прекрасное место! Со стороны океана веял приятный бриз, обдувал прохладой солнечные холмы. В этом дворике Томми, по-видимому, понял, что его жизнь в опасности.
Грэйс попыталась представить себе, как разыгралась сцена убийства. Со стороны обрыва двор был огорожен кирпичным забором в метр высотой, а напротив дома со двора вверх на вершину холма вела тропинка. Грэйс немного прошлась по этой тропинке и оглянулась на дом. Отсюда хорошо была видна гостиная и еще одна комната, в которой, по утверждению Киттен, полиция тоже нашла мельчайшие осколки стекла.
— Что это за комната? — спросила Грэйс.
— Рабочий кабинет Томми. Он там писал.
— Так-так.
— Что так-так?
Но Грэйс еще не могла сформулировать смутные мысли. Что делал Томми, когда в дом вломился убийца? Работал в своем кабинете?
— Компьютер был включен?
— Компьютер? — недоуменно переспросила Киттен.
Грэйс тяжко вздохнула, начиная раздражаться ее тупостью.
— В ту ночь, — сдерживаясь, начала объяснять Грэйс, — когда убийца ворвался в дом, компьютер был включен?
— Откуда я знаю, — пожала плечами Киттен.
— Я пытаюсь понять, где был Томми в тот момент, когда в дом проник убийца.
— А! Понятно. Дай подумать. Мне кажется, в тот момент Томми был здесь, во дворе. Он любил выходить сюда поздним вечером и смотреть на звезды. Он был в некотором роде романтиком. Все-таки в Томми было и нечто хорошее, — печально и задумчиво произнесла Киттен.
— Мы сейчас анализируем не характер Томми, — сурово напомнила Грэйс, — а его действия.
— Да, конечно, — вернулась Киттен к действительности. — Я вспоминаю, что полиция нашла в этом дворе бокал с остатками любимого вина Томми и отпечатками его пальцев.
— Итак, Томми был здесь. Смотрел, так сказать, на звезды. И вдруг услышал, что разбилась входная дверь. Что он сделал при этом?
— Не знаю.
— Если бы я услышала, что кто-то разбил дверь, сразу бы спряталась. Но что предпринял Томми, что подсказали ему его мужские гормоны? Это известно одному лишь ему да убийце. Но мы точно знаем, что через некоторое время Томми пошел или побежал по этой тропинке. — Грэйс пошла по тропинке среди диких зарослей, медленно взбираясь на вершину горы. — А здесь Томми остановился, — сказала она у обрыва.
— В тот момент было темно, — напомнила Киттен. — Даже свет со двора не проникает сюда ночью.
— Вот поэтому Томми мог немного не рассчитать и сделать лишний шаг, фатальный шаг к обрыву. Может быть, сделать этот шаг ему помог убийца, а может быть, Томми сам оступился. Может быть, Томми прогуливался здесь с Труди?
— Но зачем ей вламываться в дом? Кроме того, перед падением Томми стоял спиной к обрыву, это определили по следам от его обуви. Похоже, Томми защищался от кого-то.
Грэйс вздохнула — очевидно, Киттен больше ничем не может помочь ее расследованию. Подойдя ближе к краю обрыва, Грэйс посмотрела вниз, поморщилась. Ух, жуткое зрелище! Там внизу острые камни!
— Надеюсь, он умер быстро. Недолго мучился. — Она повернулась к Киттен: — Хоть я и ненавидела его, но все же думаю, что он не заслужил такой страшной смерти.
— И мне так кажется, — быстро согласилась Киттен.
— Я поняла это только сейчас, только здесь, когда увидела этот обрыв. Разбиться об эти камни… Чудовищная боль. — Грэйс в страхе поспешно отошла от края на безопасное расстояние, начала спускаться к дворику. — Я поняла, что не ты убила его.
— Ха, спасибо.
— Я поняла это по выражению твоего лица, когда ты стояла там, у обрыва.
— Но я ведь актриса, — улыбнулась Киттен. — Ты забыла?
— И Труди тоже не убивала, как мне теперь кажется. Впрочем, это могло произойти случайно, например, Труди неловко обняла его, чем и столкнула с обрыва. Но как тогда объяснить разбитую дверь? Вряд ли это сделала Труди.
— Я думаю, дверь разбил вор.
— Нет, — покачала головой Грэйс. — Какой вору смысл бежать вверх по тропинке? Он мог бы чем-нибудь поживиться в доме. Кто-то пришел к Томми специально, чтобы убить его.
— Когда-нибудь, когда у меня будет собственная киностудия, ты напишешь для меня сценарий об этом. Звони.
На этом они распрощались.
Глава 42
Душевное заведение
Итак, попытки отыскать убийцу самой не увенчались успехом, поэтому наутро Грэйс отдала блокнот Леону Коэну и рассказала ему все, что ей удалось почерпнуть из бесед с Одель и Киттен.
Леон быстро просмотрел блокнот Томми, изучил список людей, чьи инициалы Киттен и Грэйс смогли разгадать.
— Нам надо выяснить фамилии всех людей, упомянутых в его дневнике, — заключил Леон. — Но это будет стоить денег.
Разумеется, подумала Грэйс, а как же иначе. Она не против.
Больше в Лос-Анджелесе у нее дел, кажется, не осталось. В шесть часов вечера по лос-анджелесскому времени она позвонила домой и застала Галена уже в постели, полубольного, стонущего от заброшенности и одиночества. Юнцам, конечно, свойственна инфантильность, они обожают, когда с ними нянчатся, как с детьми. Но Гален явно переборщил! Нет, Грэйс не выдержит этой пытки! Она так и объявила ему об этом, не стесняясь в выражениях. Пусть он найдет в себе мужество стойко переносить разлуку! Один ребенок у нее уже есть — Гален, а через несколько месяцев будет второй. Она будет матерью двоих детей!
