Кэролайн Хаддад - Отмщение
Грэйс слушала и все более удивлялась. Что случилось с тихой овечкой Труди? Наконец все формальности были соблюдены, и охранник пропустил женщин в ворота. Грэйс осмотрелась — все точно так же, как на остальной территории института, только вокруг высокий забор с колючей проволокой наверху. Коттеджи глинобитные, как дома в туристской деревне. Кэти проинформировала, что Труди живет в коттедже, на котором написано «Айдахо».
— Мы даем нашим домикам названия штатов, это наиболее нейтральные названия, — пояснила Кэти. — В каждом коттедже четыре комнаты, в которых двери можно запирать на замок. Но мы пациентов обычно не запираем, потому что они знают, что если сбегут, то их обязательно найдут и засадят в сумасшедший дом. И скажите ей еще одну вещь — у нашего персонала нет времени готовить те блюда, которые она требует. Мы обеспечиваем пациентов полноценным и достаточно калорийным питанием, этого достаточно.
Они вошли внутрь коттеджа с названием «Айдахо», а в голове у Грэйс возникла мысль — что же такого особенного из еды требует Труди? Вино и вафли? Тем временем Кэти постучала во вторую дверь по левую сторону.
— Труди! — крикнула Кэти. — К тебе пришли.
Дверь открылась, на пороге возникла Труди Шурфут. Грэйс ее еле узнала — лицо постарело и исхудало, волосы укорочены и завязаны в узелок. Вот, значит, какой теперь стала Труди, избавившаяся от наркотиков, заново рожденная.
— Грэйс! — вскрикнула Труди и бросилась крепко обнимать подругу.
Кэти вошла за ними в комнату.
— Сейчас я оставлю вас наедине, — сообщила Кэти и показала гостье красную кнопку у двери. — А это внутренняя связь. В случае чего просто нажмите, и мы будем здесь незамедлительно.
Она улыбнулась и удалилась, закрыв за собой дверь.
— Это не внутренняя связь, — зашептала Труди, — это «паническая» кнопка, на тот случай, если я вздумаю напасть на тебя. — И Труди жизнерадостно расхохоталась.
— Ты стала выглядеть… — Грэйс покачала головой, раздумывая, как бы помягче выразиться, чтобы не обидеть Труди.
— Блаженной, — закончила за нее Труди. — Я стала похожа на ангела. Грэйс, я заново родилась. Я нашла путь истинный, путь правды и света. Одель, наверное, уже говорила тебе об этом.
— Одель очень жалеет о той истории в ее доме. Она не знала, что это ты пришла к ней в гости, ее ввел в заблуждение ее сын.
— Ой, Грэйс, это все чепуха, — махнула рукой Труди. — Любой мог в такой ситуации ошибиться. В наше время люди забывают Бога, принимают верующих за сумасшедших. Если бы все человечество поняло, что приближение к Богу дает несравненно больше радости, чем многократный оргазм, тогда все были бы счастливы.
— Ты испытывала многократный оргазм? Я старше тебя, но я ни разу…
— Это совсем просто, Грэйс. Надо просто расслабиться и получать оргазм один за другим. Впрочем, я давно уже не испытывала оргазма. Я так переполнена светлой любовью Господа, что у меня нет времени думать о мужчинах или заниматься мастурбацией. Как хорошо, что ты навестила меня. — Труди взяла ее за руку. — Ты должна рассказать мне все-все, что произошло за последнее время!
— Труди, я делаю все возможное, чтобы спасти тебя от тюрьмы.
— Грэйс, — Труди разочарованно отпустила ее руку, — напрасно ты это делаешь.
— Почему напрасно? Неужели ты… ты убила Томми?
— Мы все виноваты в его смерти. Так же, как мы все виноваты в распятии Христа.
— Труди, Томми не был Христом, между ними нет ничего общего.
— И все же, и все же, Грэйс… Если бы мы все вели себя лучше, Томми не погиб бы. Если бы мы все были добрыми, мудрыми, если бы мы помогали друг другу, тогда Томми до сих пор был бы жив. Разве не для того он пришел в этот мир, чтобы мы в нем, как в зеркале, увидели свое отражение? И даже его смерть не открыла нам глаза на истину. Нет, Грэйс, не надо спасать меня, я с честью приму муки. Я хочу лишь одного — выдержать испытания столь же смиренно, как пострадал ради нас Христос.
— Труди, тебя никто не собирается распинать на кресте. Послушай, я хочу добиться от тебя одного. Скажи мне, ты убивала Томми? Понимаешь вопрос? Ты, сама, лично, ночью в его доме сталкивала его с обрыва?
— Этого я не могу вспомнить.
— Так я и думала, — с облегчением сказала Грэйс.
Потом она проинформировала Труди о своих гигантских усилиях по ее спасению, хотя спасаемая этим нисколько не интересовалась. Мученичество — это, конечно, неплохо, мудро заметила Грэйс, но есть кое-что и получше. Вспомним, как Христос завешал своим апостолам отправиться по всему свету, чтобы нести в массы Святое Благовествование. В тюрьме народа, пожалуй, маловато будет, а на улицах людей гораздо больше, на них надо пролить свет истинного учения, вот почему Труди не должна стремиться к тюрьме, а должна стремиться к свободе, к более широкому доступу к людям.
Такое доходчивое объяснение заставило Труди серьезно задуматься.
— Кроме того, — продолжала ее убеждать Грэйс, — если тебя посадят в тюрьму, то что тогда будет с Фондом Исправления Человечества? Разве можно распоряжаться Фондом, сидя в тюрьме? Нет, конечно, нельзя. А ведь деньги из этого Фонда так нужны бедным больным и страждущим, сиротам и вдовам.
Труди задумалась еще серьезнее.
Грэйс вдохновилась своими ораторскими успехами и решила перейти к более трудной задаче. Столь же простым и доходчивым языком она напомнила задумчивой Труди о том, что ближних надо любить, нельзя им надоедать слишком сильно, а здесь, в клинике, сидят люди нервные, поэтому нельзя приставать к ним со своими проповедями.
— Как ты не понимаешь, — возразила на это Труди, — я всего лишь забочусь об их душах.
— Труди, всему свое время. Эти люди обратятся к свету истинной веры, как только придет время. Вспомни, как это случилось с тобой. Как только жизнь подготовила тебя для принятия веры, Господь сразу же осветил тебе путь.
— Ты такая умная, Грэйс, да благословит тебя Бог. — Труди положила ей на макушку руку. — Я поняла, что тебя мне послал сам Господь. Кстати, я не рассказывала тебе о Доне Харрингтоне?
И Труди принялась подробно рассказывать о чудесном сотруднике Ривер-Рэйндж-Клиники, так вовремя положившем ей на кровать Библию.
— Мы с Доном можем обратить в веру весь мир, — с энтузиазмом закончила свой трогательный рассказ Труди.
— Да, но только тогда, когда ты выйдешь из клиники.
— Верно. Как ты думаешь, долго еще меня здесь будут держать?
— Недолго, надеюсь, — с уверенностью обнадежила ее Грэйс, хотя на самом деле была уверена в обратном. — А теперь скажи мне еще одну вещь: какие у тебя претензии по поводу еды? Я смотрела ваше меню, оно показалось мне вполне приличным. Они плохо готовят?
