Робин Пилчер - Океан любви
Затем «эти две девочки» взяли такси в жилой части города и съели поздний ленч в ресторане на Медисон-авеню. Дженнифер заказала кофе и, впервые, оставшись наедине с Софи в спокойной обстановке, она заговорила о Рэйчел. Отреагировав сначала испуганным молчанием, Софи неожиданно для себя самой оказалась способной открыться этой женщине, которую она полюбила и которой уже начала доверять.
Им позволили оставить их покупки в ресторане, они взяли такси и отправились в Центральный парк. Там они продолжили начатый разговор; шагая рядом по дорожке вдоль озера, женщины держались за руки, разрывая их лишь для того, чтобы позволить проехать сумасбродным молодым людям, мчащимся на роликах, или одиноким бегунам. Чем дольше они говорили, тем больше любви и восхищения чувствовала Дженнифер к этой молоденькой девушке, осознавая, что сама она никогда в жизни не переживала такой разрушительной потери и эмоционального переворота.
После прогулки в парке Дженнифер поняла, что они уже не успевают вернуться в квартиру до представления. Поэтому они вернулись за сумками в ресторан и поехали прямо к Бродвею. Устроившись в приятном трактире под названием «Белый Лев», дамы сидели, попивая кока-колу и поедая чипсы, изучали лица посетителей и неудержимо смеялись, сравнивая их лица с лицами известных людей.
За десять минут до начала представления они вошли в «Театр Шуберта». Как только они вошли в зал и сели в шикарные бархатные кресла, сразу же началась увертюра.
Это было самое волшебное представление, которое Софи когда-либо видела. Она сидела, завороженная, в продолжение всего спектакля, внимательно слушала каждую песню и напевала ее про себя, отчаянно пытаясь запомнить все, что она слышит. Перед ней сидел очень высокий мужчина, казалось, он был самым высоким человеком в зале, но Софи не возражала, потому что это значило, что, без всяких оправданий и неловкостей, она могла наклониться в сторону и почувствовать приятное тепло, идущее от тела Дженнифер.
Представление закончилось, они вышли на улицу, сразу же окунувшись в мягкое бархатное тепло летнего вечера, и решили прогуляться пешком.
А когда устали от тяжелых сумок, взяли такси и уже через несколько минут оказались у дома Дженнифер на улице Бэрримор. Дженнифер отперла дверь и включила свет. Сваливая с себя все сумки на пол, она прошла в гостиную и устало опустилась в кресло.
— Итак, — сказала она, глядя на Софи, — что мы будем делать теперь?
Софи пожала плечами:
— Не знаю. Разве не слишком поздно, для того чтобы что-то делать?
Дженнифер посмотрела на часы:
— Боже мой, уже без десяти двенадцать! Я и не думала, что уже так поздно! Может, ты и права. Ты, наверное, хочешь лечь спать?
Софи неодобрительно сморщила нос:
— Не особенно. Честно говоря, я проголодалась.
— Да, я тоже! Так, что ты хочешь? Тебе нравится пицца?
— Не то слово!
— Замечательно! Я тоже ее очень люблю! Тогда вот что мы сделаем, я позвоню и закажу лучшую пиццу, которую только можно купить за деньги, — например, «пепперони». А пока будем ее дожидаться, выберем фильм. А потом мы уютно устроимся на диване, будем объедаться пиццей и смотреть кино. Как тебе такая идея?
Пять минут спустя, переодевшись в ночную рубашку, Дженнифер босыми ногами забралась на диван рядом с Софи. Она уже поставила видео, сопровождаемое жуткой музыкой. Дженнифер медленно повернулась к своему молодому компаньону с изображением полного шока на лице.
— Софи, что это, спрашивается, мы смотрим?
Софи улыбнулась:
— «Ужас в мирном Вилле».
Дженнифер широко открыла рот:
— О, Софи, а мы действительно хотим это смотреть? Там что, нет ничего более спокойного?
Софи засмеялась:
— Брось, Дженнифер, это же всего лишь фильм! Я подумала, что у нас был слишком хороший вечер и самое время пощекотать себе нервы!
Дженнифер медленно покачала головой:
— Ох, злая девчонка! — Она взяла руку Софи и сжала ее. — Хорошо, но если ты действительно собираешься заставить меня это смотреть, я буду прятаться за тобой. Я ненавижу фильмы ужасов!
Софи злостно хихикнула и, таща руку Дженнифер на свое плечо, прислонилась к ней.
Они обе одновременно услышали возню около входной двери, звук, доносившийся из коридора, напоминал царапанье.
— Время пиццы — воскликнула Дженнифер, вскочив на ноги. — Последний, кто окажется в коридоре, должен съесть коробку!
Они обе побежали к двери, и Софи, имея солидную практику в искусстве того, как провести своих брата и сестру, проскользнула под рукой Дженнифер и оказалась в коридоре первой. Дверь была оставлена открытой со связкой ключей, висевших в замке. Пара стояла в коридоре, сжимающая друг друга в страстных объятиях, настолько страстных, что прошло две секунды, прежде чем они поняли, что открылась дверь.
Софи усмехнулась, подумав, что они не похожи на поставщиков пиццы, затем обернулась на Дженнифер. Та стояла неподвижно, лицо сковал ужас, губы дергались, как будто женщина пыталась что-то сказать, но не могла. Через несколько секунд очень тихо, с невыносимой болью она произнесла:
— О нет, Алекс!
Глава тридцать вторая
В субботу Бенджи и Чарли все время брюзжали по поводу того, чтобы не ехать в город, поэтому их желание разнообразить свои авантюры было встречено одобрением. Они получили разрешение провести этот день с Син Дэлаглио. Жасмин тем временем пожелала взять с собой Харриет и навестить свою мать в северной части Лиспорта. Так, Дэвид впервые за последние две недели смог почувствовать себя свободным человеком.
Позволив себе поваляться в постели до девяти часов, он прогулялся с Додди к гавани, а затем приступил к уборке дома. Он вынес все раскладушки и спальные мешки на улицу, чтобы сложить их в «фольксваген», открыл дверь автомобиля, и ему стало стыдно. Повозив кучу ребятишек, «старичок» выглядел гораздо хуже, чем до этого у хозяйки. Дэвид принялся вычищать машину, освобождая ее от старых оберток из-под леденцов и другого мусора — порой из таких мест, в которые, казалось, невозможно было ничего засунуть.
Когда звон колокола небольшой церкви на улице Чампнер начал созывать прихожан к одиннадцатичасовой мессе, Дэвид прогуливался по саду, с банкой пепси в руке он брел по направлению к причалу. Он скинул с себя ботинки и сел, свесив ноги, наблюдая за тем, какой путь проделывал виндсерфер по заливу, находясь примерно на расстоянии трехсот ярдов от берега.
Боже, это место действительно прекрасно! Он улыбнулся, подумав, сколько всего произошло за последние шесть недель. Он до сих пор хранил в душе чувство какого-то особенного волшебства, которое испытал в то утро, когда впервые спустился к гавани и увидел залив. А теперь эту целебную силу и красоту ощущал не только он, но и вся его семья. И дело было не только в месте, но и в людях тоже. Каждый, кого он здесь встретил, сыграл свою роль в его возвращении к жизни, как и его детей, что сделало намного более легким их отъездом домой в Шотландию.
