Анна Стриковская - Неправильная женщина
— Мы правильно сделали, что не стали валяться в постели, а пришли сюда. Больше нам такой красоты не увидеть.
— Почему? — спросила я с замиранием сердца.
— Потому что сегодня мы здесь последний день. Завтра с утра я увезу тебя обратно. Но вечером у нас еще будет шанс посмотреть на закат.
Мы искупались в совершенно ледяной утренней воде, растерли друг друга полотенцами, и пошли домой. Я немного расстроилась при мысли об отъезде, потому что привыкла к этому удивительному дому и ощутила его своим. Ну что ж, придется привыкать к чему-то другому. А потом опять отвыкать. Потому что, как показывает практика, ничего в этой жизни нам не принадлежит окончательно и бесповоротно, кроме нас самих. Так что лучше сохранить этот дом в памяти, не претендуя на то, чтобы владеть им на самом деле. По крайней мере, в воспоминаниях он навсегда останется прекрасным местом, где я была счастлива.
— О чем ты думаешь? — донесся до меня голос Анри. Оказывается, я замечталась и перестала слышать что бы то ни было, а он уже давно пытается привлечь мое внимание.
— Ой, извини, я думала об этом доме. Я его никогда не забуду.
— Я тоже. Но я вот о чем хотел тебя спросить. Ты знаешь, что я на тебе женюсь?
— Нет, — честно ответила я, — я в первый раз об этом слышу.
— Ты хочешь сказать, что даже не думала об этом?
— Честно? Нет. Ну, это настолько ни с чем не сообразуется, что я предпочла не забивать себе голову такой ерундой.
— Почему ерундой?! — Анри явно был обижен.
— Прости, не сердись, я, наверное, не так сформулировала.
Мне удалось спрятаться за французский язык, и Анри успокоился. Но на самом деле я сказала все точно. Я не верила ни одной минуты в то, что все это будет иметь продолжение. Вот мой отпуск закончится, я вернусь в Москву, выйду на работу, и все вернется на круги своя. Анри тоже вернется к своей жизни. А дни, проведенные вместе, останутся самым прекрасным воспоминанием. Потому что так не бывает. Не может мечта так просто взять — и сбыться. И вдруг он говорит такое… И похоже, всерьез.
Я погладила его руки, потерлась носом о грудь, поцеловала… Он не сказал ни слова, но тоже поцеловал меня.
Мы в молчании дошли до дома. Я собралась готовить омлет, размышляя о том, что приятно кормить любимого мужчину завтраком. Достала терку, сыр, миксер, яйца и специи. Этот момент Анри выбрал, чтобы вернуться к прерванному разговору.
— Ты так и не сказала, почему не думала о том, чтобы выйти за меня замуж. Ты против замужества?
У меня от сердца отлегло.
— Господь с тобой, я совсем не против. Но я никак не могла предположить, что ты захочешь на мне жениться.
— А что тут странного? Я хочу быть с тобой, а это наиболее простой и логичный способ.
Я согласилась, действительно, он прав.
— Ну вот и все! Если бы ты жила где-нибудь по соседству, я не торопил бы события. Мы бы встречались, проводили время вместе, как положено. Даже если бы это была какая-то из стран Шенгена, я бы тебя не торопил. Но ты живешь в России, видеться с тобой трудно, если не невозможно. Значит, тебя надо перевезти поближе. Тут только один способ. Законный брак. Я не хочу ждать. Потому что через неделю, через две, ты уедешь, а я не смогу спокойно жить, пребывая в неизвестности. Я должен быть уверен, что ты готова быть со мной «пока смерть не разлучит нас».
Я погладила его по щеке, а он взял мою руку, поцеловав, отвел от своего лица, и продолжал:
— Пока ты спала, я все выяснил. Мы могли бы пожениться тут же, в мэрии. Но нужно прожить на одном месте две недели. И еще. Ты была замужем, нужен документ, подтверждающий, что ты свободна. Боюсь, его у тебя с собой нет.
Я подтвердила его догадку.
— Значит, этот путь отпадает. Мой юрист говорит, что самое простое — пожениться в России, и потом вывезти тебя во Францию. Значит, ты уедешь, а через пару дней я приеду за тобой. Про визу не думай, у меня будет все, что нужно. Я же бизнесмен.
— Ты уже консультировался с юристом?
— А что я, по-твоему, делал в комнате, пока ты пекла свои знаменитые пирожки? Я постарался получить всю доступную информацию. Надо же заранее представлять себе, с чем придется столкнуться. Предстоит много бумажной волокиты, но это ничего. Я приеду к тебе в Москву, мы поженимся, я увезу тебя во Францию, и никто не сможет нас разлучить.
— По российским законам нас сразу не распишут. Придется ждать два месяца.
— Не страшно, подождем.
— То ты не хочешь ждать, то не страшно, подождем…
— Это же не пустое ожидание. Мы будем двигаться к цели.
— Но Анри…
— Знаю. У тебя дом, дети, родители, работа…
— Все так. С этим надо что-то делать.
— Если ты не говоришь «нет» по самому главному, принципиальному пункту, то есть согласна выйти за меня, то со всем остальным мы справимся. Скажи мне — «да» или «нет»?!
— Да. Конечно да, разве ты не знал этого с самого начала?
— Я надеялся. Я запомнил, ты сказала, что не смогла бы жить в разлуке с любимым. Я очень надеялся, что ты меня полюбишь. А теперь я уверен. Это не надежда, а знание.
— Ты знаешь, что мое имя в переводе означает «надежда»?
— Правда? Нет, я не знал, спасибо, что просветила. Мне всегда ужасно нравилось имя «Надя». Ты, наверное, не помнишь, был такой фильм «Рокко и его братья», там героиню звали Надя.
— Почему не помню? Замечательный фильм. Я вообще люблю Висконти. А ее играла Анни Жирардо.
— Я даже предположить не мог, что ты у себя в России смотрела этот фильм. Оказывается, ты знаешь не только математику, и нам всегда будет хватать тем для общения. Ну, так вот, эта Надя в детстве поразила мое воображение. Даже имя было у нее необычное. Я мечтал, что мою любимую будут звать так же. После этого фильма женщин с таким именем развелось много, но…
Он наклонился ко мне и поцеловал.
— Настоящая Надя — только ты. Я запомню перевод. Надежда остается, когда нет уже ничего, и спасает нас у края пропасти.
У меня слезы подступили к глазам. Но я не заплакала, только прижалась к его груди, такой горячей под майкой с моим портретом в бретонском костюме. Глупо говорить, что я не верила моему счастью, но все происходящее представлялось мне нереальным, как будто происходило во сне. Реальными были его сильные руки, запах, уже ставший родным, звук голоса…
Вот сейчас я натру сыр и буду жарить омлет. А он будет его есть и улыбаться мне через стол. Это на самом деле. А регистрация брака, свидетельства, законы, юристы — это, право слово, фантомы какие-то. Сейчас нереальной мне казалась вся моя жизнь, кроме детей. Взаправдашним был этот человек. Меня радовало, что он строит планы, но самой делать этого не хотелось. Вдруг потом ничего такого не случится, что будет? У меня же сердце разорвется. На этот раз наверняка.
