Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
В последние сутки ее переполняли негодование и горечь; все мысли были направлены на Макса, который страшно предал не только ее. В конечном итоге это он несет ответственность за то состояние дел, которое не позволило им поехать в Прованс со старыми друзьями.
Но глядя на Лару, игравшую под серым суссекским небом, она поняла, что ей не хотелось бы оказаться где-то в другом месте.
— Мне ужасно жалко Тесс и Макса, которые на весь уикенд застряли в Богноре. Как ты думаешь, как долго это у них будет продолжаться и смогут ли они когда-нибудь позволить себе что-то получше, чем отдых в отвратительном кемпинге в Англии?
Грэм поднял брови:
— Большинство моих самых счастливых детских воспоминаний связаны с летним отдыхом в лагерях, который продолжался неделями. Каждый год мы туда не ездили, потому что это было накладно, но когда это случалось!.. Это был лучший праздник. Я вставал каждое утро в шесть часов и читал расписание на день, а потом планировал так, чтобы везде поспеть. Я участвовал во всем: в поисках сокровищ, в маскараде, в конкурсах, в ловле насекомых. Однажды я даже победил в конкурсе по правописанию.
Теперь настал черед Фионы поднимать брови.
— Ты говоришь так, будто тебе больше нравилось там, чем здесь.
Грэм печально улыбнулся:
— Здесь по-своему тоже приятно. Просто мне бы хотелось, чтобы наши дети узнали, как я проводил выходные, хотя бы раз.
Фиона ласково посмотрела на него, понимая, что он очень редко просит о чем-нибудь. Ей захотелось угодить ему.
— Поедем на будущий год, — предложила она.
Грэм просиял и обнял жену:
— Правда? Спасибо!
Фиона рухнула на постель, неожиданно почувствовав изнеможение от путешествия.
— Почему мы не полетели? — задумчиво спросила она у Грэма. — Это просто безумие — такой долгий путь на машине ради пары выходных дней.
Грэм сел на кровать рядом с ней и погладил ее по волосам.
— По дороге домой можем где-нибудь остановиться, без Тима и Милли, пожить семьей пару дней. Я уже выяснил это в агентстве.
Фиона, по идее, должна была обрадоваться, но она встревожилась еще больше. Дело в том, что Грэм не любил ни делать, ни получать сюрпризы. Она это хорошо усвоила после небольшого фиаско в его конторе.
Их мечтам немного вздремнуть не суждено было сбыться, во всяком случае не теперь, когда четверо детей пытались снять покрытие с бассейна. Они потащились вниз, где им передалось оживление ребятишек.
— В этом доме тысяча комнат! — кричали они. — И сотня туалетов, а внизу есть общий туалет, как говорит бабушка.
Этот потрясающий дом был просторным, с шестью спальнями на квадратном балконе, окружавшем огромную открытую гостиную. Он стоял посреди сада, где цвели незнакомые цветы, источающие тяжелые умиротворяющие ароматы. А если закрыть уши, чтобы не слышать детей, то… ничего не услышишь. Они постояли несколько секунд, наслаждаясь покоем и ожидая, когда он наполнит их до краев.
Однако душевное равновесие Фионы нарушала настойчивая мысль о разговоре, который у нее должен был состояться с мужем. А Грэм осматривал виды Прованса, от которых захватывало дух, и представлял себе, как на каждом плавно вздымающемся холме страдает молодая женщина.
Макс и Тесс по-прежнему не разговаривали, и Макс начал всерьез тревожиться.
— Ты весь уикенд будешь так себя вести? — шепотом спросил он. — Не забывай, это ведь была твоя идея сюда приехать.
Тесс ничего не отвечала. Она просто смотрела на него осуждающе и одновременно грустно.
И тут ему стало страшно.
Дафна сидела между Картером и Равом. Они предусмотрительно запаслись «красным бомбейским органическим» — Рав настаивал, чтобы его так называли, — и, когда официанты не видели, наливали Дафне полный бокал под столом.
— А как Арчи поступит со своим бизнесом? — с беспокойством спросил Рав.
— Оставит все здесь, — ответил Картер. — Говорит, не хочет сжигать мосты.
Дафна обдумала это.
Джерри ходил от стола к столу, чтобы удостовериться, что все довольны размещением. Макс внимательно наблюдал за ним, разрабатывая за него маршрут вокруг большой комнаты: «Точно пройдет мимо Хитер, которая сидит вон там, стараясь не выглядеть жалко, и точно остановится у нашего стола».
Он оказался прав. Джерри подскочил к ним и, позаимствовав у Макса манеру склоняться над гостем, распростер руки в театральном поклоне.
— Привет, привет, привет! — воскликнул он.
— И вам привет! — весело ответила Лара.
«Предательница», — жалобно подумал Макс.
— Как ваш прицеп? — спросил Джерри, стараясь, как заметил Макс, не смотреть Тесс в глаза.
— Все в порядке, — коротко ответил Макс. — Как ты? Где остановился?
Прежде чем ответить, Джерри сделал вид, будто просматривает свой блокнот.
— Похоже, я расположился рядом с вами, — произнес он.
Максу захотелось стукнуть его, но за столом сидела Лара. К тому же он никого в жизни еще не бил и боялся повредить руку. И потому он просто уставился на Джерри, который неловко произнес:
— Э-э-э… ну да ладно, увидимся после ужина во время приветственного танца.
— Да! — закричала Лара, взмахнув руками. — Приветственный танец!
Когда Джерри повернулся и направился к выходу, Макс тихо поднялся и пошел вслед за ним.
* * *Он тронул Джерри за плечо. Скорее, подтолкнул его.
— Что вы хотите? — неуверенно спросил тот.
— Я знаю все про тебя и Тесс, — ответил Макс. — Все.
Джерри на минуту задумался:
— Что ж, если вы все знаете, то больше вам знать нечего.
Он попытался двинуться дальше, но Макс загородил ему дорогу:
— Ладно, всего я не знаю, но видел, как ты целовал ее, а теперь она со мной не разговаривает, просто смотрит на меня печальными глазами, об остальном я могу только догадываться, — заговорил он дрожащим голосом.
Джерри стало жаль Макса. Он чувствовал себя победителем и верил, что выиграл приз, который, по мнению соперника, был еще в мешке.
— Вам лучше поговорить обо всем этом с Тесс, — мягко произнес он. — Уверяю, что ко мне это не имеет никакого отношения. Врать не буду, хотелось бы, чтобы это было не так, но это касается только вас и ее.
— Ты любишь ее? — неожиданно спросил Макс.
Прежде чем ответить, Джерри взвесил вопрос со всех сторон. Впрочем, он не показался ему чересчур прямолинейным.
— Да, думаю, что да. А вы?
Макса будто ударили:
— Что это значит? Конечно люблю. Сказать тебе, как я ее люблю? Достаточно для того, чтобы остаток жизни работать на нее, чтобы защитить ее и дать ей все, что она заслуживает. И хочешь, скажу кое-что еще? Я люблю ее так, что прощу ей все те ужасные вещи, которые она говорила мне на протяжении нескольких лет, когда я пытался утешить ее, а она теряла одного ребенка за другим. Я люблю ее достаточно для того, чтобы простить за то, что она мало меня любит. И я люблю ее достаточно для того, чтобы простить за то, что она любит тебя. Теперь сравни это со своей парой фокстротов и танго и этим пошлым поцелуем на людях, да, пожалуй, еще в школьной раздевалке? Сравни это, а потом скажи, что ты больше меня заслуживаешь, чтобы она была с тобой!
