Люсинда Эдмондз - Зачарованная
– Узнаешь это, Кристофер? – молодой человек внимательно следил за реакцией отца Мадди. – А если нет, то я тебе советую, сядь за фортепьяно и сыграй пару тактов.
Кристофер внимательно просмотрел первую страницу и вдруг внезапно побледнел, а Себастиан продолжал говорить:
– Чтобы сравнить, я прослушал запись на пластинке. Ноты и запись абсолютно идентичны. Тебе нет смысла это отрицать, потому что еще я там обнаружил письмо, написанное тобой моему отцу. В нем ты не жалеешь лестных слов по поводу ЕГО «Летней симфонии»!
Некоторое время Кристофер молча смотрел на Себастиана и, наконец, произнес:
– Я не собираюсь отрицать то, что ты сейчас говорил.
– Но почему, Кристофер? Ради всего святого, почему? Как ты мог так поступить с моим отцом? Я-то думал, что вы были лучшими друзьями!
– Да, мы… были, – медленно ответил Кристофер, и Себастиану показалось, что он состарился за эти десять минут лет на двадцать, такое отчаяние и безысходность сразу навалились на него.
– Так как же ты можешь получать все эти награды, похвалы за то, что тебе не принадлежит? Как ты можешь все это присваивать себе, если это труд моего отца?
Кристофер закрыл глаза, и Себастиану на секунду показалось, что он сейчас зарыдает.
– Пожалуйста, скажи мне, что произошла ошибка. Объясни мне хотя бы причины! Ведь я тебя последние восемнадцать лет считал своим отцом. И вдруг я узнаю, что ты украл «Симфонию для двоих» у моего отца.
Голос Себастиана дрожал от волнения.
– Кристофер, скажи хоть что-нибудь!
Вместо ответа Кристофер посмотрел на него полными тоски глазами и спросил:
– Мадди знает?
– Нет. Я уверен, что это убьет ее. Я подумал, что лучше ей ничего не говорить, пока я не узнаю от тебя все.
– Ты уже знаешь правду.
– По крайней мере, объясни мне.
Себастиан видел, что Кристофер хотел что-то сказать, но промолчал. Тогда он снова спросил:
– Что я, по твоему, должен делать? Можно потребовать, чтобы на симфонии было поставлено имя моего отца, и сказать, чтобы награды были переданы мне, как его наследнику. А если я так сделаю, то Мадди… А, черт! Зачем только я все это узнал?
Кристофер посмотрел на своего бывшего ученика и вздохнул:
– Ты можешь делать все, что считаешь нужным. Я не буду просить о себе. Попрошу только подумать о Мадди, когда будешь принимать решение. Пожалуйста… А сейчас, Себастиан, мне бы тоже хотелось оставить тебя, мне необходимо подумать…
Он встал, и Себастиан, кивнув, положил бумаги в свою сумку.
– Попрошу тебя об одной вещи. Не говори пока ничего Мадди, хотя бы пару дней. Дай мне возможность самому ей об этом сказать, хорошо?
– Ладно. Может, мне прийти в пятницу, чтобы мы могли еще раз все обсудить?
– Да, приходи, – отец Мадди снова сел в кресло.
Себастиан взял сумку и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Кристофер остался сидеть в своем Кресле. Мысли о Мадди, Иветте, о том, что они и все окружающие скажут, когда узнают, что он вор и лжец, были просто невыносимы.
Он будет обесчещен и уничтожен.
Он слабый и глупый человек, которому очень хотелось хоть немножечко удачи и уважения, поэтому он так легко согласился на то, что ему предложила Иветта. Неважно, что Кристофер сотни раз говорил себе, что поддался ее влиянию и вот-вот откажется от всего этого. Совершенно ясно, что он должен был и мог остановить весь этот обман в самом начале.
Выходит, что для Мадди и Себастиана наступило время узнать всю правду. Может быть, если он расскажет им о событиях, которые произошли, когда они были еще слишком малы, это хоть в какой-то степени объяснит мотивы его поступка. Может быть, узнав обо всем, дети найдут в себе силы простить его. Если же Себастиан захочет после этого предать дело огласке, пусть так и будет. Главное – рассказать им правду.
И еще… Затем все надо будет рассказать Иветте.
Кристофер решил, что нужно пойти и немедленно поговорить с Мадди и Себастианом. Однако надо вначале все как следует обдумать. Так долго он скрывал правду от Мадди и даже от самого себя. Теперь ему надо быть абсолютно уверенным в том, что все, о чем он будет говорить, максимально точно и верно.
Кристофер сел за письменный стол, достал из ящика лист бумаги, ручку и начал писать. Несколько раз у него перехватывало дыхание, и комок подступал к горлу, когда он вспоминал то, что столько лет пытался забыть.
Через час работа была закончена. Он еще раз перечитал письмо и убедился в том, что в нем все близко к правде. Но не вся правда. Всю истину он изложит на словах. Кристофер смял листок, бросил его в камин, поджег и некоторое время наблюдал, как исчезает в языках пламени бумажный комок.
Затем он посмотрел на почти завершенную новую симфонию, над которой работал последние три месяца. У него была твердая уверенность в том, что это произведение значительно лучше «Симфонии для двоих», или «Летней», как называл ее Том. Да, надо взять ноты, чтобы показать Мадди и Себастиану. Это поможет доказать им, что у него есть талант, пусть даже ему и пришлось идти к признанию таким извилистым путем.
В эту минуту Кристофер вспомнил и еще кое о чем. Если ему удастся найти это, тогда у него будет подтверждение, а это сейчас очень важно. Он подошел к шкафу, где хранилась нотная бумага и где он обнаружил «Летнюю симфонию». Здесь лежала и старая пожелтевшая газета, сохранившаяся еще с тех времен.
Кристофер положил все в конверт и надписал имя дочери. Затем он посмотрел на часы. Был час пик, когда на улицах появляется огромное количество автомобилей и людей, спешащих домой с работы. Однако если выехать прямо сейчас, то он мог бы успеть к Мадди практически в одно с Себастианом время.
– Глэдис, я ухожу! – крикнул он, отворив дверь кухни. – Скажи, пожалуйста, Иветте, что я позвоню домой попозже. – Он немного постоял возле выхода, затем машинально поднял с коврика свежий номер «Ивнинг Стандарт» и, зажав газету в руке, услышал ответ.
– Хорошо, мистер Винсент.
Он отворил дверь гаража, открыл ключом дверцу своего белого «Ягуара», который подарила ему Иветта, и, бросив на заднее сиденье газету с конвертом, вставил ключ зажигания и попытался завести мотор. Ничего… Он снова повернул ключ. Автомобиль не заводился.
– А, черт! – Кристофер в сердцах хлопнул по рулевому колесу, вылез из машины и открыл капот. Мешанина труб, стальных цилиндров, резиновых шлангов была для него совершенно незнакомой областью.
На поддоне и под двигателем автомобиля были масляные пятна. Смутно догадываясь, что причина неполадки заключается именно в них, он достал из-под заднего сиденья ручку и попробовал завести машину с ее помощью. Через двадцать минут бесплодных попыток, чертыхаясь и проклиная все механизмы на свете, Кристофер запер дверь гаража.
