Пока не найду - Кристина Янг
Пока я ковырялась в ящиках его стола, в моей груди бешено билось сердце и меня не покидало волнующее навязчивое чувство, будто меня сейчас поймают с поличным. Мои сомнения — мои величайшие враги. В моем положении важно быть увереннее, чтобы добиться успеха. Осторожность уже выработала и это огромный шаг.
Трясущими руками я вытаскивала многочисленные бумаги из нижнего последнего ящика. Вчитывалась в некоторые, но вскоре понимала, что ни одна не относится ко мне.
Когда я добралась до дна, держа в руках огромную кучу бумаг, увидела блокнот. Прижала кипу к груди одной рукой, а другой вытащила блокнот в белой мягкой обложке. Заснула бумаги обратно в ящик и села на холодный паркет, принимаясь листать блокнот.
14 августа 2018 года.
Пациентка чувствует себя лучше, но жалуется на странное ощущение. Цитирую: «Мне не по себе, словно я никогда здесь не жила. Стены чужие и Джексон тоже. Я боюсь его. Я будто проживаю не свою жизнь».
Лихорадочно пролистала еще несколько страниц.
5 сентября 2018 года.
Состояние пациентки напоминает деперсонализацию, но учитывая то, что у нее тяжелая форма амнезии невозможно выставить этот диагноз. При потере памяти чувства человека не могут измениться, потому что мозг и сердце — не связаны; то есть, сердце и душа — это интуиция, это чувства, а мозг — это рациональность и логика. Но иногда они приходят к одному исходу, как в случае Алисы. Пациентка анализирует и понимает, что ее муж чужой для нее человек, хотя сердце должно было вспомнить про свои чувства, поскольку прошел уже год. Алиса убеждена, что это не ее жизнь.
На каждой исписанной странице повторяется один и тот же смысл и фраза: «…не ее жизнь».
В блокноте каждая страница обо мне. Я достала телефон и начала фотографировать страницы. Это заняло у меня минут пять и с каждой минутой я сильнее нервничала. Телефон выскальзывал из рук, поскольку ладони запотевали. Я боялась быть пойманной. Меньше всего мне хочется придумывать нелепые оправдания перед Джексоном и подрывать его доверие.
Выходя из кабинета я наполнилась чувством расслабления и быстро спряталась в спальне. Прижавшись спиной к двери, я сжимала мобильник к груди, тяжело дыша и понимая, что проделала продуктивную работу. Мне осталось теперь изучить около сотни страниц и сделать выводы. Правда мне хватило прочитать две записи, как уже поняла, что я давно ощущаю себя не в своей тарелке и чувство отчужденности не появилось несколько месяцев назад, как и подозрения, что Джексон ведет некую игру.
По всей видимости у меня когда-то был другой психотерапевт, а я об этом даже не помню. Еще одна загадка, с которой мне предстоит разобраться.
Я схватилась за голову и медленно осела на пол. Какую же все-таки ужасную жизнь обеспечил для меня мой так называемый муж. Если бы не его препарат, то я бы давно уже все вспомнила. Прошло целых пять лет. Сомнительный для меня мужчина украл у меня пять лет. Я уже сомневаюсь, что хотела когда-то за него замуж. Я сомневаюсь, что он был для меня доброжелательным человеком, тем, кого я хотела видеть и с кем хотела разговаривать. Нельзя назвать человека другом в прошлом, который украл и присвоил твою жизнь себе и распоряжается им так, как ему удобно и приносит удовольствие.
Чтобы хотя бы немного расслабиться, я приняла контрастный душ. Привела себя в порядок и вышла на балкон, накинув на плечи плед. Воздух с каждым днем становится холоднее, подготавливая природу к зиме. Не успела я насладиться лучами солнца и спокойствием, как заметила открывающиеся ворота и въезжающую на территорию особняка машину.
Джексон вернулся, и пора начинать игру снова.
Я настроила себя на тяжелую миссию, сравнимую с изнеможённой битвой, и отправилась встречать своего «врага». Сомнительный статус, но другом я этого мужчину точно назвать не в состоянии, учитывая то положение, которое он выстроил для меня.
Выйти в холл и встречать «любимого супруга» с улыбкой — внутри все горит от чувства безысходности.
Поцеловать в щеку и обнять — внутри все горит от отвращения.
Позволить ему поцеловать меня в губы — внутри все сгорает от нетерпимости.
Я смотрю как закрывается входная дверь и у меня просто громадное желание выбежать в это свободное пространство, которое запретно для меня. Раньше я боялась этого большого незнакомого для меня после потери памяти пространства. Теперь же вижу там свое спасение.
После того, как мне открыли глаза, складывается ощущение, будто вокруг меня воздвигли стальные колющие иглы, которые препятствуют моему побегу. Я чувствую лишь одну опасность вокруг и постоянно оглядываюсь, присматриваюсь к окружающим, никто ли не подозревает меня. Я схожу с ума и это необратимо. Я уже не думаю, что меня ждет в будущем и как я буду справляться. Сейчас важно отыгрывать свою роль. После уже начну думать, как мне убежать от Джексона и скрыться от него навсегда.
Понадобится много денег и документы на другое имя.
Мне кажется, если я начну кричать о помощи, то меня никто не услышит. А те, кто услышит, подумают, что я сумасшедшая, ведь вокруг меня столько роскоши, а рядом любящий и заботливый мужчина. Как удобно смотреть лишь на обертку и считать, что если она красивая, то и содержимое будет вкусным.
Нам накрыли ужин. Джексон как обычно с аппетитом уплетает еду напротив меня. Все его внимание отдано вкусной пище и это для меня отличная возможность сверлить его ненавистным взглядом.
Что этому человеку нужно от меня? Кто он? Что нас связывает? Почему он так со мной поступает? Почему он по крупицам отбирает мою жизнь и играет с ней?
В голове рой вопросов, и я не знаю куда мне деться от них. Я хочу спрятаться от всего, что меня сейчас окружает. Я уже готова бежать сейчас, затаиться и только тогда начать расследовать свою жизнь. Данная атмосфера будто блокирует и замедляет мои мозговые функции. Или это последствия препарата. Он делал из меня никчемную развалину, чтобы этому мужчине было удобно управлять мною.
— Послезавтра мы летим в Чикаго, — заговорил Джексон, собирая остатки своей порции на ложку.
— Надолго? — спрашиваю я, стараясь сделать мягкий тон.
— Примерно на месяц. Мы с доктором Аданом открываем там клинику.
— Доктор Адан тоже едет?
Джексон поднимает на меня глаза, вытирая салфеткой свои изогнутые в легкой улыбке губы.
— Разумеется, дорогая. Он тебе нужен.
Я сглатываю.
— Складывается впечатление, словно он со мной до конца своих дней.
— Если лечение не продвинется, то так и
