Излечи мою душу - Кэрри Лейтон

– Твою одержимость мной.

Шана несколько секунд бесстрастно смотрела на меня через зеркало, а затем расхохоталась:

– Я не одержима тобой, милая!

– Тогда почему не перестаешь издеваться надо мной?

– Потому что меня это забавляет, – Шана сняла колпачок с помады и накрасила губы. – Ты идеальное развлечение для такого скучного времени, как сейчас.

Она прижала губы друг к другу и растерла ими помаду.

– И, если честно, мне нужно было найти способ поговорить с тобой, – тут Шана сделала паузу и развернулась ко мне лицом. – Наедине.

– Для этого нужно было обливать меня соком на глазах у всех?

– Мне нужно было как-то затащить тебя сюда, не спрашивая напрямую. К тому же, признаться, мне хотелось повеселиться.

– Потому что ты сука, – выплюнула я с ненавистью.

Шана поднесла руку к сердцу, скривила губы, притворяясь обиженной, и усмехнулась:

– А ты и вправду нарываешься.

Я сощурилась:

– В чем твоя проблема? Ты думаешь, что, издеваясь надо мной, заставишь его вернуться к тебе? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что я не виновата в том, что он не хочет тебя? Что без меня все было бы точно так же? Что проблема в том, что красивых ножек и упругой попки иногда недостаточно, если в мозгу одни опилки?

Из уст Шаны вырвалось что-то вроде дьявольского смеха. Интересно, можно ли сделать этой девушке больно?

– Ты так заблуждаешься. Знаешь, насколько быстро Томас вернется ко мне? А? Мы общаемся с его первого дня в нашем городе. Иногда он теряется, это правда, но в конце концов всегда возвращается к этим «красивым ножкам». Потому что я даю ему то, чего больше никто не может дать. И я говорю не о сексе.

Тело мое пронзило электрическим разрядом, колени затряслись, голова закружилась.

– Тишину, Кларк. Тишину, которая ему так нужна.

Одно слово. Шесть букв. И я рассыпалась, как сухой осенний лист. Потому что поняла, что Шана имеет в виду. Томас хочет тишины. Тишины, которую я не смогу ему дать, потому что я… нескончаемый шум.

Мои вопросы – шум.

Мои неуверенности – шум.

Мои страхи – шум.

Даже мое любопытство – шум.

А Томас не любит шум.

Томас любит тишину.

– Так что наслаждайся, пока можешь, пока Томас позволяет, потому что рано или поздно он вернется ко мне. Он всегда возвращается.

Это признание трудно было проглотить. Оно причинило боль.

Неужели все это правда? Стоит ли ожидать, что Томас вернется к Шане, когда поймет, что совершил ошибку?.. Когда физическое влечение, которое он испытывает ко мне, угаснет; когда начнет видеть во мне только обузу; когда устанет от меня… Ведь рано или поздно я всем надоедаю. Именно в этот момент он… вернется к ней?

Я с трудом проглотила узел, сжимавший горло.

– Это все, что ты хотела сказать?

– Нет.

На мгновение мне показалось, что глаза Шаны потеряли искру ненависти, с которой она всегда смотрела на меня.

– Тогда говори. Не собираюсь тратить на тебя много времени, – приказала я.

– Сначала хочу прояснить одну вещь: то, что я тебе скажу, ничего не меняет. Между нами все останется по-прежнему: я тебя ненавижу и буду продолжать ненавидеть.

– Взаимно.

– Хорошо. Договорились. А еще раскрой глаза и присмотрись внимательнее к своему окружению.

– Не могла бы ты выражаться яснее?

– Нет. Могу только повторить то, что говорила моя бабушка. И она была права, – Шана снова повернулась к зеркалу. – Она говорила, что в мире есть охотники, а есть ягнята. Охотники – это умные, проницательные люди, умеющие маскировать свои намерения и эмоции. Но под маской они скрывают мерзкую и безжалостную душу. Ягненок же, напротив, существо покорное, беззащитное, невинное. Настолько невинное, что верит в добрую душу охотника и даже позволяет ему приблизиться. Но как только ягненок попадает в лапы охотника… что ж, тогда ягненок обречен.

Ее слова удивили.

– Не понимаю…

– Ты, – Шана посмотрела мне прямо в глаза, – ты ягненок, Кларк. И если не будешь осторожна, то скоро окажешься в лапах охотника, и тогда… тебе конец.

После этого она взяла лежащий на раковине клатч, повернулась ко мне спиной и ушла. А я осталась стоять в оцепенении, тщетно пытаясь разгадать смысл ее слов.

В столовой я почувствовала, как по мне бегают мурашки. Странно, ведь мне было совсем не холодно – столовая самое душное место во всем университете. Отмахнувшись от необычной реакции организма, я отправилась к Логану.

Он сидел за тем же столом и мял свои пальцы. Будто почувствовав мое приближение, Логан резко обернулся и подскочил ко мне.

– Господи, ты вернулась! Я волновался, думал, что ты уехала, – его глаза были покрасневшими.

– Нет, просто у меня были гости.

– В туалете? Гости? – Логан напрягся.

Я посмотрела на него с недоумением, и он взял себя в руки: изобразил спокойствие, улыбнулся и сел обратно за стол. Я сделала то же самое.

– Представляешь, Шана пришла поговорить. Будто унизить меня на глазах у всех ей было мало. Нет, она решила вонзить лезвие глубже.

В голове отбойным молотком все еще звучала ее фраза: «Он всегда возвращается ко мне. Всегда».

– Что она хотела? – спросил Логан со странным оттенком нервозности.

Я собралась было поведать ему абсурдную историю про ягненка и охотника, но тихий голосок в голове остановил. Какой бы смысл ни имели слова Шаны, она определенно не хотела, чтобы их услышал кто-то кроме меня. Не могу объяснить почему, но я решила промолчать, прислушавшись к внутреннему голосу.

– Ничего, она просто продолжила беситься, – соврала я.

– Она больше ничего тебе не сказала? – уточнил Логан, покачивая ногой под столом.

– А должна была? Есть что-то, чего я не знаю?

– Нет, совсем нет. Мне жаль, что она так с тобой обращается, – Логан улыбнулся. – Может, хватит о Шане? Давай лучше вернемся к нашему разговору.

Я с сомнением посмотрела на Логана.

– До появления Шаны ты собиралась мне что-то сказать.

Проклятие…

Я прокашлялась и снова начала ковырять кутикулу, поглядывая на букет роз. Момент истины настал, и, хотя говорить не хотелось, ждать больше было нельзя. Я выдохнула:

– Логан, послушай… Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

Мягкое выражение его лица только усугубляло ситуацию.

– Слушаю.

– Ну, я… Я не очень хороша в этих вещах, так что не знаю, с чего начать…

Меня снова прервали: на этот раз телефон Логана. Но я была рада этой передышке.

– Извини, я должен ответить, – он посмотрел на дисплей и нахмурился.

– Конечно.

Смогу ли я поговорить с ним до конца дня?