Тьма в его сердце - Селина Аллен

Я услышала громкий женский стон, и только через секунды поняла, что он принадлежал мне. Испугавшись, что могу сдаться раньше, чем мне хотелось бы, я сжала волосы на его макушке и потянула голову Блейка на себя.

– Что-то не так? – спросил он, поднявшись. Но я лишь покачала головой и прильнула к нему, чувствуя на его губах свой вкус.

– Лучше некуда, – срывающимся голосом ответила я. – Хочу тебя всего. Сейчас, – скомандовала я.

Блейк развернул меня, заставляя опереться руками о запотевшее стекло и без предупреждения вошел в меня сзади.

– О боже, – закричала я, чувствуя долгожданную, сладостную боль внизу. Блейк начал двигаться, неспешно и мягко, покрывая мою спину, плечи и шею обжигающими поцелуями.

– Я же говорил, просто Блейк, – усмехнулся мерзавец и прикусил мочку моего уха, получая в ответ мой жалобный всхлип.

Он специально медлил, сам дрожал, но сдерживался, хотел продлить мое удовольствие, но я уже подступала к грани.

– Блейк, пожалуйста! – взмолилась я.

И он послушался, задвигался быстрее, нещадно вбиваясь в мои бедра. Его ладонь накрыла мой живот и двинулась ниже, помогая мне приблизиться к оргазму. Мое тело было полностью под его контролем, он знал, как меня коснуться или под каким наклоном войти, чтобы я сошла с ума.

Он сделал еще несколько быстрых и глубоких движений, и меня накрыло волной удовольствия. Блейк почти сразу последовал за мной, выкрикивая мое имя и содрогаясь, вжимая мои ягодицы в свои бедра.

Мы покинули душевую комнату только через десять минут. Блейк закутал меня в свой большой синий халат, а сам лишь обернул полотенце вокруг своих бедер.

Вот-вот должны были привезти наш ужин, Блейк открыл бутылку вина и разлил напиток по бокалам. Один он передал мне, второй оставил у себя.

– Пойдем, я так и не показал тебе квартиру, – сказал он и повел меня на второй этаж.

Его спальню я уже видела, душевую тоже. Еще на втором этаже были две гостевые спальни и одна ванная комната. У лестницы была белая дверь.

– Это мой кабине пояснил он, – пропуская меня в комнату.

Интерьер был очень сдержан, как и на первом этаже. Светло и просторно, несмотря на то, что сейчас уже вечер.

Мой взгляд зацепился за модель дома стоящего возле книжного шкафа. Я подошла к нему, согнулась и принялась внимательно рассматривать.

– Это здание – главный офис Джиэй – айти-компании, мой первый проект, я разработал его, когда учился в Стэнфорде, – объяснил Блейк.

– Я видела это здание, – сказала я. – Кажется…

– На углу Ридж и Стэнтон.

– Да.

Я затаив дыхание рассматривала строение, вернее его макет, и не могла поверить, что Блейк создает нечто прекрасное.

– Значит, это здание ты построил в восемнадцать лет? – удивилась я.

Блейк засмеялся.

– Не совсем так, я создаю проект и контролирую строительство на каждом этапе, но строят другие люди, – объяснил он. – Вернее всего будет сказать, что это моя команда построила здание.

– Но тебе было восемнадцать лет! – удивлялась я. Меня в восемнадцать лет не подпускали к семейному бизнесу, меня и сейчас не хотят там видеть.

– Я создавал проекты и раньше, еще когда учился в школе, но здание Джиэй – первое, которое было возведено и воплощено в жизнь.

Мне хотелось еще немного осмотреться в его кабинете, а после мы вернулись на первый этаж.

Я изучала гостиную, когда дойдя до небольшого трюмо из белого дерева, заметила фотографию. Она была похожа на ту, что стояла в комнате в особняке в Аспене. Блейк и незнакомая мне девушка. Сейчас, когда я могла рассмотреть ее ближе, я поняла, что незнакомка была молода, но все же выглядела старше Блейка лет на десять.

– Если хочешь спросить, то спрашивай, – донесся его спокойный голос из-за моей спины.

Я оглянулась на него через плечо и рискнула:

– Эта девушка, кто она?

На мгновение он замер, видимо раздумывая, как ответить на мой вопрос.

– Моя мама Стэфани, – ответил он.

Мама? Но ведь она слишком молода, чтобы быть его матерью.

– Я думала твою маму зовут Елена?

Блейк усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья, только злость.

– Я благодарен Елене, во мне ее ДНК и она подарила мне жизнь, но я не могу назвать ее матерью, – выплюнул он. – Со Стэфани у меня нет кровного родства, но она боролась за то, чтобы быть моей матерью. Поэтому она моя мама.

– Боролась? О чем ты? – спросила я, наблюдая, как светлеет его лицо, когда он говорит о ней.

– Мне было семь, и я не до конца понимал, почему моя семья распалась и почему на место Елены пришла Стэфани. Я обвинил во всем ее, мою мачеху. Не Елену, не отца, а Стэф. Она пыталась понравиться мне, а в ответ я пытался выжить ее любыми способами.

Мое сердце сжималось от каждого его слова. Воспоминания вызывали на лице Блейка улыбку, но в темных глазах была печаль.

– Сначала это были маленькие шалости, я мог огрызнуться, окатить ее водой из водяного пистолета. Но однажды, она уснула в гостиной на диване и у нее были длинные красивые волосы, которые она очень любила, и которые любил отец. И я облил ее волосы клеем. От красивых локонов ничего не осталось, они слиплись в один большой комок и приклеились к подушке.

– О боже, – охнула я.

– Ей пришлось подстричься почти на лысо. Отец был вне себя от гнева, он так кричал, он собирался отправить меня в специальную школу для проблемных детей. Я помню, что испугался этого, но больше всего, меня съедало чувство вины перед Стэфани. Она не ругала меня, она просто была разочарована, – сказал он. – Я помню, как плакал ночью в своей комнате, и она пришла ко мне. Я не хотел с ней разговаривать, но не потому, что злился,  а потому, что мне было очень стыдно. Но она сказала, что не обижается на меня, и с такой прической ей даже больше нравится. Так ее глаза выглядят ярче.

Я была до глубины души поражена его историей. Выходит Стэф заменила ему мать и относилась к нему лучше, чем кто-либо в этом мире. Блейк не был таким же недолбленым ребенком как я, потому что с ним была Стэфани.

– Она сказала, что волосы отрастут. Я помню, что был так расстроен, что вскочил с постели, обнял ее и расплакался. Она не ожидала этого, но подхватила меня и прижала к себе. Она не оттолкнула, меня, – грустно