Сьюзен Филлипс - Великий побег
Люси подождала до полудня, чтобы прийти в коттедж за вещами. И обнаружила Бри, которая с блокнотом под рукой и затуманенным взором сидела за кухонным столом, а рядом поглупевшего от любви Майка. Слабый след от щетины на шее Бри и нежное собственническое обращение Майка с любимой не оставляли сомнения, как провели ночь эти двое, когда Тоби уснул.
– Ты не можешь уйти, – заявила Бри, когда Люси сообщила о своих намерениях. – Я работаю над планом спасения своего бизнеса, и ты мне нужна как никогда.
Майк постучал по блокноту, испещренному записями, явно сделанными рукой Бри, и сказал:
– Мы не хотим, чтобы ты одна оставалась в большом доме. Мы будем за тебя переживать.
Впрочем, эти двое не сводили глаз друг с друга, даже когда говорили с Люси, и Тоби был не лучше.
– Майк и Бри женятся! – объявил он, войдя в кухню.
– Угомонись, Тоби, – улыбнулась Бри. – Никто еще не собирается жениться.
По взглядам, которыми обменялись Майк с Тоби, можно было понять, что у них на сей счет имеются иные идеи.
Люси решила, что не стоит мешать их счастье с собственными неурядицами. Пообещала заскочить на следующий день и, помахав на прощанье, ушла.
Она продолжала лелеять свой гнев, но после нескольких дней прогулок в одиночку, когда ее изводила злость, и длительных поездок на велосипеде, которые все равно не помогали обрести сон, Люси поняла, что придется ей еще чем-нибудь заняться. В конечном итоге она включила оставленный Пандой лэптоп и вернулась к работе. Поначалу Люси не могла сосредоточиться, но мало–помалу нашла, чем отвлечься, что ей нужно было позарез.
Может, виною всему была боль от разрыва с Пандой, только Люси поймала себя на том, что все чаще вспоминает ту, другую, боль, которую терпела первые четырнадцать лет своей жизни с родной матерью, профессиональной хипповщицей.
« Люси. Я не приду ночевать сегодня. Дверь закрой».
«Я боюсь. Не уходи».
«Не веди себя, как маленькая. Ты уже большая девочка».
Но какая там большая девочка, когда ей было-то всего восемь. И следующие несколько лет только она и отвечала за их пришедшее в упадок домашнее хозяйство.
«Люси, черт возьми! Где деньги, которые я спрятала в ящике комода?»
«Я взяла их заплатить за квартиру! Ты хочешь, чтобы нас снова выкинули на улицу?»
Люси всегда считала, что чувство ответственности появилось у нее после смерти Сэнди, когда приходилось самой заботиться о Трейси, но теперь-то понимала, что все началось гораздо раньше.
Люси писала, пока не начинало сводить мускулы, но писать вечно она не могла, и когда останавливалась, принималось сильно ныть сердце. И тогда она снова укрывалась за стеною гнева. Лишь призвав его на помощь, она могла продолжать дышать.
Панде не терпелось приступить к новой работе: обеспечивать безопасность на съемках в Чикаго высокобюджетного боевика в сценах со стрельбой, но спустя два дня после начала он заболел гриппом. Вместо того чтобы лежать в постели, он работал, несмотря на озноб и высокую температуру. Дело кончилось пневмонией. Панда все равно продолжал работать, поскольку выбора у него не было. В противном случае он валялся бы в постели и только бы и думал что о Люси Джорик.
« Будь лучшим, в чем ты хорош…»
Великий девиз. Вплоть до дня, когда Панда встретил ее.
– Ну ты и задница, – заявила ему Темпл во время одного из чересчур часто повторяющихся телефонных разговоров. – У тебя был такой шанс обрести счастье, а ты прощелкал его. А теперь занимаешься самоуничтожением.
– Только потому, что, по-твоему, ты наладила свою жизнь, не значит, что все этого хотят, – возразил Панда, радуясь, что Темпл не видит, каким изможденным он выглядит, да и натянут как стрела.
Работы ему предлагали больше, чем он мог справиться, поэтому пришлось нанять двух бывших копов. Одного послал с заданием в Даллас, другого подрядил присматривать в Лос–Анджелесе за актером–подростком.
Снова позвонила Темпл. Панда покопался в кармане в поисках платка, чтобы высморкаться, и опередил ее, прежде чем она начала разглагольствовать на тему Люси:
– Как продвигаются съемки нового сезона?
– Не считая того, что продюсеры постоянно орут на нас с Кристи, все идет отлично.
– Вы вдвоем уложите их на лопатки. Тебе повезло, что у них нет времени заменить тебя, иначе на пару искали бы новую работу.
– Они бы пожалели, – высказалась Темпл. – Зрителям уже наскучило старое шоу, и им понравится новая программа. Она гораздо сердечнее. Кристи все еще придется носить красное бикини, но у нее больше экранного времени, и она его блестяще использует. – Панда услышал, как она чем-то захрустела. Яблоком? Сельдереем? Или она позволяет себе каждый день есть печенье? – Я сделала тренировки более веселыми, – похвасталась подруга. – И сегодня ревела! Настоящими слезами. Рейтинг взлетит до небес.
– Да у меня комок в горле, как только представлю такое, – протяжные слова перешли в кашель, который Панда быстренько заглушил.
– Нет, правда, – стала уверять Темпл. – Одна участница – ее зовут Эбби – с ней ужасно обращались, как с каким-то ребенком. Это просто… тронуло меня. У них у всех свои истории. Не знаю, почему я не находила времени выслушать более внимательно.
Он-то знал, почему. Если бы Дьяволица стала обращать внимание на чужие страхи и ненадежное положение, то поневоле ей пришлось бы приглядеться к собственным проблемам, а к этому раньше она не была готова.
Темпл продолжила с полным ртом:
– Обычно после пары недель съемок я хрипну от крика, но теперь послушай-ка меня.
– Изо всех сил стараюсь этого не делать.
Он глотнул воды, чтобы подавить еще один приступ кашля.
– Я считала, что Люси из ума выжила со своим подходом к упражнениям «вполне сойдет», но она на кое-какую идею меня натолкнула. Я работаю над долгосрочной программой тренировок, которая больше приближена к жизни. И… Представь… У нас есть съемки скрытой камерой, где мы учим зрителей читать на этикетках состав продуктов, разыгрывая фальшивые ссоры в проходах между полками в супермаркете.
– Тебе за это точно вручат «Эмми».
– Твой сарказм не впечатляет, Панда. Издевайся сколько хочешь, но мы, наконец, сможем помогать людям так, чтобы результат оставался надолго. – И потом, поскольку ей все еще хотелось, чтобы он считал ее железной леди, сказала: – Позвони Макс. Она оставила три голосовых сообщения, а ты не ответил ни на одно.
– Потому что не хочу с ней говорить, – огрызнулся он.
– Вчера я звонила Люси. Она все еще живет в доме.
