Барбара Брэдфорд - Женщины в его жизни
Максим же с высоты своего роста взирал на личико, неотступно преследовавшее его воображение последние двадцать четыре часа. Это было неимоверно красивое, трепетно юное лицо, словно с налетом тайны, замеченным им еще вчера. Лик ангела, подумалось ему. Ангел Боттичелли. Да, все заключалось в глазах, это они так завораживали. Они до того были заполнены светом, что сами лучились, казались прозрачными и были прелестного дымчато-синего цвета. Они напоминали ему глаза мамочки.
Он отметил, что сегодня девушка выглядела более взрослой. Отчасти благодаря прическе – косе, уложенной венком на голове. К тому же губы слегка подкрашены и тушь на светлых ресницах. Вчера на ее лице не было никакой косметики. Платье из шифона и украшения – опалы с бриллиантами – также усиливали ее естественную привлекательность.
– Чем вы занимаетесь, Анастасия? – поинтересовался он.
– Учусь в школе. Вернее, училась, пока не сдала экзамен этим летом и не поступила в Сорбонну. Осенью начнутся занятия.
– Сколько вам лет?
– Восемнадцать. А сколько вам, Максимилиан?
– Двадцать пять. Зовите меня Максимом.
– Хорошо, Максим. А чем занимаетесь вы?
– Я финансист.
Она засмеялась:
– И это в двадцать пять лет!
– Конечно, – усмехнулся он. – Я очень умный.
– Я в этом не сомневаюсь. – Она опять засмеялась. – А мы не потанцуем? Я люблю эту песенку.
– Как она называется?
– Je Vous Aime Beaucoup.[19]
– Это кое-что подходящее, давайте потанцуем.
Так и не выпуская ее руки, другой он обнял ее за плечи и вывел к танцевальной площадке. Какой-то момент он стоял без движения, только держал ее очень близко к себе, и она смогла уловить участившееся биение его сердца, такое же, как у нее. Они постояли в обнимку несколько дольше положенного, затем он повел ее в танце.
– Чудесная песенка, – признал он, улыбаясь, когда они растанцевались вовсю.
– Ее написала приятельница моего отца, – сообщила она. – Анна Сосенко. Она тоже в шоу-бизнесе.
– Хотите сказать, что в нем и ваш отец?
– Да, он кинопродюсер.
Они двигались в ритме отличного фокстрота. Максим опустил руку пониже и прижался к ней телом, Анастасия тоже крепко к нему прильнула. Они танцевали молча, щека к щеке, и ей хотелось, чтобы танец этот не кончался никогда. Ему хотелось того же.
Максим не уводил ее с площадки в течение нескольких танцев кряду, ему хотелось держать ее вот так вечно. Но в конце концов он предложил:
– Давайте, Анастасия, присядем и поговорим.
А поговорить было о чем, и немало.
41
Они сидели за столиком на двоих, уединившись в уголке возле клумбы с гортензиями, тюльпанами и азалиями, и попивали шампанское.
– Я был рад познакомиться с вашей мамой, она очаровательная женщина. Ваш отец сегодня тоже здесь?
– О да, вон он стоит возле бара в компании мужчин. Тот, у которого василек в петлице. – Анастасия сообщила все это с улыбкой. – Папа всегда носит цветочек. Это как бы его фирменный знак.
Максим, вытянув шею, посмотрел в направлении ее взгляда.
– Ага, вижу. Очень интересный мужчина. – Повернувшись к ней, он заметил: – У него русское имя, но мне кажется, ваш отец долго жил во Франции?
– Он родился здесь. В тысяча девятьсот восемнадцатом году. Мои дед и бабка – белые русские, приехали в Париж в семнадцатом году во время революции и с тех пор живут во Франции.
– Из разговора с вашей мамой я понял, что она англичанка.
– Да, но у ее отца мать была француженка, у нее есть французская кровь, а значит, и у меня. Пусть хоть по капельке, но есть и русская, и английская; в общем, я, можно сказать, помесь, дворняжка.
– Я бы добавил – чистокровная.
Анастасия вспыхнула от этого комплимента.
– А вы англичанин, Максим? – спросила она смущенно.
– По воспитанию, образованию и гражданству, но родился я в Германии.
– Неужели! Вот никогда бы не подумала. – Она нетерпеливо наклонилась над столом. – Но теперь вы ведь живете в Париже, верно?
– Нет, в Лондоне. К великому сожалению.
– Почему «к сожалению»?
Он посмотрел на нее долгим многозначительным взглядом.
– Потому что вы живете не там.
Она ответила ему таким же взглядом, и глаза ее лучились.
– Я люблю Лондон и часто навещаю свою английскую бабушку.
– Мы увидимся в ваш следующий приезд.
Анастасия кивнула:
– Бабуся меня ждет в августе.
– Я встречу вас в аэропорту.
– Это будет замечательно.
Максим внимательно посмотрел на нее.
– Они позволят вам выйти замуж?
– Когда?
– Теперь.
– Еще нет. Когда мне будет двадцать… Наверное… Через два года.
– А на будущий год?
– Возможно.
– Я говорю это серьезно, Анастасия.
– О, я знаю, что это так. И я тоже.
Они сидели и смотрели, их глаза замкнулись друг на друге. Они долго не говорили ничего, вникая в смысл произнесенных до этого слов.
Неожиданно Анастасия сказала:
– Пойдемте к отцу, вы познакомитесь.
Они вместе поднялись и прошли к бару.
Глаза Александра Деревенко потеплели при виде приближавшейся дочери, и по выражению его лица было видно, как он обожает свое чадо. Деревенко, высокий, хорошего сложения, импозантный мужчина с темными, вьющимися волосами, светло-серыми глазами и широковатым славянским лицом, был в красивом, прекрасно сшитом смокинге; из нагрудного кармана у него высовывался ярко-синий платок, гармонировавший с синим цветочком в петлице.
– Анастасия! – воскликнул он, улыбаясь дочери. – Где ты пропадала последние полчаса?
– Танцевала, разговаривала с Максимом, папа. – Она взглянула на Максима, затем опять на отца и продолжала: – Хочу тебе его представить. Максимилиан Уэст… Александр Деревенко.
– Рад с вами познакомиться, сэр, – сказал Максим, пожимая протянутую руку.
– Очень приятно, мистер Уэст. Разрешите вам представить моих друзей и коллег: Илья Лоперт, Грегори Ратофф, Анатоль Литвак и Сэм Шпигель.
Максим обменялся рукопожатиями с четырьмя мужчинами, сердечно приветствовавшими его и тотчас переключившими свое внимание на Анастасию, их явную любимицу.
– Вы знакомы с Миллине по Парижу или по Канну, мистер Уэст? – обратился Александр к Максиму.
– По Канну. В действительности я не очень хорошо их знаю, сэр. Они друзья Трентонов, родителей моего лучшего друга Алана. Сюда я пришел сегодня с ним.
– О, и Трентоны здесь? – осведомился Деревенко. – Был бы рад поздороваться с ними. На протяжении многих лет мы изредка встречались, преимущественно в компании с Миллине в Канне. Обаятельная пара.
– Они в Гонконге, мистер Деревенко. Потому мы с Аланом и подскочили сюда из Лондона на уик-энд. Побывать на торжестве по случаю обручения Иветты, а заодно уладить кое-какие дела.
