Пожалеть розгу - Мари Секстон

А чего он вообще ожидал? Эйвери был моложе его более чем на десять лет. Конечно, он хотел бы двигаться дальше.

- Грей? - Спросил Эйвери, заглядывая ему в глаза. - Все в порядке, правда?

- Конечно, все в порядке, - заверил его Грей, хотя это и разбивало ему сердце. - Ты должен делать то, что делает тебя счастливым.

Глава 21

Грей знал, что Эйвери нервничал из-за Дня благодарения. По правде говоря, Грей тоже нервничал. Ему уже много лет не приходилось встречаться ни с чьими родителями. Со времен Джонаса. Но Эйвери нужна была сила Грея, поэтому он изо всех сил старался скрыть свой дискомфорт. И все же, шагая по длинному тротуару к парадной двери Бэрронов, Грей в очередной раз поймал себя на мысли, каково это - расти в таком доме.

- Я так рада, что ты пришел, - сказала Вероника Грею, принимая у него пальто. - Нам следовало бы пригласить и твоих родителей.

Грей оглядел идеально белую комнату с идеально белой мебелью. Он не мог представить свою шумную, ссорящуюся семью посреди всего этого.

- Да, - слабым голосом ответил он. - Возможно, в другой раз.

Появился Стэн, одетый в костюм, но без галстука. Вероника тоже была разодета в пух и прах, как будто они были какими-то южными аристократами, готовящимися к ужину. Грей пожалел, что не знал, что так принято. В своих джинсах и футболке он чувствовал себя не в своей тарелке. На Эйвери была его единственная пара слаксов вместо джинсов. Грей решил, что это должно было насторожить его.

- Офицер Андино, - сказал Стэн, пожимая Грею руку. - Рад снова вас видеть.

Было ли в его глазах осуждение? Они встречались всего один раз, и теперь перед ними был Грей, явно поддерживающий отношения со своим сыном.

- Вы можете называть меня Грей.

Появился еще один мужчина, одетый как Стэн - в костюм, без галстука. Грей заметил, как напрягся Эйвери, когда он вошел. Это мог быть только брат, с которым Эйвери чувствовал себя проигравшим в соревновании. На вид он был примерно одного возраста с Греем. Грей покачал головой, посмеиваясь про себя над этим. У них обоих были братья на десять лет старше, с которыми они не могли сравниться, и все же они никогда не обсуждали это всерьез. Вот это да, Грей. Часто избегаешь?

- Это наш старший сын, Дастин, - сказала Вероника, и ее голос наполнился гордостью. Грей пожал ему руку, борясь с желанием сжать ее слишком сильно, чтобы увидеть, как он поморщится.

- Хочешь чего-нибудь выпить? - Спросил Дастин.

- Конечно. Было бы здорово выпить пива. - Он подозревал, что это неверный ответ. Вероятно, он должен был попросить какой-нибудь дорогой скотч или, может быть, бренди. Но минуту спустя Вероника вернулась с пивом, уже налитым в пинтовый стакан.

Они уселись на белую мебель, и Грею показалось, что он испачкает ее, просто сидя здесь. Все в комнате казалось надуманным и поверхностным. Здесь не было фотографий. На приставном столике не было журналов. Под стульями не было обуви. Один угол комнаты занимал рояль - белый, конечно. Ему некуда было поставить бокал. Он рассмеялся про себя, наконец-то поняв одержимость Фила подставками. Он выпил половину пива залпом, чтобы в итоге не пролить его на безупречно белый ковер Вероники.

Они вели неловкую светскую беседу, обсуждая работу Стэна, Вероники и растущую юридическую практику Дастина. Они расспрашивали Грея о работе в полиции и о его семье. Но ни о чем не спрашивали Эйвери. Ни о том, как у него идут дела, ни о том, как он проводит время. Это было похоже на то, как если бы какой-то киношный волшебник произнес заклинание, скрывающее Эйвери за пеленой тумана, и Эйвери, казалось, был счастлив упасть в это пустое место, исчезнуть из виду. Его взгляд часто останавливался на рояле в углу, но Грей не мог понять, с тоской это было, с сожалением или с чем-то еще.

В конце концов, Вероника объявила, что ужин готов.

- Я не готовила, - объяснила она, когда они уселись за огромный обеденный стол. - Мне показалось, что оно того не стоило, ведь нас было всего пятеро. Но я слышала замечательные отзывы об этом поставщике.

- Выглядит великолепно, - сказал Грей.

Какое-то время они были поглощены едой. Все это время они передавали и подавали друг другу блюда, а затем пробовали их и говорили, насколько это вкусно, хотя повара не было рядом, чтобы выслушать похвалы. Так много тонкостей. Грей никогда не думал, что будет скучать по постоянным ссорам в своей семье, по крайней мере, это казалось настоящим. Ничего из этого не изменилось.

- Я хочу сделать объявление, - сказал Дастин в середине трапезы.

Стэн и Вероника замолчали, их лица сияли от волнения. Дастин отложил вилку в сторону.

- Я решил баллотироваться в городской совет в следующем году.

- Это замечательно! Это отличное начало, - сказала Вероника.

- Это отличное начало, - улыбнулся ему Стэн. - На днях я увижу своего сына на Капитолийском холме.

Не обоих его сыновей. По-видимому, только одного.

Грей практически физически ощущал, как Эйвери замыкается в себе. Он задавался вопросом, не струсит ли Эйвери. Грей не стал бы его винить, если бы тот это сделал. Но через несколько минут, во время паузы в разговоре, Эйвери глубоко вздохнул и сказал:

- Папа, мне нужно с тобой поговорить.

***

- Папа, мне нужно с тобой поговорить, - это было предложение из семи слов, но произнести его было самым трудным в жизни Эйвери.

Его отец тяжело вздохнул, как будто ждал, что это произойдет.

- Я полагаю, тебе нужны деньги.

- Нет. - Эйвери осекся. - Вроде того. - Он оглядел сидящих за столом, с болью заметив озадаченное выражение на лице Дастина. Больше всего на свете он хотел, чтобы Дастин не приходил. Он почти пожалел, что пригласил Грея. Почему он хотел, чтобы Грей стал свидетелем этого унижения? Что ж, пора заканчивать то, что он начал. - Я хочу вернуться в школу.

Его родители обменялись раздраженными взглядами, и Эйвери поспешил объяснить:

-