Соня Мэсси - Месть блондинки
Стоя у двери, Керри хорошо видел отражение Папы Миа в гигантской, начищенной до блеска двери огромного холодильника. Этот грузный рыжеволосый веснушчатый ирландец по фамилии О'Салливан купил пиццерию много лет назад у какого-то итальянца. Он сохранил название заведения, показывая тем самым, что способен готовить пиццу не хуже своего предшественника. Да и само название «Папа Миа» звучало более заманчиво, чем строгое ирландское «Рейли О'Салливан».
Тяжело вздохнув, Бойд направился к плите и неохотно вытащил из-за нее пищевые отходы. Но как только Папа Миа вышел, он тут же швырнул их на прежнее место.
Керри улыбнулся и негромко окликнул приятеля:
— Эй, Бойд!
Бойд поднял голову и так радостно ухмыльнулся, будто давно уже ожидал удобного случая бросить ненавистную работу.
— А, это ты, кусок дерьма, — приветливо сказал он, употребив самое ласковое слово из своего скудного лексикона. — Я чувствовал, что ты скоро нарисуешься здесь.
Керри тысячу раз размышлял, почему, собственно, он так привязался к этому неряшливому и грубому парню. Правда, иногда Бойд бывал веселым, задорным и очень изобретательным, а к тому же проявлял невероятную щедрость за счет заведения, вынося другу огромные куски еще не остывшей пиццы. Он знал немало анекдотов, умел порезвиться и даже мог наигрывать на старой акустической гитаре знаменитую мелодию «Лестница в небеса». Во всех же остальных отношениях Бойд не стоил того, чтобы поддерживать с ним дружбу.
— Ты уже заканчиваешь или будешь возиться со своим веником? — спросил Керри, поглядывая на дверь, за которой исчез хозяин.
— Сейчас выйду, подожди. — Бойд оживился, оглядевшись, швырнул веник в угол кладовки, сорвал с себя фартук, который когда-то, вероятно, был белым, отправил его в кучу грязного белья и крикнул в сторону зала для посетителей: — Эй, мистер О'Салливан, я все закончил и ухожу домой!
Керри услышал странный звук, напоминающий то ли хрюканье, то ли пуканье, и решил, что хозяин недоволен поведением своего работника.
Через секунду бодрый и энергичный Бойд громко хлопнул дверью и выскочил на улицу.
— Послушай, старик, — начал Бойд, когда они шли вниз по аллее к жилым домам, — ты не представляешь, до чего я рад убраться из этого паршивого заведения. — Как мне все осточертело! Еще пару дней — и я больше никогда в жизни не сделаю ни одной пиццы.
Керри похолодел. Значит, больше он не сможет насладиться даже маленьким кусочком свой любимой пиццы «Биг митс». Невосполнимая потеря!
— Ты что, уходишь от него? — спросил он, надеясь в душе, что неправильно понял приятеля.
— Да. Думаю, пятница будет моим последним днем.
— А как отреагировал О'Салливан, когда ты сказал ему об этом?
— А зачем мне говорить ему? Он ничего не знает.
Керри искоса зыркнул на Бойда и в который раз удивился, что тот так легко и просто решает самые трудные проблемы. Ему каким-то образом удается нарушать все те правила поведения, которые так долго Эмили вбивала в Керри. В целом Керри не одобрял поступков приятеля, но иногда завидовал его свободе. Мать Бойда, простая женщина, позволяла сыну делать все, что ему заблагорассудится. Керри видел ее пару раз и понял, что не хотел бы иметь такую мать. Она обзывала сына самыми грязными словами, материла на чем свет стоит, проклинала все его выходки и всячески унижала, даже в присутствии друзей.
Конечно, Керри тоже не всегда соглашался с Эмили, и их отношения вряд ли можно назвать идеальными. Но при этом он прекрасно понимал, что она искренне и бескорыстно любит его, чего нельзя сказать о матери Бойда. Эта женщина не любила никого на свете, в том числе и себя.
— Разве ты не оставишь О'Салливану записку, что уходишь с работы? — удивился Керри.
— Нет, — самодовольно ухмыльнулся Бойд и с грохотом раздавил ногой банку из-под содовой. — Надеюсь, он и сам поймет, что к чему, когда я не выйду на работу.
Они свернули на улицу Хэйзелвуд, спустились вниз и направились к городскому парку. С наступлением темноты никто не осмеливался появляться в этих местах, кроме тех случаев, когда в парке проводились соревнования по бейсболу. Для подростков же это был своего рода вызов. Гулять в освещенном и охраняемом месте города было не очень-то интересно, а вот во всяких «запрещенных» местах — в самый раз. Лезть же на крышу Керри и вовсе не хотелось, так как она в последнее время напоминала ему о том трудном положении, в котором оказалась его мать. Он всеми силами старался не думать о ней сейчас, но все же в глубине сознания постоянно шевелилась мысль о необходимости сделать дело и достать необходимую сумму.
— Мне нужно немного денег, — сообщил Керри приятелю. — Срочно, — деловито добавил он, когда они миновали высокие эвкалиптовые деревья, обозначавшие границу между спокойным городом и весьма небезопасным парком. Лоб Керри покрылся испариной, что происходило всегда, когда он приближался к эвкалиптам. Эти деревья оказывали на него странное воздействие, вызывая холодный пот и нестерпимый зуд в глазах.
— В таком случае вступай в клуб, — равнодушно заметил Бойд и быстро пригнулся, прячась за невысокой каменной стеной от внезапно вспыхнувших фар автомобиля. Керри последовал за ним, и они затаились, пока машина не проехала мимо. — Зачем тебе деньги? — спросил Бойд, вынув из кармана пиджака пачку сигарет и предложив закурить Керри.
Тот покачал головой.
— Мне нужны деньги, вот и все. Никаких вопросов. Понял? Ты же недавно мне предлагал работу, помнишь? Речь шла о каком-то Стиве Нельсоне, если не ошибаюсь.
Бойд прислонился спиной к стене. Наблюдая, как он вдыхает дым и выпускает тоненькой струйкой, Керри подумал, что его приятель выглядит сейчас очень глупо и по-детски наивно. Должно быть, Бойд хочет казаться крутым. При этом Керри вспомнил слова матери, которая часто повторяла: «Незачем доказывать, что ты настоящий мужчина, если ты таков на самом деле. Об этом свидетельствуют поступки». Он должен доказать хлюпику Бойду, что чего-то стоит. А потом просто послать этого парня ко всем чертям со всеми его дурацкими привычками. Ему нужно общаться и проводить время с другими людьми.
