Эллен Чейз - В ожидании чуда
— Как долго продлится этот маскарад?
Торжествующая улыбка появилась на лице Рафа, изучающего кончики своих туфель. Но ее быстро сменило непроницаемое выражение, когда он повернулся к Кит.
— Две, от силы три недели. Трейси по-прежнему в Нью-Йорке, но я уверен, что Мэрибет позвонит ей, чтобы сообщить последние новости.
Стук в дверь помешал Кит ответить.
— Мы уже все упаковали, шеф, — произнес человек, которого Кит уже видела внизу. — Что-нибудь осталось?
Раф указал на запакованную коробку на полу.
— У вас еще что-нибудь есть? — спросил он девушку.
— Только велосипед. Красного цвета. В гараже за домом, — мрачно ответила она.
Грузчик кивнул и вышел.
— Машины нет? — поинтересовался Раф, наблюдая за ее удрученным лицом.
Кит покачала головой.
— После многочисленных трансплантаций она покончила жизнь самоубийством полгода назад, — горестно сообщила она. — Система автобусного сообщения в Сан-Антонио, безусловно, выигрывает в конкуренции с ценами на бензин и страховку.
Раф рассмеялся и обнял ее за плечи.
— Ну что, поехали домой?
— Разрешите мне собрать мои личные вещи, — быстро пробормотала она, выскальзывая из-под его властной руки.
— Они уже упакованы.
— Я предпочла бы сделать это сама, — повторила Кит упрямо. — Терпеть не могу, когда незнакомые люди роются в моих вещах.
— Я сам их упаковал, — сообщил он, держа открытой дверь.
— Ну тогда это совершенно меняет дело! — парировала Кит с нескрываемой иронией. Она помедлила и повернулась, чтобы окинуть последним взглядом свою опустевшую комнату на чердаке. Но она вернется, как генерал Мак-Артур.
Выйдя на улицу, Кит нырнула в лоснящийся черный «порше», на сей раз с прикрепленным опознавательным знаком «Морган-2».
— Как далеко от города ваше ранчо? — поинтересовалась она, удобно устроившись на мягком, обтянутом белой кожей сиденье.
— Восемьдесят миль на северо-запад, — сообщил Раф.
— Оно большое?
— Достаточно большое, — ответил он, нажимая на газ и плавно посылая мощный автомобиль вперед. — Как вас угораздило попасть в Техас после Лонг-Айленда?
Кит поежилась от его осведомленности, и кондиционер тут был, конечно же, ни при чем.
— Как вы узнали, что я из Нью-Йорка?
— Ваш акцент, — пояснил он с улыбкой, — кроме того, я провел небольшое расследование.
— Моей родословной? — холодно осведомилась она, почувствовав, как что-то сжалось у нее в желудке.
Он снял правую руку с руля и положил ее на обнаженное колено Кит.
— Почему бы вам не рассказать о себе немного, хотя бы на случай, если мне будут задавать вопросы о моей невесте.
Кит подняла его руку и решительно вернула ее на прежнее место, то есть на руль. Ее переполняло чувство протеста. Ей не нравились властные манеры Рафа Моргана. Кит не нравилось, когда ею манипулировали и держали под контролем ее поведение. Она задавалась вопросом, насколько много он о ней знает. По логике вещей, у него было время только на то, чтобы ознакомиться с ее характеристикой, взятой из «Шипли Электроникс».
Она машинально покусывала ноготь. Он уже знал, что она лгунишка. Возможно, если бы он выяснил, как хлопотно и трудно иметь с ней дело, еще дважды подумал бы, прежде чем предоставить ей роль своей невесты. Он, возможно, развернулся бы и отвез ее обратно домой. Он бы покончил с этим маскарадом, решила Кит, заметно повеселев. Стало быть, правда поможет ей вновь обрести свободу; ну может быть, не вся правда…
— Если вы надеетесь услышать о счастливой средней американской семье, живущей в пресловутом коттедже розового цвета, забудьте об этом. Мои родители постоянно пребывали в состоянии алкогольного опьянения. Однажды, под Новый год, они были слегка неосторожны, и тринадцатого сентября, в Черную Пятницу, как всегда называла этот день мама, на свет появилась я. Одна из тех маленьких домашних неприятностей, о которых все так часто слышат.
— Вам вовсе необязательно…
Холодный, резкий смех Кит прервал его. Она неотрывно смотрела на быстро проносящиеся за окном кипарисы и ореховые деревья.
— Мои родители хотели всегда наслаждаться жизнью. Я нарушила этот порядок. Они отослали меня к бабушке по материнской линии, которая не пришла в восторг от необходимости воспитывать ребенка в своем преклонном возрасте. Она ожидала получить хорошенькую изящную малышку, которую могла бы наряжать в платьица с кружевами и рюшечками, которая играла бы в куклы и формочки и была бы прекрасно воспитана. Вместо этого ей пришлось иметь дело с лазающим по деревьям, упрямым, непослушным сорванцом, который очень быстро из всего вырастал. Когда она умерла, я вернулась домой. Мои родители развелись. Мама пристрастилась к джину, папа — к виски. Последовали закрытые учебные заведения, в которых меня пытались втиснуть в общепринятые рамки. Судите сами, насколько им это удалось.
Последнюю фразу Кит произнесла с наигранной веселостью. Она замолчала, внезапно пожалев о своих признаниях. Она привыкла всегда улыбаться, скрывая под маской беззаботной веселости глубоко личные, болезненные воспоминания, никогда и ни с кем не делясь с этим.
— А как вы попали в Техас?
— Месяцев четырнадцать назад одна моя подружка собиралась к своему мужу на военно-воздушную базу в Лэклэнде. На последнем рабочем месте меня должен был заменить компьютер, поэтому я решила поехать с ней. К счастью, моя машина оказалась способной проделать длительное путешествие. Я получила работу у Шипли. По вечерам я начала заниматься на курсах, чтобы получить научную степень, и…
— И отправились в круиз, — протяжно закончил за нее Раф.
— Ах да, круиз, — с иронией повторила Кит.
Она внимательно изучала проносящиеся по оживленной трассе машины. «Определенно, он изменил мою жизнь», — пробормотала она себе под нос.
— На вашем ранчо проживают другие Морганы? — спросила она бесстрастно, желая сменить тему разговора.
— В это время года обычно — да, сообщил Раф, прибавляя скорость. — Но сейчас мои родители, старшая сестра с мужем и двумя дочерьми навещают родственников в Испании и пробудут там до конца августа.
— И они все живут с вами? — спросила Кит, пораженная.
— Нет, — рассмеялся он. — Мои родители живут круглый год в Акапулько, а семья сестры в Далласе. А я присматриваю за моим племянником, Мэттом Бишопом, во время их поездок в Европу.
— Мальчик на фото из вашего бумажника? — вспомнила Кит взъерошенного подростка лет восьми.
— Да, это Мэтт, — подтвердил Раф. — Он доставляет своим родителям массу хлопот, вы поможете мне приглядеть за ним.
