Келли Моран - Нефункциональный тест

— Последний шанс, Трой. После этого тебе, возможно, придётся быть верным этой идее.

Ему уже сейчас нужно было быть верным идее. Узнав, что сделал её бывший, он собирался сделать всё, чтобы эти фальшивые отношения выглядели достоверно в течение следующей недели, даже если бы ему пришлось, в буквальном смысле, сделать ей предложение.

— Ты замечательно выглядишь.

И она действительно выглядела замечательно. Она собрала волосы в конский хвост — редкость для неё — что подчёркивало её милое личико. А белый сарафан до колен облегал её талию и бедра.

— Прекрати, Трой.

Он вышел следом за ней. Боже, эта женщина даже не может принять комплимент.

— Я серьёзно, Кэм. Я не говорю того, чего не имею в виду.

Она остановилась в дверях и обернулась. Он не мог видеть её глаза за солнцезащитными очками.

— Ты имел это в виду до или после того, как Хизер рассказала тебе о том, что наговорил Максвелл?

Он остановился. Схватил её за руку.

— Камрин…

— Хватит, — выдавила из себя она. — Пойдём.

И она открыла эту чертову дверь в ад, прежде чем он даже смог опровергнуть её слова. Он сделал вдох и тоже вошёл. Там собрался весь клан, в том числе две её тётушки и двое дядюшек. Похоже, пахло сармой[10], приготовленной по рецепту Наны, наполняющей дом неприятным запахом капусты и фарша. Он надеялся, что они приготовили что-нибудь ещё, потому что сейчас его желудок не смог бы с этим справиться. Камрин остановилась в дверном проёме, чтобы закрыть за ним дверь.

Подбежала мама и похлопала его по щеке.

— Ох, Трой. Ты приехал. — По её фартуку было видно, что она, по всей вероятности, готовила суп из огурцов в дополнение к сарме. Отвратительно. Огурцам самое место в салате. Дайте ему ещё двадцать лет, и он по-прежнему будет ненавидеть сербскую кухню.

Мама оглянулась по сторонам.

— Камрин, а где твой парень?

Сейчас или никогда.

— Это, должно быть, я, — сказал он достаточно громко, чтобы услышали в гостиной, и чтобы ему не пришлось повторять. В случае если это заявление будет повторяться снова и снова, у него может начаться истерика.

В доме Ковичей никогда не было так тихо. Он был в этом уверен. Блин. Если это всё, что требовалось, дабы они заткнулись, то ему следовало сделать это раньше.

Её мама перевела взгляд с Камрин на Троя, а затем снова на Камрин.

— Нет, правда. Где он?

Он нацепил самую идиотскую улыбку на лицо, какую только смог изобразить без того, чтобы разболелись зубы. Ему захотелось убежать домой, словно напуганному ребёнку, каким он когда-то был. Он поцеловал маму в щеку и взял Камрин за руку, только для того, чтобы обнаружить её трясущейся, поэтому он поцеловал и её руку тоже.

Её мама попятилась от них, как если бы они страдали проказой. Сейчас, в любую секунду, она выхватит «Клорокс»[11] и осенит себя крестным знаменем.

Трой провёл Камрин за руку глубже в гостиную и нашёл пустой стул. Присев, он притянул её к себе на колени. Тот факт, что она позволила ему это, многое говорил об уровне её беспокойства.

Он оглядел комнату. Ага, все ещё пялятся — галочка.

— Ну же, ребята. Это не так уж и шокирующе. — Это, безусловно, было шокирующе. Если бы он был одним из них, и кто-то рассказал ему, что они стали парой, он отреагировал бы так же. Он посмотрел на профиль Кэм. Она пристально глядела на Хизер, умоляя спасти её. А кто спасёт его?

— Я же говорил, нам следовало рассказать им раньше.

Её глаза метнулись к нему.

— Да, пожалуй, следовало.

— Кэм хотела подождать, пока всё не станет более серьёзно, прежде чем объявить об этом всему миру.

Йяка Митч засмеялся. Всё внимание переключилось на него. Затем он рассмеялся снова, его круглый живот ещё сильнее затрясся, пострашнее пасхального желе. К тому времени, когда он закончил, Трой подумывал найти респиратор.

Нервный смех последовал и от остальных, словно опасная инфекция. Плечи Камрин опустились. Трой успокаивающе провёл рукой по её спине.

— Вы на минуту заставили нас в это поверить, — сказала кума Виола. — Как тебе удалось уговорить на это Камрин? Действительно забавно. Я-то думала, что она родилась без чувства юмора. Когда мы будем есть?

Тетака Миртл рыгнула, затем икнула, поглаживая грудь, как если бы это когда-нибудь помогало её пищеварению за последние тридцать лет.

Нана вошла в комнату из кухни, опираясь на трость сильнее, чем когда он видел её в последний раз.

— Ужин будет через десять минут.

Её взгляд сосредоточился на Трое и Камрин, когда никто не бросился бежать в столовую.

— Камрин, слезь с коленей мальчика, прежде чем раздавишь его.

Она послушно встала, но он притянул её обратно вниз.

Мама сердито посмотрела на Хизер и Джастина.

— Вы сказали вести себя как обычно. Сказали быть непредвзятыми. По-вашему, это смешно? — Очевидно, мама не считала это шуткой. — Вы знали об этом, вы двое?

Джастин поднял руки, сдаваясь. Счастливчик, у него всё ещё был шанс сбежать от этой семейки. Пока не женился.

— Я узнал об этом вчера. Не вините меня.

Отец пристально глядел на Троя и Кэм, разочарованно покачивая головой. Конечно, не так, как если бы они ограбили чёртов банк.

— Это ведь просто шутка, правда? Настоящий парень придёт позже? — Казалось, он так надеялся, что Трой лопнет этот «мыльный пузырь».

Фишер медленно поднялся и передал Эмили своей жене, Анне. Трой ожидал любого разнообразия реакций, но гнев не был одной из них. Руки Фишера сжались в кулаки и напряглись.

Трой решил, что с них достаточно. Пришло время преодолеть шок и прекратить допрос, или они так и будут дальше ходить по замкнутому кругу до завтрашнего рейса. Внезапно встав, он поймал Кэм за талию до того, как она упала бы, склонился над ней и прижался своими губами к её. Глаза её широко распахнулись в панике. Это был бесцеремонный и наименее романтичный поступок, который он когда-либо совершал. Неправильно целовать так женщину, даже если это Камрин. Но, в конце концов, он предупреждал её вчера. По крайней мере, сейчас у них состоялся первый неловкий поцелуй.

И он был действительно неловким.

— О боже. У меня глаза жжёт, — заявил Джастин. Придурок.

Трой вернул Кэм обратно в вертикальное положение, держа её за руку, чтобы она не упала в обморок от шока, а затем снова повалился на стул. Камрин осталась стоять, глаза прикованы к православному распятию на стене над камином.

Даже Иисус плакал.

Нана села в своё кресло, оценивая ситуацию.

— Почему Трой только что поцеловал Камрин? Не может же он настолько сильно нуждаться в сексе.