Людмила Волок - Не грусти
– Не можем, – согласилась я. – И правда, мы же не какая-нибудь средневековая инквизиция… Запрещать вступать мужчинам в воображаемую партию…
– И, кстати, сколько членов озвучить? Сто? Или двести?
– Этого мало, – я отрицательно замотала головой. – Напиши: «Наша партия уже насчитывает тысячу шестьсот семьдесят два члена».
Светка радостно кивнула:
– Гляди-ка, а наше сообщество растет восхитительно стремительными темпами!
И она принялась бодро стучать на клавиатуре, заканчивая фантастическое письмо.
– Тебе бы в ЦРУ работать. Сочинять легенды для разведчиков, создавая им новые личности, – проворчала я и окунулась в муки творчества.
Спустя примерно час моих страданий дверь в наш кабинет приоткрылась, и на пороге возник Дмитрий собственной персоной, с сияющей улыбкой на своем интеллигентном лице:
– Дамы, познакомьтесь с новым арт-директором вашего еженедельника!
– Тебя что, взяли на работу? – поразилась я.
– Ну да, – пожал плечами Дмитрий. – Я же гений.
– Да я и не сомневаюсь. Но – так сразу, без конкурентной борьбы, мучительного ожидания результатов собеседования, бессонных ночей…
Дима озадаченно посмотрел на меня – и засмеялся. Ух ты, да он оценил мое своеобразное чувство юмора!
– Да, без всего этого. Говорю же – я гений.
– А чем тебя вообще работа в газете привлекает? – вдруг подала голос Светка. – Пресса же умирает потихоньку. Сейчас диджитал рулит.
– Но вы ведь тоже здесь почему-то работаете, – возразил Дима.
– Мы привыкли. И будем на палубе, пока этот корабль не потонет.
– А мне просто интересно – хочу изучить все возможности полиграфического дизайна, пока он не помер окончательно, – просто разъяснил Дмитрий.
– Мудрое решение, – согласилась я. – И когда через пятьдесят лет случится техногенная катастрофа, а люди снова заново изобретут книгопечатание и бумагу из древесины, именно ты станешь главным дизайнером всей планеты.
– Ага, где-то так… – Он посмотрел на меня задумчиво и продолжил, но совсем по другому поводу: – Вообще-то, Тина, я хотел тебе предложить билет на Юрай Хипп. Ты же вроде рок-музыкой интересуешься?
Светка многозначительно скосила на меня взгляд и уточнила у Дмитрия:
– А они что, живы до сих пор? Им же приблизительно по триста лет каждому!
– Конечно, живы, – улыбнулся он. – Да, они все старички, но еще ого-го! Дают сегодня один концерт в Рокер-пабе.
– Слушай, я бы с радостью, конечно, на этот концерт сходила. Тем более, вечером свободна. Да вообще свободна все вечера ближайшие две недели, пока сын в лагере, – неизвестно зачем уточнила я. – Но сейчас я на мели, а билеты в Рокер-паб стоят сумасшедших денег. Хотя, наверное, даже за эту сумму попасть туда сложно, на такие мероприятия билеты всегда в дефиците…Тем более, на Юрай Хипп. Так что извини, но билет у тебя выкупить не смогу.
Дима поразился:
– Зачем выкупать? Я просто так приглашаю.
Мне стало не по себе. С какой стати?!
Так и спросила у него:
– С какой стати?!
– Да я им сайт переделывал недавно. И афиши давно уже все создаю.
Светка аж вскочила со своего места:
– Кому? Юрай Хиппу?
– Да нет, конечно. Рокер-пабу. Вот они мне иногда билеты дарят в качестве премии.
Хух. У меня аж отлегло от сердца. Деньги платить не надо, и никаких других способов, чтобы расплачиваться с Дмитрием, изобретать не нужно. Поэтому я с легкостью согласилась:
– Дима, спасибо! Пойду, конечно. Встречаемся в шесть тридцать у моего дома.
И сообщила ему свой домашний адрес, а также номер телефона – на всякий случай.
Ставший почему-то подозрительно радостным Дмитрий, наконец, ушел, и мы со Светланой вернулись к нашему скорбному труду. А вы думали, фальсификация газетной статьи – это легко?!
Наконец, материал был готов. Назывался он вымученным заголовком «Мужчины, достойные любви» и подзаголовком: «Создательницы партии любителей мужчин уверены, что такие еще остались». Мы ее распечатали, подкололи к фальшивому письму и отнесли в приемную главреда – такие материалы требовалось передавать вместе с документальным подтверждением в виде первоисточника.
Игорь изучил наш труд, вызвал к себе в кабинет и спросил:
– Это что, правда? Действительно, авторы письма создали такую партию?
– А ты – противник гендерного равноправия? – в меру воинственно ответила я вопросом на вопрос.
Игорь стушевался. Обвинений в расизме и ущемлении прав женщин он почему-то боялся как огня.
– Нет-нет, конечно, я уважаю права женщин! – как-то слишком убедительно заговорил он.
– Вот-вот, – продолжала угрожающе наседать я. – Все знают, что ты права женщин уважаешь. А наоборот?
– В каком смысле? – не понял Игорь.
– В том смысле, что партия любителей женщин есть. А партии любителей мужчин нет. То есть, не было до этого момента, – поправила я себя. – Ты хочешь сказать, что мужчины хуже женщин?!
– Нет, конечно! Естественно, не хуже! – Игорь даже засмеялся от облегчения.
– Хочешь сказать – лучше? – Не отставала я.
– Да отвяжись, Давыдова! Они мне одинаково все осточертели! Что мужчины, что женщины!
– Хочешь сказать, ты ксенофоб? Человеконенавистник? – вкрадчиво спросила я. – И как человек с такими взглядами может работать главным редактором в газете для людей?
Слоган нашего еженедельника и вправду был таким туповато-умильным: «Газета для людей».
Игорь застонал и устало спросил:
– Да-да, я понял – это был сарказм. В твоем стиле, Давыдова. Чего вы от меня хотите?
– Да ты же нас сам вызвал, – отозвалась Света.
– Я?! А, ну да. Хотел спросить, правда ли, что женщины… – но тут Игорь наткнулся на мой ледяной взгляд и быстренько свернул свою речь: – Короче, статью ставим в ближайший номер, вы свободны!
Глава 7
Сдав материал, я решила прогулять остаток дня. Предстояло важное дело: закончить оформление квартиры. Поэтому я быстренько собралась и отправилась к адвокату. Его контора находилась недалеко от нашего дома. Не скажу, что Сергей Филиппович был очень рад меня видеть: кажется, надеялся, что рассудок вернется ко мне и я передумаю втягивать его в свою бурную личную жизнь.
Но не тут-то было: я смело вошла в его кабинет, поздоровалась, достала из сумочки наши с Максом паспорта, изрядно помятую расписку и сказала:
