Сандра Браун - Шелковая паутина
Она преодолела в себе желание надеть к ужину что-нибудь более нарядное, чем форменные шорты и белая майка. Но все же не устояла перед искушением слегка попрыскать на запястья духами «Мицуко». Не из-за него, нет, обманывала она саму себя, касаясь надушенными пальцами внутренней стороны коленей.
Восхищение Эдны Эриком только убеждало Кэтлин в решимости не поддаваться его обаянию. Он поездил по миру. Он на несколько лет старше Кэти. Сколько ему? Тридцать? Тридцать пять? Вообще-то дело не в возрасте. Даже если бы он был моложе, чем она, он все равно оставался бы более опытным и повидавшим жизнь.
Конечно же, во всех частях света, где он бывал, он имел дело с женщинами. Мужчина с такой внешностью, как у Эрика, долго в одиночестве не останется. Он буквально излучает мужественность, и это не может оставлять равнодушным окружающих, особенно женщин. В отношениях со слабым полом он, наверное, пользуется даром убеждения только в одном-единственном случае — когда ему надо закончить с женщиной отношения и выставить ее из своей постели. Затащить ее туда не представляет для него особого труда.
В голове у нее невольно возникла картина: Эрик лежит на широкой кровати, рядом с ним женщина. Это она сама. Она не оказывает ни малейшего сопротивления. Он целует ее в шею. Его усы…
Да что она, в самом деле?! Кэтлин потрясла головой. Виновато оглядевшись, она увидела, что ни Гаррисоны, ни кто-либо другой не заметили ее странного поведения. Все с увлечением смотрели кассету, которую по просьбе ребят Эрик запустил второй раз.
Никто не обратил внимания, когда Кэти встала и вышла из столовой, тихонько затворив за собой дверь.
Никто, кроме Эрика.
Он видел, как Кэти вышла на крыльцо, присела на верхнюю ступеньку, запрокинула голову и стала смотреть в небо. Длинные пряди волос, собранные в хвост, рассыпались шелковыми темными полосками по ослепительной белизне футболки.
Прикрыв глаза, он вспомнил исходивший от ее волос запах медового клевера, который заставил его опьянеть сегодня днем.
Оторваться от соблазнительной картины за окном было не так-то легко. Жаль, что нельзя прервать показ. Он обернулся к монитору, но мысленно остался с девушкой на крыльце.
Девушка? Женщина? Не разберешь. По какой-то непонятной причине ни один из ярлыков, которые он обычно применял к женщинам, не подходил к Кэтлин Хэйли. Она была похожа и одновременно не похожа на других женщин. В ней присутствовала порода, некое достоинство, которое не позволяло отнести ее к какой-либо определенной категории.
Но она была женщиной. Господи! Да еще какой женщиной! Каждый раз, когда он смотрел на нее, его естество неопровержимым образом доказывало это.
Имелось еще кое-что, не вписывавшееся в привычный порядок вещей. Кэти была совершенно не в его вкусе. Гаррисоны рассказывали ему, что она работает в индустрии моды. Ну, об этом он и сам бы мог догадаться. На ком еще шорты и майка смотрелись бы, словно наряд от кутюр? Эрику всегда было наплевать, во что одета женщина. Он предпочитал женщин без одежды. И потом, ему нравились пышные тела, круглые бедра, большая грудь.
Кэти же была сложена как мальчик, однако ее крепкое тело сводило его с ума. Ему хотелось сжать его в объятиях и посмотреть, на самом ли деле оно такое упругое, каким кажется. Кэти не выставляла напоказ свои длинные стройные ноги, но вчера во время подъема в гору Эрик поймал себя на том, что любуется игрой ее мускулов. Грудь у Кэти была маленькой, но высокой и очаровательной формы.
Черт возьми, размечтался! Ведь ее и женщиной-то назвать трудно — почти ребенок. Он любил женщин, но любил их обнаженными, молчавшими и лежащими в его кровати. Он никогда не думал о них, как о равных себе существах. Ему никогда не приходило в голову вести с ними умные разговоры. А сегодня он поделился с Кэтлин соображениями, которые его самого удивили. Ее сосредоточенное внимание заставило его яснее выразить мысли, до этого смутно теснившиеся в его голове.
Вчерашний поцелуй не был случайным. Эрик заранее все обдумал. Ему очень хотелось ее поцеловать. Но вместо того, чтобы на этом остановиться, он стал желать большего: не пригубить, а насладиться ею сполна.
Кассета кончилась, видеомагнитофон щелкнул, и восторженные аплодисменты детей отвлекли Эрика от приятных размышлений.
— Еще, еще! — требовали ребята.
— Думаю, на сегодня хватит, — засмеялся Эрик.
— Дети, — громко позвал Би Джей и хлопнул в ладоши. — Уже был вечерний звонок, расходитесь по палатам. Вожатые, проследите за своими отрядами. Сегодня вечером у нас был настоящий праздник. Давайте-ка поблагодарим мистера Гуджонсена.
В ответ раздался оглушительный вопль — каждый старался перекричать соседа.
Кэтлин вернулась в столовую в самый разгар этой суматохи. Эрику с трудом удалось протиснуться к ней через толпу.
— Я собирался посмотреть то, что сегодня наснимал. Материал еще сырой, но мне бы хотелось, чтобы вы взглянули, как у меня получается.
— Да, но… — Она запнулась.
— Ну, пожалуйста, — настаивал он. — Считайте, что вам покажут бесплатное кино. — Он нерешительно коснулся ее плеча.
— Ну, хорошо, — улыбнулась Кэтлин.
Они пожелали спокойной ночи всем вожатым. Гаррисоны торопились к себе и отклонили приглашение Эрика остаться, так как Би Джей собирался посмотреть десятичасовые новости. Женщины, работавшие на кухне, закончили работу, и столовая опустела.
— Сейчас я поставлю первую кассету, — сказал Эрик. — Может быть, выключить свет? Нам будет лучше видно.
Кэтлин подошла к большой панели и щелкнула выключателем. Теперь горела только лампа рассеянного света в кухонной подсобке.
— Готово? — спросил, обернувшись через плечо, Эрик и улыбнулся.
— Готово.
Он включил видео, и Кэти села за один из длинных обеденных столов. Эрик устроился рядом, оперся локтями о стол, стоящий позади него, и положил свои длинные ноги на передний стол. Кэти взглянула на свои голые ноги, которые находились почти рядом с его, но не отодвинулась.
Они смотрели все подряд, и очень скоро начали дружелюбно болтать, обсуждая увиденное. Кэтлин не могла удержаться от смеха, когда камера наплыла на мокрое, зареванное лицо Грейс. Девочка упала во время похода и ушибла коленку, и теперь вопила так, словно на ноге у нее была не царапина, а страшная рана.
— Ах, Эрик, как это жестоко, — укорила оператора Кэтлин, продолжая смеяться.
— Может быть, — хмыкнул он. — Но я не мог устоять. Знаете, в один прекрасный день, когда она станет старше, снимет эти скобки на зубах и вставит контактные линзы, она всех красавиц за пояс заткнет, могу поспорить.
Его рука скользнула Кэти на плечо.
