Развод. Мусор вынес себя сам (СИ) - Шевцова Каролина
Боря поджимает губы. Знаю его такой жест. Сейчас он может психануть и просто уйти, оставив жену и любовницу разбираться вдвоем. Не даю ему такой возможности.
- Лиза, милая, мы с Борей познакомились ровно за год до нашей свадьбы, если Вас волнует этот вопрос. То есть тридцать один год, из которых тридцать живем в браке. Правильно, Борь? Ничего не напутала?
Смотрю на мужа, потом перевожу взгляд на Бернадскую. На бедняжке лица нет. Все-таки нервы никого не красят. И если Лиза выглядит так, то боюсь представить, что там со мной.
- Теперь я хочу кое-что узнать. Всего один вопрос, не три, как у вас, но ответ нужен такой же честный. Лиза, скажите, как давно вы спите с моим мужем?!
глава 7
Дверь машины закрывается. Сажусь, пристегиваюсь. Боря заводит двигатель и сразу включает радио. Говорит какой-то диджей, играет что-то современное, что-то чему даже подпеть невозможно. Я наклоняюсь и выключаю колонку. Резко, одним щелчком. В наступившей тишине слышен шум мотора. И только. Даже сердце не стучит.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Какая красивая в этом году осень, листья уже желтые и воздух как будто прозрачный. Не понимаю, как может быть так красиво снаружи, когда так гадко, темно и больно внутри. - Сколько уже это длится? – я первая нарушаю молчание. Боря отстукивает пальцами по рулю какой-то странный мотив. И не отвечает. - Жаль, что моя новая подруга сбежала, - добавляю я. - Могла бы сама рассказать. Знаешь, есть в ней все-таки что-то древнегреческое. Бегает, как на Олимпийских играх.
Он не поворачивает головы, смотрит на дорогу.
- Как думаешь, почему она убежала? Может она стесняется тебя?
- Может быть. А может просто не ожидала познакомиться с моей женой. – Боря с силой стучит по клаксону и тем самым пугает идущих на зеленый людей. – Черт, Аниса, на кой тебя вообще туда понесло? Это же… я просто не понимаю, как ты там оказалась!
Я медленно поворачиваюсь к мужу. Движения механические, будто у робота.
- Извини, пожалуйста. Сама не знаю, как я умудрилась все тебе испортить?! Жена под одним бочком, любовница под другим, все же хорошо было! А теперь... Борь, может тебя сглазил кто?
- Не язви, тебе это не к лицу.
- Да? Зато рога смотрятся великолепно. Так сколько, Боря? Сколько времени ты и эта… Лиза вместе?
Мне больно произносить слово «спите». Я меняю его на что-то нейтральное, но совсем не безобидное. У меня все равно остро колет в груди, когда я представляю мужа с другой женщиной.
- Полгода, - отвечает Боря. – Плюс-минус.
Интересно, а плюс или все-таки минус? А с другой стороны, какая разница? Вообще сейчас не имеет отношения, как давно это длится – пять лет, год, неделю, день. Это случилось. И это ранило меня так сильно, что не знаю, оправлюсь ли вообще.
Молчу. Смотрю в окно. Можно еще спросить: «Любишь ли ты ее?» Можно спросить: «Почему?» Можно спросить: «Что у нее есть такого, чего нет у меня?» Но зачем? Ответы ничего не изменят. Не склеят обратно разбитое. Все равно, что спрашивать у вора: «А как давно ты воруешь?» или «А что тебе больше нравится воровать, технику или украшения?» Какая разница?! Украл - и все. Поймали - и все. Женщины задают эти вопросы, наверное, чтобы найти точку, где еще можно все починить. Чтобы понять, это случайность или система.
А потом убеждают себя, что это было всего раз. Да и было-то по пьяни. И было с его школьной любовью, кто вообще такое считает? И к тому же, это было после ссоры, так что я сама виновата.
Во всем этом для меня есть только одно слово.
Это было.
Было!
И этого достаточно.
Он уже сделал это – когда, в каком состоянии, сколько раз – не важно!!!
В салоне снова тихо. Я смотрю на улицы, на дома, на ярко желтые, оранжевые и красные деревья, которые проплывают мимо. Какой-то калейдоскоп цветов. Странно что они все не поблекли, после того как я узнала про Борино предательство. Странно, что я вообще могу видеть что-то помимо черного. Потому что ничего кроме черного у меня внутри нет. - Я ведь на машине приехала. Еще и припарковала косо, ее теперь эвакуируют, наверное, - говорю ровно, будто о погоде. Боря кивает, не глядя на меня.
- Все будет хорошо, я уже договорился, и ее привезут прямо к нам в гараж. Не волнуйся.
Вспоминаю, что и правда, муж с кем-то говорил по моей машине. И даже оплатил наш с Лизой счет в ресторане. И кому-то опять таки звонил, а я ничего это и не заметила. Все плывет перед глазами, как в тумане.
- А я и не волнуюсь. Я вообще ничего не чувствую… Домой Боря ведет меня под локоть, будто я сама не дойду. А интересно, я дойду? Или рухну, как подкошенная, стоит ему меня отпустить. Почему-то сейчас совсем не хочется экспериментов, поэтому я иду тесно прижавшись к мужу, будто мы влюбленная парочка.
Мы заходим в просторную прихожую, где, как в нелепом анекдоте, я сразу натыкаюсь на наше свадебное фото на стене. Центральное в этой большой композиции. Отворачиваюсь, чтобы не видеть своего счастливого, еще не знавшего горя лица.
Боря замечает это и тяжело вздыхает. Он снимает с меня пальто, вешает ключи на крючок, включает везде свет. - Я заварю тебе чай, а то ты вся дрожишь. Черт, и угораздило тебя пойти в этом? Ты что, не видела, что холодно? Анис, ну не пять лет, ей Богу, тебе только заболеть не хватало!
Он отчитывает меня как маленькую.
Это часть нашей рутины – Самойлов ворчит, бубнит что-то под нос, я киваю, делая вид, что соглашаюсь, а в итоге всё равно поступаю по-своему. Спорить бесполезно. Да я и не спорю. Ну да, пальто не по сезону. И ладно. Заболею. Может, даже умру - и хорошо. Боря ставит передо мной чашку. Пар клубится над ней призрачным дымком. Я обхватываю её ладонями - гладкий фарфор, обжигающий кожу, - но пальцы остаются холодными. Он садится напротив. Отодвигает чашку на подставку - точь-в точь как я всегда. Берёт мои руки в свои и медленно, настойчиво растирает их, согревая. Постепенно кровь приливает обратно, в кончиках пальцев проходит окоченение, возвращается чувствительность. Жаль, нельзя вот так же с сердцем. Оно до сих пор заморожено где-то глубоко внутри, и не бьётся, а глухо стучит о такие же ледяные ребра.
Хочу что-то сказать, но вместо этого всхлипываю.
Боря напрягается, еще крепче сжимает мою руку, так что вообще не вырваться. - Я очень сожалею, что так вышло, - говорит он четко, выверяя каждое слово.
- А о чем именно сожалеешь? О том, что вышло? Или что я узнала? Он не моргает.
- И то и другое. Я виноват, что эта ситуация произошла в принципе, и что ты о ней узнала, тоже.
- Звучит так, будто в следующий раз ты будешь лучше заметать следы.
- Следующего раза не будет. Аниса, это мой косяк, я был не прав, я, правда, прошу прощения и готов загладить вину. Скажи, что ты хочешь, и я сделаю это.
- Поверни время вспять.
Смотрю на Борю так, будто еще верю, что это в его силах. Почему нет? Он делал и более невозможные вещи. Но уже сейчас, просто глядя в его глаза, становится ясно – не получится.
И он не вернется в прошлое, чтобы что-то исправить.
И у меня не случится амнезия, чтобы что-то забыть.
Как же глупо. Как же больно.
- Аниса, ну не надо так. Я сейчас... я знаешь что, - Боря суетится как в день, когда вез меня в роддом. Тогда все тоже пошло не по плану, тогда мы чуть было не опоздали, и я чуть было не родила Регину в пробке. Помню лицо моего мужа в ту минуту. Так вот – сейчас он выглядит хуже. – Ты же хотела на Мальдивы? Давай, устроим себе отпуск, а? Ну что там тот Сочи, три дня, ты и не отдохнула толком!
Боря вдруг срывается с места, идет в прихожую и возвращается оттуда, держа в руках свой мобильный. Он нервно листает контакты в поисках какого-то нужного.
- Сейчас-сейчас. Сейчас все будет, - тараторит он, прижимая трубку к уху. – Катюш? Нужны Мальдивы на двоих, вылет в ближайшие даты. Ага. Так. – Отвернувшись ко мне, шепчет: - говорит, не сезон. Погоди, я сейчас что-нибудь придумаю.
