Маргарита Южина - Снежный ангелочек
– Да, – кивнула Шура. – Его можно и на Новый год, и на Рождество, и на другие праздники… Просто так тоже можно носить. А вот я куда… в этих крыльях?
– Да тоже можешь так носить, – отмахнулась Алька, продолжая любоваться подарком. – К нему еще колье есть, я видела, надо будет у Гарика попросить… Ну, это когда мы станем неразлучно близки с ним, к Рождеству. Кстати…
Алька понизила голос и даже прищурилась от серьезности:
– Кстати, я сказала Гарику, что мой папа… не смейся, будь серьезнее… Что мой папа – Александр Чернов. Прошу тебя – как сестру прошу – поддержать эту выдумку.
– Погоди… Это какой Чернов? Певец, что ли? – фыркнула Шура.
– Да, – кивнула Алька. – Очень удобно, между прочим. Я читала, у певцов же много разных встреч с поклонницами бывает, ну и… почему бы нашей маме не быть поклонницей Чернова и почему бы у них не могла состояться такая встреча?
– Теоретически могла… Только… наша мама с нашим папой дружили со школьной скамьи и…
– Да перестань! – поморщилась Алька. – Кому это интересно? Все равно они уже пятнадцать лет не живут вместе! Папа не узнает.
– А мама?
– Она сейчас живет в Германии с новым мужем и тоже… не узнает. На всякий случай я сказала Гарику, что это наш семейный секрет. Главное, ты не проболтайся. Ты, кстати, если что, можешь быть дочерью, например, Киркорова или…
– Сдурела совсем?
– Ну… не хочешь такого роскошного отца, как знаешь! А я точно тебе говорю, я внебрачная дочь Чернова. «Хочу, чтоб годам вопреки так же были мы близки…»
– Вообще это песня Юрия Антонова, на всякий случай.
– Какая разница? Я тебе просто показываю, что мне от папы достался голос!
– Неплохо бы знать папочкин репертуар-то, – фыркнула Шура.
Алька выдала важную информацию и тут же сообразила, что сейчас именно тот момент, когда нужно закатать рукава и «ковать железо».
– Шура, ну что ж ты стоишь? Быстро собирайся на съемку. Я за тобой приехала!
Шура насупилась:
– Я тебе еще вчера сказала, что этот цирк будете снимать без меня. Я не собираюсь быть птицей счастья для твоего Гарика, который отчего-то решил, что клип он должен снимать на мои деньги!
– Правильно! Потому что деньги заказчика у него уже кончились. И я тебе об этом говорила! Ты согласилась! А потом поставила меня в неудобное положение! Ты хочешь… ты прямо желаешь, чтобы я не стала женой олигарха, да? Признайся, тебе самой жутко понравился Гарик, и ты…
– Я все сказала.
Тут с Алькой произошло невероятное. Ее скрючило, в таком состоянии она еле добралась до дивана, рухнула на подушки, закатила глаза и собралась умирать.
– Шура… – еле разлепила Алька густо накрашенные губы. – Ты меня… в гроб… если что… в колечке положи… и платьице на меня то надень… которое мы с тобой в магазине видели… за десять пятьсот…
Шура растерялась:
– Какое платьице, Аля?
– Ну, то, синенькое такое, помнишь? В беленький цветочек! Я хотела купить, а ты сказала, что точно в таком же баба Дуся, твоя соседка, ходит! С ума сойти, откуда у старушки… Тьфу ты… Не отвлекай… – возмутилась Алька, но вовремя опомнилась, рухнула в подушки и снова принялась закатывать глаза. – Вот в нем меня и положишь… Гарику скажешь, чтобы сильно не убивался… Молодой он еще… другую девушку встретит…
– Не помню, про какое ты платье говоришь… – произнесла Шура. – Может быть, поедем сейчас в магазин, ты мне покажешь? Все равно надо кое-что к столу докупить.
Эта волшебная фраза вмиг оживила сестру. Алька поднялась, поправила волосы и кивнула:
– Поехали. Одевайся.
Шура собралась быстро, но сестре такая спешка не понравилась:
– Ты что, вот так и собираешься в гипермаркет? Прямо вся не накрашенная? Там же могут быть люди!
– Я накрасилась.
– Сегодня праздник! И макияж должен быть соответствующим! Хотя… ладно, поедем так, – махнула рукой Алька. – Кстати, крылья я забираю. Не хочешь жить как люди, не надо. Рожденная ползать…
Сестры уселись к Альке в машину и направились в гипермаркет.
Но это только Шура так решила, что в гипермаркет. Очень скоро Алька свернула на какую-то лесную дорогу, и Шура поняла, что едут они прямиком к Гарику. Снимать этот ненавистный клип.
– Поворачивай назад, – сквозь зубы процедила Шура. – Я не буду сниматься.
– Будешь, – бурчала Алька, упрямо глядя на дорогу. – Ты теперь моя заложница. Пока не снимем, я тебя не отпущу.
– А ну сворачивай! – дернула Шура за руку вредную сестру. – Я кому говорю?!
– Отвяжись от меня, поняла?! – повернулась к ней всем телом Алька. – Я из-за тебя тоже старой девой останусь! Мне этот клип…
– Смотри на дорогу!!! – взвизгнула Шура, увидев, как на них надвигается широкая морда «КамАЗа». – Руль держи!
– Отвя…
Алька крутанула руль, на что-то нажала, Шура шибанулась лбом о панель, а когда открыла глаза, перед ними была чистая дорога.
– Шур, – с ужасом в глазах прошептала Алька, – я его что, задавила?
– Кого? «КамАЗ»? – тоже шепотом уточнила Шура. – Нет, Аль… Мне кажется, он ушел… Хотя… От Розарио Агро еще никто не уходил. От Альбины Арченко, я имею в виду.
Больше Шура сестру не трогала. Она смирилась. Лучше пусть пропадет один Новый год, чем все остальные годы ее молодой, цветущей жизни.
Дача была роскошной. Трехэтажный деревянный терем посреди зеленых елок. Красота. У Шуры сразу поднялось настроение. А еще больше ей понравилось, что их ждали. В доме оказалось тепло, пахло жареным мясом, а во дворе, на елке, уже сидел «Глухарь». Правда, совсем невысоко, но это было к лучшему.
– Альбина! Ну сколько можно вас ждать? – сразу накинулся на Альку Гарик.
– Гарик, ты не поверишь, – кокетливо хихикнула она. – Я по пути раздавила «КамАЗ»!
– Ты что, пешком шла? – не обрадовался любимый.
– Когда можно приступить к съемкам? – сразу спросила Шура.
– Сейчас и можно, – засуетился Виктор. – Крылышки надеваем и усаживаемся.
Только сейчас Шура сообразила, что белые крылья, которые ей подарила сестра, были вовсе не родственным подарком. Как позже выяснилось, их купил Гарик для съемки. И «Глухарь», сидевший на елке, тоже был украшен белыми перьями. Но если оттенявшие черную коротенькую шубку Шуры белые крылья и в самом деле отдаленно напоминали оперение сороки, то на сером пуховике «Глухаря» такие крылышки будили совсем иные ассоциации.
– Вы мне напоминаете гибрид Карлсона с рождественским гусем, – не удержалась Шура.
– А вот не надо умничать, хорошо? – нервно воскликнул «Глухарь». – Один тут шутит, что я гусеница аиста, другой, что я похож на самку дракона в свадебном наряде, теперь еще третья… умница! Я ж говорил, давайте покрасим крылья в черный цвет! Ну неужели трудно было купить баллончик с краской?
