Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
Миньон сегодня взял заслуженный выходной. Моя актриса чиста аки слеза младенца, на ней нет ни грамма косметики. Как в день сватовства. В тот единственный раз, когда увидел её без грима в ипостаси Лус.
Меня так смешит ситуация, что бесконтрольно улыбаюсь. Очевидно же, что это еще один док: она «не всегда так ходит», а специально заряжает передо мной, имея какую-то цель.
— Бу, — шепчу ей в ухо, беззвучно подкравшись.
Бедная моя впечатлительная девочка от неожиданности заходится зигзагом, а в следующую секунду вижу заалевший палец, с которого кровь стекает на дольку яблока на доске.
В то же время кофе в джезве шипением напоминает о себе, я механически тянусь к ручке и отставляю её на соседнюю конфорку.
— Извини, — выдыхаю растерянно.
— Ничего, — силится улыбнуться, держа пострадавший палец под холодной водой.
Неловко переминаюсь пару секунд, затем возвращаюсь в гостиную.
Часа полтора торчим здесь же. Отчужденно прислушиваюсь к разговорам, бабушка атакует Лус вопросами обо всяких мелочах и много хвалит выбранное платье. Сам я никак не участвую и не вмешиваюсь. Больше в телефоне висну, с пацанами мутим прощальную вечеринку в пятницу перед моим отъездом. Обговариваем детали и сходимся на том, кого приглашать.
Ближе к девяти покидаем жилище святого семейства, традиционно всей толпой еще минут десять тусуясь у ворот. Скучающий взгляд бесцельно бродит по пространству, когда внезапно обнаруживает добротную лестницу, приставленную к стене аккурат рядом с окном на втором этаже.
— Это чья спальня? Твоя? — шуршу шепотом, наклоняясь к Лусинэ.
— Моя, — подтверждает, прослеживая взгляд. И как-то очень органично смущается, как положено скромнице лишь при одном намеке на что-то запретное.
Сразу отстраняюсь, но не лишаю себя удовольствия нагло ухмыльнуться, глядя ей в глаза.
Потому что, сука, пазл в башке сразу складывается.
В тот день, когда такси направилось в сторону коттеджных домов, я был уверен, что вот-вот поймаю её за руку. Грудак распирало от праздного предвкушения. Ехал за ними и улыбался. Мне почему-то всегда было важно именно застать с поличным в какой-то значимый момент перехода этой актрисы из одной роли в другую. На стыке. Чтобы глаза видеть. Как проигрывает. Зная, это будет феерично.
Но когда машина остановилась у очередной многоэтажки, это осадило немного пыл. Затаился чуть выше и с досадой ждал. Мозг взрывало, сколько же локаций у этой ведьмы, как и для чего перемещается туда-сюда?
Она вошла в один-единственный подъезд, а такси двинулось дальше. Я почему-то думал, что и здесь скоро загорится свет в каком-нибудь из окон. Но прошло десять минут без изменений, а я вдруг выскочил из машины и твердо направился к дому.
И как только вошел, начал ржать над собственной тупостью.
А многоэтажка-то сквозная, то есть, у неё вход с обеих сторон. Элементарно. Даже где-то гениально.
Пялился еще десяток секунд на второй вход, анализируя. Естественно, Лусинэ не могла просто подъехать к собственному дому в четвертом часу ночи. Умная девочка выходила заблаговременно, через чужие дворы попадая в свой сектор.
Сорвался и заколесил к Шахназарянам. Ожидаемо, что девчонка уже была на месте, пешком в два раза быстрее, чем в объезд, как добирался я. В окне свет не горел, но я, блядь, чувствовал, что она там, не спит, вошла совсем недавно. Только как?
Как попала внутрь незамеченной? Как конспирируется от родных? Почему сегодня не в той квартире?
Любопытство не на шутку шманало сознание.
На адреналине до рассвета катался по городу, словно этот движ вокруг способен как-то облегчить состояние, помочь найти ответы на терзающие меня уже два месяца вопросы.
Тогда я не заметил лестницу. Или её не было, или сам не сфокусировался.
А сейчас скрупулезно изучал, визуально представляя, как чучундра взбирается через окно.
— Сетка расшаталась, несколько дней уже отлетает, — просекая моё пристальное внимание, вещает дед Сурен. — Вызвал мастера, только через неделю сможет прийти. Пока с лестницей справляемся.
Киваю, якобы серьезно, а сам через секунду, когда старик переключается на разговор, забывая обо мне, ехидно всматриваюсь в лицо Лус. Она тут же отводит взгляд.
В ответ на что кровь у меня начинает пузыриться бешено.
Шаг. Один гребаный шаг.
И ты уже никак не отвертишься, родимая…
***
— Как пальчик?
— Какой еще пальчик? — Вика-Лус настороженно стреляет в меня глазами и отходит, ускользая.
Срабатываю на опережение, хватая её за руку и фиксируя в ладони фалангу указательного пальца левой руки, который она при мне позавчера порезала.
Победоносно провожу по поврежденной коже, пристально следя за мимикой визави.
И он, блядь, ни хуя не поврежденный, а совершенно гладкий, здоровый.
Мне аж приходится зажмуриться, усмиряя вертолеты в котелке.
Как так?! Как? Чуть больше суток прошло. Как всё зажило, я же видел, что порез глубокий!
Так загружаюсь, что официантка успевает испариться.
Злость взвивает, за секунду заражая нутро.
Подзываю её через пару минуту, чтобы расплатиться.
— Сегодня пораньше покидаю тебя, ведьма. Дыши свободно.
— Я буду печалиться всю смену, — хмыкает, наигранно громко вздыхая следом. — Так привыкла к тебе, не поверишь. Не представляю работу без твоего присутствия. Адьос, Диего.
Сучка же.
Ну веселись. Недолго осталось.
Уезжаю и несколько часов зависаю с пацанами. А с двух ночи возобновляю засаду в очередной взятой напрокат тачке.
Через час персонал вываливается.
Вика, как всегда, едет одна.
И снова в сторону коттеджей.
Выходит у того же дома.
А я топлю педаль газа в пол, чтобы успеть перехватить актрису у калитки.
Но, сука, не успеваю.
Бью по панели в ярости. И резко выдыхаю.
Надоело, блядь.
Сегодня пан или пропал.
Тихо выхожу из машины и подбираюсь к забору, прикидывая, как перескочить через него бесшумно. Напрочь слетают здравомыслие, терпение, какой-никакой страх перед семейством, если вдруг спалюсь сейчас.
Перемахиваю, найдя удобную лазейку. Крадусь к стене и беззвучно перекладываю лестницу к окну. Адреналин шпарит на максималках, пока взбираюсь. На подходе замечаю мягкое свечение настольной лампы, и когда заглядываю внутрь, разведывая обстановку, обнаруживаю комнату пустой. Но приоткрытая дверь дает понять, что стерва здесь, иначе бессмысленно так светиться.
Оттягиваю сетку.
Сердце бабахает нереально громко. Злость гасит все остальные чувства. По сути, совершаю незаконное проникновение в жилище. Соображал бы, сам с себя прихуел бы. Но это потом.
Благо, успеваю залезть и освоиться до возвращения моей персональной беглянки. Сажусь в рабочее кресло и вырубаю лампу. Буду штурмовать эффектом неожиданности из темноты.
Широко расставляю ноги, откидываясь на спинку. Немного расслабляюсь, но колотун предвкушения не стихает. То ли улыбаюсь, то ли нервно подергиваюсь в ожидании.
