Влюбляться нам нельзя - Кира Фарди
Мы несколько минут молчим. Каждый думает о своем. Я о том, что разбитую чашку не склеить, что после предательства Влада я уже ни за что не помирюсь с ним.
– Поль, понимаешь, – начинает он и вздыхает. – Любовь приходит и… – он делает паузу и продолжает: – Уходит.
Его слова бьют острым лезвием прямо в сердце. Чувствую, как задыхаюсь, хватаю ртом воздух, еле удается протолкнуть его в легкие.
– В таком случае, – выдавливаю из себя, – ты должен был расстаться со мной, а не метаться на два фронта. Тем более, что папка дал отличный шанс.
– Ну, понимаешь… в тот момент это было еще рано, не хотел тебя ранить.
Влад говорит и смотрит прямо мне в глаза. В его зрачках ни капли сочувствия или сожаления. На миг опускаю веки, и сразу вспыхивает картинка: Влад балансирует на унитазе и беззвучно хохочет. Живой, любящий, желанный.
А теперь получается, поиграл со мной в любовь и выбросил как сломанную игрушку на помойку.
– А что тогда между нами было еще вчера? Акт благотворительности с твоей стороны? – шепчу едва слышно, голос отказывается повиноваться. – А сегодня тот же акт по отношению к Ритке?
– Что за акт благотворительности? – спрашивает трясущимися губами она. – Ты хочешь сказать, что я никому не нужна? Владик меня любит.
– Ну, Козловский заявил: то, что я видела в душевой, была не измена, – сквозь зубы поясняю я. – Значит, он полуголый тискал тебя из альтруистических побуждений. А вчера меня. Рыцарь благородный!
И тут Влад взрывается.
По его лицу вижу, как он взбешен.
– Ну, а что ты предлагаешь делать мне, здоровому мужику, если сама как вобла мороженая?
От шока язык немеет, не чувствую его во рту.
Я не узнаю парня. Был такой милый и ласковый, конфетки, цветочки, походы в кино. А сейчас его как подменили: грубит, обзывается, зеленые глаза полыхают ненавистью. Или он настоящий именно такой, а со мной в джентльмена играл?
– Чт-о-о-о! – от возмущения голос резко садится. – Вобла? Очнись, Козловский! Не строй из себя прожженного циника. Нашел оправдание.
– Да пошла ты со своими заморочками! – Влад пинает мусорный бак. – Я хочу физики со своей телкой, а ты в обморок чуть не падаешь от простого поцелуя.
– Телка? Когда я для тебя телкой стала?
– Надеюсь, ты найдешь себе такого же деревянного бычка, – Влад разворачивается. – Ритуля, пойдем!
– Вот и беги к своей Риточке, – захлебываюсь словами я. – Она в обморок не упадет.
– Полька, как ты можешь? – Рита слушает нашу перепалку с зареванными глазами. – Я никогда… ни за что… Влад сказал, что расстался с тобой!
– Проехали! Не трогайте меня, и я вас забуду!
Глава 6
Я выскакиваю из сквера, сворачиваю во двор жилого дома и несусь изо всех сил прямо по лужам. Брызги летят во все стороны, в ботинках чавкает, и слезы стоят в горле, вот-вот вырвутся наружу. Я душу отдала этому козлу, а он…
Перед аркой во двор встряхиваюсь, выравниваю дыхание и поднимаю высоко голову.
«Я сильная! Я смелая! Пусть им бумерангом вернется все, что они сделали!» – бормочу мысленное заклинание.
– Эй, соседка, куда несешься? Дело есть…
От стены арки отталкивается Сашка и шагает навстречу.
– Отвал-и-и-и…
Я ору на него так, что оконные стекла могут взорваться.
– Ну и вспыльчивый характер! – отшатывается он.
– Мелкий засранец!
– Ты чего, спятила?
– Н-е-е-т…
– На кого-то злишься?
– Н-е-е-т! Отстань!
Уже не знаю, как добежать да дома и спрятаться там.
– Это тебя Ритка с Владом завели?
– Не твое собачье дело! Убирайся!
Сашка крутит пальцем у виска.
– Я насчет фоток…
Но я уже несусь к подъезду, не разбирая дороги.
Правильный настрой летит в тартарары. Ночью подушка не просыхает от слез. На следующий день я отказываюсь идти в школу, притворяюсь больной.
– Поль, ЕГЭ на носу, – волнуется мама. – Что с тобой происходит? Высохла вся.
– Нормально. Скоро поправлюсь, – отвечаю ей и отворачиваюсь к стене.
– У тебя предэкзаменационный мандраж, дочь? – сердится отец. – Решила все, к чему готовилась, спустить в унитаз?
Я вскидываюсь.
– А к чему я готовилась, пап? Ты хочешь, чтобы я стала инженером-технологом, а я физику ненавижу! Слышишь? Не-на-ви-жу! И вас всех ненавижу! Оставьте меня в покое!
Я срываюсь, бегу в комнату, запираюсь на ключ и… слушаю, как из-за меня ссорятся родители. Но мне жалко не их, а свою сломанную жизнь.
– Ты совсем избаловала девчонку, – сердится отец.
– Не будь так строг к ней, Ваня, – уговаривает его мама. – Наверняка что-то случилось. Поля остынет и сама все расскажет.
– Придется с Мариной Николаевной поговорить.
Я выскакиваю из комнаты.
– Нет, только не с Пифой! Оставьте меня в покое!
– Как мерзко! – кривится папа. – Почему именно Пифа?
– Потому что Пифагор. Математик, только в женском роде.
Папа откладывает в сторону телефон, который уже держал в руках.
– Может, расскажешь, что в школе случилось?
– Ни-че-го! Пап, не позорь меня, прошу! Я и так под прессингом постоянно из-за тебя.
– Не понял? – отец встает. – Тебя кто-то обижает?
– Нет, я не об этом, – схожу с ума оттого, что теперь надо выкручиваться. – Ты меня не понимаешь!
– Так, объясни членораздельно.
Я смотрю на него и только в бессилии стискиваю кулаки. Он искренне хочет помочь, но не знает, что сделает только хуже. Не могу же рассказать, что мы с Владом наплевали на все запреты и продолжили встречаться. А еще Козловский мою подружку окрутил до кучи, а я узнала об этом.
Даже представить страшно, какой папка устроит всем разнос!
– Пап, я в лицей больше не пойду, – выпаливаю неожиданно для себя.
– Что? За месяц до выпуска! У тебя с головой все в порядке? – отец ошарашенно смотрит на меня.
– Хочу окончить школу экстерном, – тороплюсь, сейчас эта мысль кажется самой правильной.
– А как же друзья? Выпускной? Одиннадцать лет твоей жизни.
Я молчу, задыхаюсь от отчаяния и молчу. Мама бросается ко мне и прикладывает ко лбу ладонь.
– Да ты вся горишь! Ваня, вызывай скорую!
Медики приехали, сделали укол, я отключилась. Просыпаюсь уже ближе к ночи, выхожу из комнаты, в кухне горит свет. Крадусь на цыпочках – родители сидят у стола и тихо разговаривают.
– Что Марина сказала? – спрашивает мама.
Папка все же позвонил. Вот невезение!
– Ничего. Макаров и Козловский чуть не подрались, но это обычное дело.
– А из-за чего ссора случилась? Может, из-за Полины?
– Нет, там какой-то пустяк. Зацепились слово за слово, и поехало. Это точно с Козловским связано. Я Польку никогда такой взвинченной
