Последний шанс для мажора 2 - Елена Росси
В голове крутились слова доктора. "От 10 до 15 % абортов дают различные осложнения, 7–8 % женщин после них становятся бесплодными…"
Хотелось проснуться в иной реальности и чтобы все это оказалось страшным сном. Но чувство давящей бетонной плиты давало мне четкое осознание, что это не сон. И из этого ужаса надо было как-то выбираться. Между мной и моей прошлой жизнью теперь пропасть. Между мной и моими воспоминаниями огромная непреодолимая чернота размером со Вселенную.
Так я и простояла какое-то время рядом с кроватью, сжимая в руках плотную ткань полотенца, в которое обмоталась. Мучительно обдумывая будущее, которое становилось все более расплывчатым и непонятным. Ощущение мягкой ткани немного успокаивало. Чистого халата мне не выдали, да и не так уж он был и нужен, ведь я собиралась переодеться в свои вещи.
В палате был постоянно включен телевизор, где без перерыва крутили комедийные шоу. Хи-хи, да ха-ха… от этих звуков меня тошнило, но еще больше я боялась тишины. Мне очень нужно было хоть что-то, что отвлекало бы меня.
В конце концов, избавившись от ткани, прячущей за собой мое нагое, покрытое гусиной кожей, тело, повесила полотенце на изножье кровати. И уж было потянулась рукой к сумке, когда услышала тяжелый звук шагов. Сгребла обратно влажное полотенце и снова стала в него закутываться. Но, как по закону подлости, руки плохо слушались, из-за чего получалось у меня плохо. А тем временем тот, кто так сильно меня напугал, ворвался в палату.
Раздалось мое слабое перепуганное “Ой!”
Опять ОН?.. Только этого мне еще и не хватало! Что же теперь делать?
Одной рукой судорожно поправила волосы, напоминающие наверняка стог сена.
— Чего тебе надо? — без какого-либо намека на дружелюбие, выдыхаю, прижимая руку к своей груди, где в бешеном ритме колотилось сердце.
А без дорогой одежды, растрепанный, с примятым после сна лицом отец моего нежеланного ребенка даже был похож на человека…
— Очешуела что ли?! — прошипел он, и от холода, сквозившего в его голосе, меня передернуло.
Я молча смотрела на него, не сводя настороженного взгляда. Вся моя решимость испарилась куда-то без следа.
Мое молчание он понял по-своему. С яростью ударив кулаком в косяк, он заявил:
— Мозгов у тебя нет!
— Поэтому я здесь. Зачем ты пришел? — я виновато покосилась на разгневанного мужчину. — Уходи, немедленно, — неуверенно произнесла, чувствуя себя неловко.
— Я зачем пришел?! — недовольно поджав губы, он осмотрел мой “скромный” наряд. Вверх-вниз по моей фигуре, заметно дергая кадыком. Его взгляд казался осязаемым. Он прошелся по груди, и остановился на ногах. Я покраснела от такого внимания. Мне было стыдно, что он видел меня в таком состоянии. — Чтобы в глаза твои посмотреть… — его слова как ушат ледяной воды. Я тут же теряюсь и не знаю, куда себя деть.
Все словно застыло в этот момент, я видела только его светлые глаза, которые во мне что-то затронули, что-то очень далекое, знакомое…
— Мое тело — мое дело! — сказала я, возмущенно глядя в его лицо. — Этот ребенок мне не нужен! И ты тоже!
Глубокий мужской смех вырвался как будто из глубины. Он отстранился и посмотрел мне в глаза. В его взгляде было что-то большее, чем огонь, чем жар. Перемена в его взгляде испугала меня, но я не решилась закричать, позвать на помощь. Мне не хотелось будить других пациентов. Наверное, я их постеснялась.
— Да ну? Серьезно что ли? — вздрагиваю от его тона. Мне казалось, я побледнела и покраснела одновременно, хотя теоретически, это невозможно. Отшатнулась и вроде как в последний момент подхватила скользнувшее вниз полотенце. Тимур рывком дернул мокрую тряпку из моих рук, но я удержала ее неожиданно крепко.
— Уходи, я серьезно. Тебе здесь быть права никто не давал, и уж тем более никто не давал тебе права на меня пялиться!
— Вот как?! — замахнулся рукой, но сразу же отступил в сторону.
— Так будет лучше, — я сделала несколько неуверенных шагов, борясь с желанием закричать в истерике, но тут же вскрикнула от боли. Он все же наклонился надо мной, запуская руки в мои волосы и крепко сжимая их. — Больно, больно… — шипела я.
— Ты должна все вспомнить! Иначе я сдохну… — зубы сталкиваются. Его влажный напряженный язык сплетается с моим, мешает вздохнуть.
— Нет! — иногда вскрикиваю и отчаянно вырываюсь. — Прекрати!
Он навалился на меня, своим весом пригвоздив к кровати. Я даже пошевелиться не могла, не то что отстраниться и разорвать этот болезненный контакт. Тяжесть пышущего жаром мужского тела давила сверху. Горячие губы оставляли влажные следы на моей шее, лице. Первое желание было сжаться, закрыться от него. Но никак. Я была раздавлена на кровати, придавлена будто бревном.
— Пусти, — шепчу.
— Никогда… поняла?! Никогда не проси меня об этом!
Не дав даже осознать суть сказанного, выпрямился и перевернул меня, впечатывая грудью в матрас.
Сжал, поставил на колени. Грубый толчок.
— Мм… — вскрикнула в подушку, когда ворвался в меня. Не вошел, не скользнул. Ворвался.
Глава 13
ТИМУР
Сжимаю ее колени подмышками, не давая двигаться навстречу, вколачиваясь в нее с такой силой, что кровать скрежетала ножками по полу. Лисенок стонала. Дыхание очень быстро трансформировалось в тихие, будто хныкающие стоны. Почувствовал, как ее мышцы дико сокращаются, жарко захватывая мой член. Меняю угол, чтобы быть в ней глубже. Пульс орет в ушах. Ловим взгляды друг друга.
Не могууу…. Умираю…
Уверенно сжав стояк у основания вышел из нее чтобы обжечь каплями ее лобок и лоно, а после кончил в полыхающую киску. Еще несколько медленных, почти ленивых движений, и я остановился, прижимаясь влажным лбом к ее плечу. Чувствуя, как течет по ее коже моя метка. Тело неспешно остывало, в воздухе стояло марево от секса.
Рвано дышим через раз. В мышцах вата, в мозгах туман, яйцах пусто — и это гребаный кайф. Упираюсь локтями в матрас, обхватываю ладонями ее лицо и целую куда-то под линию челюсти. Со вздохом отпускаю ее ноги, позволяя отстраниться.
— Охренел? — выпалила она, глядя на засос у себя на плече.
— Тебе не идет выражаться, Лисенок. Не твое это.
Она подхватила полотенце, методично стирая мои следы. Растерянно оглянулась, раздумывая, куда его деть. Зло скривилась и швырнула его в урну, стоящую у входа.
Я выпрямился и огляделся
