Властитель свободы - Шериз Синклер

— Посмотри на меня, Вирджиния.

Наполовину ошеломленная ощущениями, она открыла глаза.

Он встретился с ней взглядом и, не отводя глаз, сжимал пальцы, пока непреодолимое удовольствие не перешло в боль. Все внутри нее растаяло.

По коже струился пот, ноги дрожали.

— О, да, детка, — мягко сказал он, — с тобой так здорово играть, — он отпустил ее сосок и, даже когда кровь прилила обратно волной жара, переключил внимание на другой.

Удовольствие, боль. Павильон вокруг, казалось, ходил ходуном — так ее трясло от нарастающего желания.

Прежде чем она перевела дух, он опустил голову. Провел языком по ее пульсирующим грудям и пососал один сосок.

Поймал пальцами клитор. Легкий щипок ошеломил ее, и бедра дернулись вверх.

Он гладил чувствительный бугорок то с одной стороны, то с другой, и она все сильнее возбуждалась, все сильнее напрягалась.

При каждом прикосновении, каждом посасывании груди ее захлестывали невероятные ощущения. Ее тело напряглось, внутри все сжималось, давление нарастало. Подождите. Вот. Нет. А затем ее накрыло неумолимым оргазмом, оторвало от причала и выбросило прямо в открытое море.

Отлично. Аттикус положил руку на киску сабочки — играя честно, он держал пальцы снаружи — но он чувствовал, как ее влагалище сокращалось. Под его ладонью ее торчащий клитор стал мягче. Она даже стала еще мокрее.

Блять, она так красиво кончала, и ему чертовски хотелось еще раз довести ее до оргазма.

Однако для одной ночи с нее достаточно доминирования, даже несмотря на то, что он дал ей возможность остановить все происходящее, если ей это потребуется. Ближе к концу она занервничала, но ее тело взяло верх над разумом.

Он обожал, когда это происходило.

Он перестал к ней прикасаться. Она издавала тихие чудесные стоны, потом открыла глаза, взгляд был все еще затуманен.

Он посмотрел ей в глаза и облизал свои влажные пальцы. Жидкий мед, как и ее голос.

— Мммм.

Секундой позже она поняла, что он делает, и восхитительно покраснела, от груди и до лица.

Будет ли она так же смущена, если он попробует ее на вкус напрямую из источника? Если это так, он убедится, что ее руки связаны, чтобы он мог спокойно развлечься.

Когда все лакомство закончилось, он провел влажными пальцами по ее розовым соскам, наслаждаясь тем, как они снова сжались. Ага, она снова возбуждается. Мужчина может брать ее снова и снова. Заставлять ее кончать, теряя голову.

В конце концов, есть разные виды садизма.

Но не сегодня, к сожалению.

— Давай развяжем эти веревки, милая, — он развязал и снял путы с ее бедер. Конечно, он мог бы их разрезать, но… эй, ему нужен был предлог, чтобы еще немного потрогать ее руками. Мягкую и ароматную, соблазнительно округлую, с кожей как самый гладкий атлас.

Его очень давно так сильно не радовала саба.

Ее голос был хриплым, но по-прежнему оставался певучим, когда она сказала:

— Эм, спасибо, но это была ужасная игра в одни ворота. Я имею в виду…

О, он точно знал что она имеет в виду. Его член пульсировал так, словно хотел разорвать свои собственные путы.

— Это твоя ночь, Вирджиния, — он смотал веревку и убрал ее в сумку. Мягко выпрямил ее ноги, помассировал бедра и колени, услышав, как она подавила чудесные мурлыканье от удовольствия. Подавила, но не полностью. Интересное противоречие.

— Но…

Он поставил ее на ноги и стал распутывать веревку вокруг талии и груди.

— БДСМ — это участие в своеобразной игре, но совершенно не обязательно, чтобы все произошло за один раз. Иногда я беру и беру, и беру, — не часто, он все понял после того, как Джейк и Логан объяснили ему, какой он идиот. — Иногда я отдаю. Иногда и то, и другое.

Он потянул за узлы и провел костяшками по ее грудям. Охрененно мягкие.

— Но тебе должно быть, эмм, больно.

Вот же щедрая крошка!

— Ага, но я выживу. Стоило того, чтобы увидеть, как ты получаешь удовольствие, — развязав веревку у Вирджинии на талии, он бросил ее в сумку ко второй, чтобы потом постирать. Положив руку ей на щеку, он легко поцеловал ее. — Ты была хорошей девочкой. Давай я принесу тебе бокал вина и мы посмотрим на других.

Глава 3

Она поверить не могла, как сильно падает температура в калифорнийских горах. Когда она утром вышла из домика, на луговой траве лежал иней. Джин задрожала и придвинулась поближе к грилю, на котором она мешала соус.

Только клиенты все еще не вылезли из постелей. Час назад — где-то на рассвете — Джейк развел огонь, так что Джин могла готовить на горячих углях. Бисквиты в чугунке скоро допекутся.

Кайли сделала им кофе, и Аттикус ушел покормить вьючных лошадей.

Не в силах устоять, Джин посмотрела в загон. Снова.

При виде этого Дома просто сердце останавливается. В дубленке плечи казались еще шире. Джинсы плотно облегали действительно красивую задницу. Игнорируя воду и еду, лошади окружили его, желая его внимания.

Он уделял им его в полной мере, как и студентам прошлой ночью. Почему от его неиссякаемой щедрости внутри у нее все сжималось?

Когда в воздухе разнесся аромат бекона, Джин сунула себе в рот хрустящий кусочек. Ням. В горах все вкуснее.

Так… не из-за свежего ли воздуха ее оргазм прошлой ночью был таким потрясающим?

Или из-за того, что ее связали?

Или потому, что от человека, который вплел ее в макраме, текли слюнки? Из-за о пытного, сильного Дома?

Или из-за всего вместе взятого?

Она улыбнулась. Возможно, ей стоит внимательно изучить этот вопрос, потому что… эй, каждая женщина на свете мечтает знать ответ. Она начала бы с секса на природе без связывания и продолжила бы сексом не на природе со связыванием. В любом случае, она не видит в этом минусов.

Что же касается человека, от которого слюни текут — и могущественного Дома, что ж… Джин покачала головой. Найти кого-то похожего для сравнительного эксперимента может оказаться сложно.

После «урока» Аттикус проигнорировал ее извинения, надел на нее свою фланелевую рубашку на флисовой подкладке, и они присоединились к группе у костра. Занятия закончились, студенты и преподаватели хорошо проводили время. Аттикус подал ей бокал вина и успокаивающе обнял ее. Всякий раз, когда она поднимала глаза, он смотрел на нее. Изучал ее. О, она знала из своих любовных романов, что он просто вел себя правильно — можно ли назвать его «верхом»? — выполнял свои обязанности после