Эрин Маккэн - Любовь и другие иностранные слова
Софи – мне, 10:04
Ты серьезно? Хорошо, я поспрашиваю. Кто тебе нравится? Кст, никто не говорит ВЕДОМО.
Я – Софи, 10:04
Спс. Чем больше он будет похож на Денниса ДеЯнга, тем лучше. Кст, я говорю ВЕДОМО.
Софи – мне, 10:04
Я знаю. И мне нравится! От меня это бы звучало очень тупо.
Я – Софи, 10:05
У тебя ничего не звучит глупо.
Софи – мне, 10:05
♥
Я – Софи, 10:06
☺
Отправить Софи на поиски мальчика для выпускного бала – это не совсем то же, что комната была полна людей, и взгляды этих двоих случайно встретились, но для начала сойдет. Как сказала Кейт, мне нужен хоть какой-то опыт. Если я его не получу, то не смогу остановить Кейт, и она совершит самую ужасную ошибку в моей жизни. И в своей тоже.
Глава 6
– Я абсолютно точно готова влюбиться, – объявляю я.
– А мне не все равно? – спрашивает Стью.
– Ох, да заткнись ты. Мне вот интересно, – говорит Софи.
Сегодня понедельник, последний день марта. Стоит промозглое, сырое утро, и мы едем в школу в машине Стью. Он водит ярко-желтый фургон «Субару»: купил его прошлым летом у женщины, которая обклеила весь бампер цитатами о лоскутных одеялах. Я целый день помогала им с Софи отскребать фразы вроде: Я ♥ шить, Шизнь прекрасна, Швея счастлива, когда ее сердце разрезано на лоскутки.
Стью оставил только одну надпись, и в ней не было ничего про шитье: Осторожно, секси-бабуля на борту.
Сейчас Софи вертится на переднем сиденье, пытаясь повернуться ко мне лицом. Глаза ее горят волнением, которого я не разделяю. Я совсем не в том настроении.
– Я все рассчитала, – говорю я.
– Любовь нельзя рассчитать, – отвечает Софи, задумчиво перебрасывая светлую прядь через плечо.
– Я вот могу. Что угодно могу вычислить.
– Например, сколько крысиного мяса ты съела за свою жизнь? – Стью ловит мой взгляд через зеркало заднего вида.
– Ну ладно, почти все.
– А ну прекратите, – приказывает Софи, расстегивая ремень безопасности и перебираясь ко мне на заднее сиденье. – Расскажи мне все. Какой именно парень тебе нужен?
Стью включает радио погромче. Звучит джаз, но я не могу опознать ни автора, ни исполнителя.
– Тебе правда интересно? А то ведь у меня с собой список.
– Ну еще бы, – Софи с улыбкой закатывает глаза: лишь ей, в ее сияющей красоте, удается сделать это необидно. – Да. Выкладывай.
– О'кей. Он должен быть старше меня. И выше. Хорошо, если он будет привлекательным, но не настолько, чтобы осознавать это. И таким умным, чтобы мне хотелось просто сидеть и слушать, как он говорит.
– О чем?
– О чем угодно! Только интересном. Чтобы мы могли разговаривать дни напролет. А еще чтобы нам было хорошо молчать вместе. – Я хочу добавить, что он должен ценить вдумчивое молчание и сам уметь молчать, когда необходимо. Хочу добавить, но не добавляю.
– А еще он должен играть на каком-нибудь инструменте. Лучше всего, если на гитаре или клавишных. Деревянные духовые тоже сгодятся. Я бы предпочла волынку, а вот ударных я не потерплю.
– Серьезно, Джози? Волынка?
– Ну, он должен уметь что-то такое, чего не умею я, но при этом это не должно меня раздражать. Чтобы у меня сохранялся к нему интерес.
– Например, он должен уметь пройти пять шагов и не грохнуться на землю? – встревает Стью.
– Ага, вроде того, – соглашаюсь я и выдавливаю из себя улыбку.
– Хватит слушать, – приказывает ему Софи. – Просто веди машину.
– Ты ведь понимаешь, что я и так ее веду.
– Помолчи, – говорит она ему и спрашивает у меня: – Что еще?
О, много всего. Очень много.
Он не должен уговаривать меня есть серую, скользкую или желеобразную еду, он не должен ерошить мне волосы. У него бы и не получилось: я каждый день собираю их в аккуратный хвост, но бывают же моменты… душ, сушка феном… и тогда их вполне можно взъерошить. Я бы предпочла, чтобы он вообще не трогал мою голову или трогал только с моего согласия, которое он будет получать в честь особых случаев, например Дня посадки деревьев. Бедный, недооцененный праздник, но, с другой стороны, он никогда не выпадает на мой день рождения.
У него не будет коросты в уголках глаз или губ. Он будет спортивным, но его интерес к играм не перерастет в одержимость. Он будет понимать разницу между
• совпадением и иронией,
• умом и одаренностью,
• клещами и действительно интересными темами для разговора.
Он будет согласен с тем, что Деннис ДеЯнг – величайший музыкальный гений нашего времени, и мы повесим его портрет в прихожей нашего первого совместного жилища. Он никогда не будет критиковать мамино кулинарное искусство и дом моих родителей. Он идеально впишется в нашу семью. И в его имя можно будет легко вставить немое «п».
Он будет Ппотрясающим.
Но ничего этого я Софи не говорю. Я просто спрашиваю ее, что еще она хочет узнать.
– А из школы тебе кто-нибудь нравится?
– Да нет.
– Даже Стефан?
– Бал в начале года, – напоминаю я ей.
– А, ага, – отвечает Софи, угодливо улыбаясь.
Стью подгоняет машину к школе, и Софи берет свой рюкзак.
– Тогда днем отыщи меня, и я скажу, что мне удалось выяснить, – Софи имеет в виду свою новую миссию. Стью наблюдает за мной через зеркало заднего вида. Рот его приоткрыт и застыл в полуулыбке, которая вот-вот перейдет в смех. Я откидываюсь на сиденье и всю оставшуюся дорогу до Кэп еду в этой позе. Мне не терпится встретить свою любовь, но оптимизма я особого не испытываю.
Кэп – это сокращение «университет Кэпитал». В этом небольшом учебном заведении из красного кирпича преподают гуманитарные науки. От школы Бексли до зеленой лужайки перед университетом миля пути, а от моего дома – две мили. Мы со Стью заканчиваем там свой первый учебный год.
В школе мы учимся частично по университетской программе, несколько видоизмененной. Обычно так занимаются ученики выпускного класса, но нас приняли в десятом.
В прошлом году мы должны были окончить школу, но папа от нашего имени отказался от такой возможности. Он занимается разработкой учебных программ для одаренных подростков и следит, чтобы такие программы также отвечали психологическим и социальным потребностям ребенка. Он настоял, чтобы мы посещали помимо университета еще и школу, ибо лишь там мы можем получить общение, соответствующее нашему возрасту.
Для него мы – пара котят в коробке, которым надо еще многому научиться, прежде чем мы сможем встретиться с реальностью. Если социализация пройдет плохо, то, как опасается папа, мы вырастем капризными чудаками, которые будут писать в цветочные горшки и шипеть на людей, которые просто хотят нас погладить.
