Наша родословная - Кей Си Кин
Отрываясь от моих губ, он бросает взгляд на Романа. — Войди в нее, Роман. Дай ей знать, что ты чувствуешь, — стонет Кай, удивляя всех своей доминирующей стороной.
Так жарко, что он может контролировать нас всех, заставляя стремиться к освобождению. Роман притягивает мое тело обратно к своему, когда садится на матрас. Я пытаюсь воспользоваться моментом, чтобы сориентироваться, но в этом нет необходимости. Его руки обжигают мои бедра, его член все еще внутри меня, когда он прижимает меня к себе.
— Покажи мне, как ты перевоплощаешься в наездницу, принцесса, — бормочет он, посылая мурашки по моей спине.
Мне нравится слушать, как Роман говорит мне, чего он хочет, показывая мне свою слабость. Тот, кто позволяет мне видеть огонь в его глазах, вместо каменно-холодной внешности, которой обладают все остальные.
Делая в точности, как он говорит, я прижимаюсь к нему снова и снова. Мне нравится чувствовать, как он крепче сжимает мою талию. Кай появляется в поле моего зрения, присаживаясь передо мной на корточки.
— Кончи для него еще раз, Сакура. — он прижимает подушечку большого пальца к моему клитору, а его дыхание обдает мое лицо.
Тяжело дыша, я провожу пальцами по его губам, снова сгорая от удовольствия. Роман проводит рукой по моим волосам, оборачивая их вокруг своего запястья, когда тянет.
Это все, что мне было нужно, чтобы снова обрести свой экстаз. Тискообразная хватка моей киски на Романе толкает его через край вместе со мной, мы катаемся волна за волной вместе.
Глядя мимо Кая, я вижу, как Паркер медленно опускается на колени перед Оскаром, который стоит, широко раскрыв глаза, и смотрит на него сверху вниз. Не теряя ни секунды, Паркер засасывает его вниз, прямо к основанию, и Оскару приходится упереться руками в плечи, чтобы удержаться на ногах.
Лоб Романа прижимается к моей груди, пока мы пытаемся отдышаться. Черт возьми, если это не свяжет нас, я не знаю, что будет.
Кай забирает меня с колен Романа, осторожно укладывает на матрас и, подмигнув, Роман встает, приближаясь к Паркеру и Оскару. Я не знаю, что он говорит, но он наклоняется и шепчет на ухо Оскару. Что бы это ни было, это только подливает масла в огонь, когда Оскар толкается в рот Паркера, соответствуя его инерции.
Все накопившееся сексуальное напряжение вокруг нас подталкивает Оскара к прыжку с обрыва, когда мы наблюдаем, как он достигает кульминации.
О. мой. Бог.
Плюхнувшись на спину, я погружаюсь в матрас. Я не шевелю ни единым мускулом, купаясь в облаке секса, на котором оказалась. Закрыв глаза, пытаясь снизить температуру своего тела, я могла бы заснуть. Я слышу, как парни перешептываются вокруг меня, но я слишком погружена в себя, чтобы обращать на это внимание. Я чувствую, как кто-то проводит пальцами по моим волосам, прежде чем меня поднимают на руки. Я не открываю глаза и кладу голову ему на плечо, позволяя тому, кто бы это ни был, нести меня туда, куда он хочет. Хотя я бы солгала, если бы не знала, что древесный аромат подо мной принадлежал Оскару.
Легкий аромат моего кокосового молочка с пенкой для ванн наполняет воздух, заставляя меня открыть глаза. Я удивлена, когда меня осторожно опускают в полностью наполненную ванну. Оскар улыбается, целуя меня в макушку, когда я стону от того, как хорошо вода успокаивает мое ноющее тело. Он забирается в воду позади меня и прижимает меня к своей груди.
Мы не разговариваем, расслабляясь вместе, но я чувствую его дыхание у своего уха, когда он возвращается к верчению кольца на моем пальце. Звуки других парней, ходящих по гостиной и кухне, единственный шум. Поглаживая рукой его бедро, я не могу поверить, насколько это приятно. Лежа с Оскаром, в нашем послесексуальном тумане, чувствуя, как вода плещется о мою грудь. Его рука обхватывает мою щеку и немного откидывает мою голову назад, чтобы посмотреть на меня. Его лоб изборожден морщинами, челюсть плотно сжата, но мягкость в его глазах говорит мне, что с ним все в порядке.
— Я люблю тебя, Луна.
У меня перехватывает дыхание, сердце учащенно бьется в груди. Поворачиваюсь к нему лицом, его руки остаются на моей щеке, пока я смотрю в его дикие голубые глаза. Важный момент, когда он позволяет мне увидеть его душу, мои руки поднимаются к его груди, я чувствую, как его сердце бьется так же быстро, как мое.
Я отчаянно вглядываюсь в его лицо, чистота его слов захватывает меня. Глубоко вздыхая, я мягко улыбаюсь ему, и какими бы чужими ни казались слова на моих губах, мое сердце берет верх и говорит правду.
— Я тоже люблю тебя, Оскар.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
(Паркер)
** Ночь Игр **
Я не могу дышать. Я, блядь, не могу дышать. Этот ублюдок обхватил меня рукой за шею, пока я наблюдаю, как Луна дерется с Вероникой из-за пистолета на заднем сиденье движущегося внедорожника. Пистолет находится между ними, когда Вероника пытается одолеть моего Ангела.
Он зажимает мою левую руку возле головы, что только усложняет попытки отбиться от него. Он рычит мне в ухо, когда я пытаюсь вырваться из его объятий, но это бесполезно. Я изо всех сил пытаюсь сопротивляться, и поток воздуха уменьшается. Я чувствую, как у меня начинает кружиться голова, когда маленькие черные точки заполняют мое зрение.
Луна бросает голову вперед, разбивая череп о лицо Вероники, и я слышу, как крик Вероники наполняет внедорожник. Я вижу, как Луна морщится от боли, и мне неприятно видеть ее такой, но еще больше я ненавижу то, что я бесполезен для нее, когда она нуждается во мне больше всего.
Я ворчу, пытаясь оторвать ноги от пола, пытаясь получить больше рычагов, чтобы попытаться нанести удар свободной рукой. Взглянув на Луну, я едва замечаю, как она размахивает рукой, и дуло пистолета упирается Веронике в висок. Она драматично падает на сиденье позади себя, но Луна не теряет ни секунды. Она поворачивается, направляя пистолет в мою сторону, без малейшего колебания нажимает на спусковой крючок, и хватка на моей шее мгновенно ослабевает.
Наклоняясь вперед, я опускаю голову между колен. Задыхаясь, туман в моем сознании медленно начинает рассеиваться. Без предупреждения внедорожник с визгом останавливается. Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но мое тело реагирует недостаточно быстро, и моя голова ударяется о сиденье напротив меня. Отшатываясь назад, мое зрение все еще
