Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем (СИ) - Лайт Татьяна
- Погода прекрасная, осень, жизнь прекрасна, - больше для себя, чем для него произнесла я и отправилась вниз по лестнице, чтобы поскорее оказаться в сквере.
Как и в любом месте в центре Москвы, здесь тоже было многолюдно. Кто-то спешил по своим делам, пробегая мимо по дорожкам сквера, кто-то чинно пил кофе из одноразовых стаканчиков, сидя на лавочке, направляя все внимание в свой гаджет. Мамы с детьми прогуливались с колясками, пожилые люди еще занимались разными видами спорта на свежем воздухе. Оглядела всех и решила купить себе шаурму. Есть хотелось, и почему-то именно ее. Сделала заказ с перчиком халапеньо, и пока ждала его приготовления, выбирала зрительно, куда бы сесть. Выбора особого не было. Свободно было только около детской площадки. Не особо приятное соседство. Но делать нечего. Придется сесть там.
Только я села на лавочку и хотела раскрыть пакет со своим заказом, как передо мной появилось нечто.
- И? – изогнула выжидательно я бровь, - что ты мне предлагаешь?
Это нечто стало кружить вокруг лавки, без конца нарезая круги. Столько энергии! Только молодость этому оправдание. Невольно улыбнулась. «Молодость равно дурь, - кричал наш тренер и гонял нас до седьмого пота, - а дурь надо выбивать, голова должна быть ясной, как небо в октябре».
- Почему в октябре? – зачем-то вслух произнесла я.
- Чего в октябре? – неожиданно раздался детский голос откуда-то с боку, я аж подпрыгнула, - ноябрь уже. Первые числа ноября. Скоро зима, - со взрослой рассудительной интонацией проговорил мальчик.
Его черты и манера разговаривать были мне чем-то знакомы. Но вглядываться в говорящего не стала. Раскрыла все-таки шаурму и хотела ее надкусить.
- Аф, - издало все-таки нечто, что оказывается, перестало кружить вокруг лавки и уселось ровно напротив меня.
- Ммм, так ты все такие собака! – усмехнулась я, - а я думала оживший куст репейника.
Рядом со мной давился смехом молодой джентльмен.
- Ты никак голоден? – спросила строго.
Откуда только взялся во мне этот артистизм. Щенок завилял коротким хвостом. То, что это не взрослый пес, а маленький щенок, несмотря на габариты, было сразу понятно. Пасть распахнулась, от туда показался влажный розовый язык, и повис, капая слюной на асфальт.
- Знаете, дорогое недоразумение, здесь одна порция, и она явно, не ваша, - продолжала я воспитывать животное, чем сама себе уже казалась чокнутой.
Тут пес встал на задние лапки и стал жалостно трясти передними перед нами. Выглядело это мило и очень забавно. Стало жалко бродягу.
- Эх, Дружок, я бы рада поделиться, да только ты есть такое не станешь. Скулить будешь. Что же делать? – сама себе задала вопрос.
Собака села обратно в нормальное для животного положение и грустно посмотрела на меня, потом на моего соседа и следом еще куда-то дальше. Обернулась и я, следя за мордой щенка. На лавочке рядом с мальчишкой сидела девочка, маленькая, миленькая, с веселыми кудряшками, которые выбивались из-под шапочки. И тут я вспомнила эту пару. И поняла, почему мне знакома манера говорить этого паренька.
- Шарик-то цел? – спросила, обращаясь к детям, которые с умилением смотрели на собаку.
Резко обернулся и уставился на меня, будто что-то вспоминая. А потом его глаза немного сузились, и на лице после появилась открытая искренняя улыбка.
- Да, конечно. Эмма его у себя в комнате повесила, привязала к руке любимой куклы. Так что шарик теперь под надежной защитой, - отчитался парень.
- Я очень рада, что все хорошо. Вы здесь одни? – удивилась тому факту, что уже продолжительное время никто к детям не подходит. И даже не пытается искать на площадке.
- Ха, - усмехнулся мальчик, - можно и так сказать. С нашей няней, все равно что одни.
- А как же ваши родители ей вас доверяют, - удивилась и обеспокоилась еще больше.
- А мы им не нужны. Да и не жалуюсь я на нее. Потому что Эмма привязалась к ней, вот и слежу за ней сам, когда не в школе, - отмахнулся с деланной бравадой парнишка.
- Мм, а когда тебя нет? Ведь это опасно, - продолжила настаивать я.
- Когда я в школе, они сидят дома. Эмка поздно встает, пока эта раззява ее соберет, пока накормит, тут уже время за мной в школу ехать. Так что нет. Не опасно, - отмахнулся от меня собеседник.
Щенок издал протяжный вой, потом заскулил и помотал одной передней лапкой. Тем самым напомнив о себе.
Две пары детских глаз не менее жалостно, а то может и более, посмотрели на меня.
- Держи мою шаурму, не смей ее скормить собаке. Я скоро приду! – сказала я мальчишке, вручая остывающее лакомство, которым мне уже не судьба была, видимо, насладиться.
- Ты куда? – обернулся и крикнул мне вслед мальчик.
- Сейчас приду, - не стала разъяснять свои действия ребенку.
Очередь в лоток с хот догами была огромная, все-таки обеденное время, центр Москвы. Но всеми правдами и не правдами, мне удалось выхватить холодную сосиску и булку, кинув в окошко деньги за полноценный хот дог. Не слушая возмущения голодных горожан, направилась обратно, сжимая свой трофей. Уже на полпути мне пришлось сильно поторопиться, потому что в промежутках между перекладинами лавочки, я увидела, что мальчик достал перочинный нож и, вручив мою шаурму сестре, старательно отрезает от него верхушку. Как бы я ни старалась ускорить шаг, на шпильках это было не просто, но мне все равно не удалось прийти вовремя. Как раз, как только я поравнялась с лавочкой, мальчик закончил свою работу и бросил кусок шаурмы в сторону щенка. Тот недолго думая, схватил его целиком, сделал пару движений нижней челюстью и проглотил щедрый подарок мальчишки.
Счастье на лицах детей было недолгим, как и довольство щенка длилось короткий промежуток времени. Тут же лохматый обормот взвился, заскулил, лег на дорожку перед нами и стал жалобно тереть передними лапами по морде. Не переставая скулить. Апогеем были щенячьи слезы, которые навернулись на глаза и совсем разжалобили Эмму.
Девочка тоже стала хныкать и причитать. По ее детским пухлым щечкам покатились слезки. Маленькие ручки в аккуратных варежках растирали их.
- За что ты так с ним? – спросила строго.
- Я хотел его угостить. Он же голодный. – стал оправдываться, уже не так браво, мальчишка.
- Я тебе сказала, шаурму не трогай! Там перец! Понимаешь? – немного прикрикнула на детей, потому что было очень жалко щенка.
Собака не понимала, что с ней происходит, кружилась перед нами и плакала.
- А что же делать? – уже тоже в слезах спросил мальчик.
- Сидеть, и никого не угощать Моей шаурмой! Слышишь! – положила сосиску в булке на лавочку и обратилась к Эмме, - следи за братом! Поняла?
Девочка перестала плакать, будто поняв мои слова, вытерла остатки слез и пристально посмотрела на мальчика.
- Нашли, кому сказать! – усмехнулся ехидно тот, - все бабы дуры и… - он не успел договорить, столкнувшись с моим недоумевающим взглядом.
Не стала комментировать его слова. Совершенно точно, что мальчик повторял слова родителя мужского пола. И вот как раз на него я разозлилась не на шутку. Странно. Я никогда не видела этого человека, но уже хотелось настучать ему по голове. Чтобы хоть что-то там улеглось. Удивительно, как Бог дает детей людям, у которых мозгов на самих себя не хватает, не то, чтобы ребенка чему-то научить.
- Дети перцем накормили пса, - кричала я, расталкивая людей, которые не хотели меня подпускать к окну выдачи в уличном ларьке. Среди них были и те, кто недовольно смотрел мне вслед совсем недавно, когда я покупала сосиску, а сейчас так вообще не могли стерпеть несправедливости.
Тут один импозантный мужчина, оттеснил собой толпу и дал мне возможность перед ним протиснуться к окошку.
- Милая девушка, налейте молока в плошку, чтобы морда собаки лезла. Скорее. – запричитала я.
Девушка устало посмотрела на меня, но видимо тоже была неравнодушна к братьям нашим меньшим, и без слов, нашла какую-то упаковку из под чего-то и налила туда молока, которое предназначалось для капучино.
