Книжный фургончик Арии - Ребекка Рейсин
Я двигаю бровями.
– И как их зовут?
Она пихает меня бедром.
– Я знаю, что ты уже все распланировала!
Наш раскатистый смех сопровождает меня весь день. Так приятно праздновать со своими друзьями эти маленькие победы. Мысль о том, что любовь может вырасти в настоящих маленьких человечков, сводит меня с ума, и я бы так хотела быть частью их семьи, эксцентричной, повернутой на книгах тетушкой, которая живет по соседству и учит их читать.
– Ладно-ладно, их возможные имена Алхимия и Гекльберри.
Мой смех умирает и превращается в тугой ком в горле, которым я почти давлюсь.
– Вау… Рози, это, эм-м, уникальные имена. Такие забыть сложно.
– Я подумала, что тебе понравится литературная отсылка на Гекльберри.
У меня подступил ком в горлу.
– О, замечательно! Я закажу «Приключения Гекльберри Финна», как только будет свободная минутка.
Она выразительно смотрит на меня.
– Ты серьезно подумала, что я назову своих детей Алхимия и Гекльберри?
– А что, нет?
– Нет.
– Слава богу! Я не знала, что сказать! Мы обе знаем, что у кочевников есть мода называть детей в честь самых странных вещей, и я подумала, что ты тоже это подхватила. Не пойми меня неправильно, мне нравится сын Сейдж, Квест[5] и дочь Зигги, Фридом[6]…
– Ты ненавидишь их имена.
– Неправда! Эти имена прекрасно отражают их дух авантюризма! Что если Квест вырастет и станет исследователем? Квест отправляется на поиски приключений! Или Фридом станет адвокатом, борцом за права людей, и ее имя будет так ей подходить! Ладно, эти имена мне не нравятся, но я в этом никогда не признаюсь.
– Ты ужасная врунишка, Ария. Я выбрала для первого сына имя Индиго, а ровно два месяца и полгода спустя родится малышка Ария Роуз. Ты испортила сюрприз.
– Ария Роуз?
– Звучит здорово, ты должна признать.
– Очень красиво. И я очень польщена. И когда эти ангелочки осчастливят мир своим присутствием?
Она фыркает и, тяжело вздохнув (словно я испытываю границы ее терпения), достает планер, который всегда при ней. Она знает, как и я, что все уже запланировано, вне зависимости от того, могут ли сейчас появиться дети или нет.
С высшей степенью уверенности она говорит:
– Индиго должен родиться где-то в июне 2023-го, а малышка Ария – в январе 2026-го или около того. Это же не слишком рано? – она хмурится.
– Совсем нет. – Зная Рози, можно быть уверенным, что она придумает способ родить детей четко в то время, как это предписывает расписание. – А что говорит Макс?
Она презрительно фыркает.
– Он говорит, что надо позволить природе взять свое, и чем раньше, тем лучше. – Она сжимает пальцами переносицу, словно беззаботность Макса причиняет ей боль. – Но я пока не готова. Я все еще привыкаю к жизни на дороге.
– Я тоже, – говорю я и чувствую, что это правда. – Это длительный процесс.
– Что насчет тебя, Ария? Ты думаешь завести детей?
Я уклоняюсь от ответа.
– С помощью непорочного зачатия?
Она поджимает губы.
Я подмечаю время и, чтобы отвлечь ее, говорю:
– Ой, нам лучше собираться, если мы хотим уложиться в твое расписание.
В дверь фургона стучат. Курьер с посылкой в руках.
– Ария Саммерс?
– Да, это я, – говорю я. Я заказала какие-то книги и забыла об этом? Или повязку, чтобы не смотреть на последствия своих неверных выборов? Может, пояс целомудрия, чтобы не давал мне забыть о том, что я убежденная холостячка?..
– Подпиши здесь, дорогуша. – Я подписываю, и он отдает посылку. – Хорошего дня.
– Книги заказала? – спрашивает Рози.
Я подпираю подбородок пальцем.
– Может быть, только не помню, для кого. Я была уверена, что все уже отдала.
Большая часть моего бизнеса – заказывать редкие книги для клиентов и отправлять им за небольшой процент. Еще у меня есть онлайн-магазин, где мы поклоняемся любовным романам. Все подойдет, чтобы свести концы с концами. Жить в дороге – значит постоянно работать, чтобы путешествие могло продолжаться.
– Открой.
Я вскрываю коробку и обнаруживаю записку, написанную от руки, и что-то, похожее на дневник.
Когда я вижу имя в конце, сердце останавливается.
– Это от матери Ти Джея.
Я складываю письмо.
– Ты не собираешься прочесть? – спрашивает Рози, в глазах у нее любопытство. – А… это личное? Я пойду, дам тебе пару минут?
Я киваю.
– Спасибо, Рози.
Когда она уходит, я беру письмо и сажусь на краешек кровати, пытаясь замедлить бешено колотящееся сердце. Вряд ли мать Ти Джея написала мне просто так? Я всегда надеялась, что мы сможем сохранить связь, но какая-то часть меня до сих пор злится, что они просто забыли меня, когда Ти Джея не стало. Его мать Мэри была инициатором этого решения: игнорировала меня на похоронах и не звала на дни рождения и семейные праздники после его смерти. Будто я для них больше не существовала. За мгновение я превратилась из любимой невестки во врага номер один. Было больно. Больно до сих пор. И несмотря на то что они вели себя со мной отвратительно, я все еще скучала по ним, особенно по Мэри, которая когда-то была мне как мать.
Дорогая Ария,
надеюсь, у тебя все хорошо. Правда, если ты хоть немного похожа на меня, ты просто проживаешь дни на автопилоте. Мир больше не такой без Ти Джея. Тебе не кажется, будто из всего словно высосали цвет? Солнце не такое яркое, и даже смех кажется мне странным, но я держусь. Что еще я могу сделать?
Он оставил этот дневник и проинструктировал отправить его тебе, но я потеряла его. За это я извиняюсь.
Мэри.
У нее этот подарок был три года, а она забыла? Все еще играет в игры, но для чего? Я ожидала от них лучшего, но горе – коварный зверь, так что я пытаюсь найти в себе сочувствие, отыскать оправдание ее поступку, придумать причину, по которой она скрывала это от меня, но не выходит. Она винит меня в том, что я отняла у нее Ти Джея, когда он заболел, и отказывается внимать доводам разума.
Мои руки дрожат, когда я осторожно открываю дневник. Я захлопываю его, как только вижу петельки и закорючки его ровного почерка. Я никогда не видела, чтобы Ти Джей писал в дневнике, ни разу. Я смаргиваю слезы: в моих руках настолько драгоценная реликвия – его мысли, его слова, спрятанные под обложкой. Нет ничего лучше для такого книголюба, как я. Но когда он это написал? Что если это какой-то ужасный секрет, который он
