Виктория для чемпиона - Сусанна Ткаченко
— Тридцать семь и восемь, — сообщает словно сквозь туман, встаёт, потом поит меня чем-то кислым, и я засыпаю.
Просыпаюсь, когда за окном уже темно. Режим с этим перелётом сбился, и я не могу понять, утро сейчас или вечер. Сенсея в хижине нет, но с улицы доносится тихая музыка и в окно падает свет от фонаря или прожектора. Я встаю. Мне гораздо лучше, только голова трещит и пить хочется. Я даже натягиваю на себя футболку и шорты, прежде чем включить свет и достать из холодильника бутылку воды. Делаю несколько жадных глотков и уже чувствую себя человеком. Можно пойти посмотреть, чем там Арбатов занят.
Обуваюсь, выхожу и вижу дивную картину. Фонарь светит с крыши и даёт прекрасную возможность разглядеть, как Сенсей, одетый в кимоно, танцует какой-то восточный боевой танец под музыку, льющуюся из ноутбука. В руках у него два настоящих длинных меча — они блестят на свету. Я стою в дверях и не могу отвести глаз — такое это потрясающее зрелище. И вот что больше всего меня в нем впечатляет — Арбатов ведь делает все это не на публику, а для себя. Раньше я думала, что он без зрителей даже руку не поднимет. Выходит, я ошибалась.
Глава 12
Миг — и он меня замечает.
— Ты как? Лучше? — спрашивает Сенсей, заканчивая движение на развороте.
Мечи вонзаются в песок, а их хозяин идёт ко мне — завораживающее зрелище.
— Гораздо, — голос мой звучит хрипло.
Надеюсь, Арбатов подумает, что со сна.
— Это хорошо, — подходит и прикладывает ладонь к моему лбу. Это так неожиданно, что я даже не отшатываюсь. Стою, будто окаменела. — Температуры вроде нет, но лучше ещё раз измерить.
— Да нет её, точно, — нахожу в себе силы убрать руку Сенсея. — Я есть хочу. Мяса не осталось?
Перевожу тему, потому что его забота способна растрогать до слез. Я не избалована вниманием.
— Есть кое-что получше, — сообщает с загадочной улыбкой. — Идём за дом, там костёр, креветки, мидии и устрицы.
— Ого, ты уже наловил? — удивляюсь, глотая слюни.
Я действительно проголодалась.
— Конечно, их тут полно. А сачок и маска у меня с прошлого раза остались.
Мы заходим за угол. За домом тлеет костёр, и Арбатов подбрасывает в него сухие ветки, чтобы разгорелся, а на палку, пристроенную между рогатинами, вешает котелок.
Сую любопытный нос — в воде плавают огромные прозрачные креветки. На песке лежит деревянная столешница — на ней устрицы, лаймы, нож и салфетки, а чуть дальше небольшой лист железа с мидиями. Сенсей явно ждал моего пробуждения и готовился.
— А акула? — спрашиваю, потому что не знаю, как на это все реагировать.
Ночь, костёр, океан, морепродукты, которые, как известно, усиливают либидо…
— А что с ней? Я её не видел. Знаешь же пословицу: «волков бояться — в лес не ходить»? Так же и тут. Пиво будешь?
Ни за что! К либидо ещё и его добавить? Нет уж.
— Сегодня не хочу рисковать. Вдруг жаропонижающее пить придётся, — отмазываюсь и сажусь на тёплый камень, который очень удачно заменяет стул.
Сенсей садится рядом на второй камень и подаёт мне вскрытую, присыпанную солью и политую лаймом устрицу. У меня аж челюсти сводит от предвкушения.
— Есть «Мохито» ещё. Безалкогольный, — предлагает, внимательно в меня вглядываясь.
— Давай, — киваю, и Сенсей достаёт из сумки-холодильника бутылку «Мохито», а себе пива.
Костер трещит, и Арбатов встаёт посмотреть, не закипели ли креветки, а я втягиваю в рот устрицу — блаженство! Прикрываю глаза, наслаждаясь непередаваемым вкусом деликатеса. Я устриц всего пару раз ела, но точно могу сказать: эта — самая вкусная.
— Завтра хочу крабов поискать, — делится планами Сенсей, садясь на место. — Они в прошлый раз на той стороне острова тусовались.
— А ты тут часто бываешь? — поддерживаю непринуждённую беседу.
Он уже в который раз упоминает прошлое посещение, и мне интересно, каким оно было. С кем он ездил?
— Да нет. Два раза всего был. В прошлый раз с парнями летали на недельку отдохнуть от мегаполиса, а первый… Ну это давно было, когда ещё отец не погиб. Он тогда меня выкинул здесь и оставил на две недели для закалки духа и получения уроков выживания. Весело было. Я тогда тоже обгорел и два дня с жаром в домике провалялся.
— Один? — выдыхаю шокировано.
— Ну, конечно. Отцу-то совершенствоваться нужды не было. Он бывший вояка, и так умел выживать, — запросто, будто ничего страшного не случилось, говорит Сенсей.
— А лет тебе сколько было?
— Семнадцать. Здоровый лоб, — ненадолго задумавшись, сообщает. — Так что быстро научился и рыбу ловить, и черепашьи яйца искать, и кокосы с бананами доставать.
— Зачем он это сделал?
Я не понимаю, как можно так поступить со своим ребёнком? Да и не со своим. Моя мачеха и то до подобного никогда бы не додумалась.
— Ну-у, отец всегда был фанатом шоу «Последний герой». Хотел, чтобы я по достижении совершеннолетия принял в нем участие и победил. К счастью, не срослось, — Арсений усмехается, но как-то грустно.
Какой кошмар! Похоже, у Сенсея детство было похлеще чем у меня. Мне хочется спросить: а где его мама? Почему такое допустила? Но я вспоминаю, как Арбатов днём сказал, что у него нет родных. Боже, неужели Сенсей сирота? Мне почему-то хочется встать, подойти к нему и обнять. Это устрицы начали действовать или я меняю отношение к заносчивому мажору? А мне же нельзя! Он через три дня забудет, как меня зовут, а я влюблюсь и буду плакать.
Тьфу ты!
Беру следующую устрицу, чтобы заняться делом и не наделать глупостей.
Глава 13
Сенсей возвращается на камень, но я намеренно увожу разговор от личных тем, и весь вечер мы обсуждаем предстоящие празднование. Арбатов рассказывает о своих друзьях: их хобби и как они привыкли развлекаться. Оказывается, сто пятьдесят человек гостей набралось за счёт того, что он собирается позвать на праздник и руководство своих фитнес-центров — их у него много, разбросаны по всей стране. А вот близких друзей — не так чтобы очень.
— Бедные люди. Спят сейчас спокойно в своих кроватках и не подозревают, что вскоре им придётся лететь за
