Трейси Гарвис-Грейвс - На острове
— Боже мой! — воскликнула она.
Я отвернул крышечку, и мы стали передавать бутылку из рук в руки, при этом стараясь не пить слишком быстро. Бутылка вмещала тридцать две унции[1], и мы выпили все до капли, но утолить жажду я так и не смог.
Анна подняла вверх пустую бутылку:
— Если мы сделаем из листа воронку, то сможем набирать в нее воду.
На дрожащих ногах мы добрели до хлебного дерева и сорвали с нижней ветки большой лист. Анна оборвала все лишнее и, скрутив наподобие воронки с широким жерлом, вставила в горлышко бутылки. Под деревом лежало целых четыре плода. Мы подобрали их и съели целиком.
Я вытряхнул на землю содержимое рюкзака. Моя фирменная бейсболка «Чикаго Кабз» насквозь промокла, тем не менее я тут же ее нацепил. А еще там были серая фуфайка с капюшоном, две футболки, две пары шорт, трусы и носки, зубная щетка, паста и мой CD-плеер. Во рту у меня было так погано, что невозможно передать. Я открутил колпачок тюбика пасты, выдавил немного пасты на щетку и протянул Анне:
— Если вы не против, можете пользоваться моей щеткой.
— Я не против, но только после тебя.
Почистив зубы, я сполоснул щетку морской водой, протянул ее Анне. Она выдавила еще немного пасты и почистила зубы. После этого она тоже сполоснула щетку в море и вернула мне.
— Спасибо.
Мы с нетерпением ждали дождя, а когда вскоре после полудня дождь таки пошел, сидели и смотрели, как наполняется наша бутылка. Я протянул бутылку Анне. Она выпила половину и отдала мне. Допив воду, мы снова вставили в горлышко лист, и дождь снова наполнил нашу бутылку. И мы опять выпили все до капли. Нам хотелось больше, гораздо больше, но я хотя бы начал надеяться, что, может быть, мы все-таки не умрем.
Итак, мы нашли способ собирать воду, у нас было хлебное дерево, и мы знали, что сумеем добыть огонь. А теперь нам нужен был навес, так как иначе наш огонь не будет гореть.
Анна хотела построить навес на берегу, потому что до дрожи боялась крыс. Мы отломали две У-образные ветки и отволокли на берег, положив на них самую длинную палку из тех, что смогли найти. Мы установили по бокам еще пару веток, и у нас получилось нечто вроде хлипкого шалаша. Вместо пола мы положили листья хлебного дерева, оставив небольшой круг в центре для костра. Анна набрала мелкой гальки и положила по периметру круга.
Мы решили подождать до утра, а там снова попробовать развести костер. Теперь, когда у нас был шалаш, мы могли собирать растопку и хранить ее в шалаше, чтобы лучше сохла.
Снова зарядил дождь, и нам удалось три раза наполнить бутылку для воды; в жизни не пробовал ничего вкуснее.
Когда солнце стало клониться к закату, мы взяли подушки от кресел, спасательные жилеты, мой рюкзак и отнесли в шалаш.
— Спокойной ночи, Ти Джей, — сказала Анна, положив голову на подушку. Нас разделял только импровизированный очаг.
— Спокойной ночи, Анна.
Глава 7. АННА
День пятый
Я открыла глаза. Сквозь тонкие стены шалаша пробивался солнечный свет.
Чувство тяжести в мочевом пузыре — давно забытое ощущение — поначалу удивило меня, а потом обрадовало.
«Мне срочно нужно в уборную».
Тихонько, чтобы не разбудить Ти Джея, я вылезла из шалаша и углубилась в лес. Я пристроилась за деревом, и мне в нос тут же ударил резкий аммиачный запах собственной мочи. Я с отвращением натянула мокрые между ног трусы.
Когда я вернулась, Ти Джей стоял возле шалаша.
— Где вы были? — поинтересовался он.
— Писать ходила, — ухмыльнулась я.
— Я бы тоже не отказался, — поднял он вверх растопыренную пятерню.
Я подождала Ти Джея, и мы отправились к нашему хлебному дереву, где обнаружили три упавших плода. Мы сели на землю и позавтракали.
— Давайте осмотрю вашу голову, — предложил Ти Джей. Я наклонила голову, и Ти Джей пальцами осторожно расчесывал мне волосы, пока не обнаружил рану. — Уже лучше. Хотя наложить швы вам не помешало бы. Крови я не вижу, но у вас такие темные волосы, что трудно сказать наверняка. Да и синяки на щеке вроде бы стали бледнее, — сообщил он.
Ти Джей тоже выглядел гораздо лучше. Заплывший глаз начал потихоньку открываться, а порезы мало-помалу заживали. Он отделался легким испугом, и все благодаря тому, что был пристегнут к креслу. На его красивом, хотя и мальчишеском лице не должно остаться никаких шрамов, говорящих о том, что он побывал в авиакатастрофе. Относительно себя у меня такой уверенности не было, но сейчас это меня как-то мало волновало.
После завтрака Ти Джей разжег новый костер.
— Не ожидала от городского мальчишки, — легонько сжав его плечо, сказала я.
Он улыбнулся и, явно гордясь собой, положил сверху немного мелких кусочков дерева, чтобы пламя поднялось еще выше.
— Спасибо, — вытерев заливавший глаза пот, ответил он.
— Покажи мне руки.
Ти Джей протянул мне руки ладонями вверх. Загрубевшая кожа была сплошь в кровавых мозолях и волдырях. Когда я дотронулась до его руки, он непроизвольно поморщился.
— Наверное, очень больно, — сказала я.
— Больно, — согласился он.
Шалаш наполнился едким дымом, зато теперь костер не должен был потухнуть во время дождя. Если мы услышим самолет, то просто снесем шалаш и бросим в огонь зеленых листьев, чтобы было побольше дыма.
Я еще никогда так долго не обходилась без душа и чувствовала, что от меня уже начинает вонять.
— Пойду попробую привести себя в порядок, — сказала я. — А ты пока здесь посиди. Хорошо?
Он кивнул и достал из рюкзака майку.
— Может, лучше наденете это? Вы, наверное, спарились в футболке с длинным рукавом.
— Да, спасибо. — Его майка будет на мне как платье, но мне было плевать.
— Я дал бы вам свои шорты, но, боюсь, вы в них утонете.
— Все нормально. Майка вполне сгодится.
На берегу я сбросила одежду только тогда, когда шалаш исчез из виду. Запрокинув голову, я пристально посмотрела на голубое, без единого облачка небо.
«Сейчас самое подходящее время для облета островов. Кто-нибудь да должен заметить голую женщину на берегу».
Распугивая мелкую рыбешку, я шла по мелководью. На фоне белых рук и ног тыльная сторона ладоней и ступни казались почти черными. Спутанные волосы, спускавшиеся ниже лопаток, были все в колтунах.
Как могла, я обтерлась рукой, а затем сгребла брошенную на берег одежду и сполоснула в море. Я прошлась пятерней по волосам и очень пожалела, что у меня нет резинки, чтобы завязать хвост.
Чуть-чуть отмывшись, я надела мокрые трусики и бюстгальтер и натянула через голову майку Ти Джея. Она доходила мне до середины бедра, так что джинсы можно было не надевать.
