Служебный роман: тайна Снегурочки - Юлианна Клермон

Юлианна Клермон

Служебный роман: тайна Снегурочки

Глава 1

– Алён, долго тебя ещё ждать?

Я тяжело вздохнула и, покачиваясь на высоких каблуках, вышла из кабинки, подошла к раковине, открыла кран и сунула руки под струю воды.

И как же меня угораздило так вляпаться?..

Подняв глаза, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Глаза бешеные, на щеках чёрные разводы туши, помада поплыла. Брр...

– Прошу любить и жаловать, дочь Франкенштейна. Профиль и анфас.

– Скорей уж, невеста Дракулы. Вид с той стороны могилы, – хохотнула Наташка, аккуратно прорисовывая алой помадой губы. – В следующий раз будешь думать, прежде чем столько пить.

Достав из сумки влажные салфетки, я принялась методично стирать всю наведённую в салоне красоту. Пять часов там просидела. А уж сколько заплатила, страшно вспомнить!

Деньги на ветер.

А всего-то и выпила три бокала сладенького вкусного коктейля. И ведь пился, гад, легко! А оказалось, крепости в нём, почти как в водке. А я на голодный желудок, да без закуски... Дура! Где была моя голова? Хоть бы сначала у бармена состав спросила, а то повелась на красивое название – "Венецианский полдень".

Пфф! Теперь понимаю, почему его так назвали. Выпьешь бокальчик, и башку снесёт так, что очнёшься в какой-нибудь гондоле, и часы на башне такие:

– Бам-бам!

А противный женский голос с издёвочкой добивает:

– Венецианское время – двенадцать часов ноль-ноль минут!

Ррр...

На эмоциях стёрла всю оставшуюся косметику, хорошенько умылась холодной водой и пригладила мокрыми руками волосы.

– Причёску могла бы и оставить, – хмыкнула Наташка, оценив полученный результат.

Угу...

– Сгорел сарай, гори и хата, – припечатала я и, немного пошатываясь, пошла на выход.

– Ээ, ты куда? – подруга проводила меня удивлённым взглядом.

– Домой. Приеду, сброшу СМС.

В ночной клуб меня уговорила сходить Наташка. Ей недавно исполнилось двадцать шесть и, как говорится, уж замуж невтерпёж.

– Искать мужа в ночном клубе? По-моему, глупее идеи не придумаешь, – попыталась её отговорить, услышав предложение составить компанию.

– Да что ты понимаешь в колбасных обрезках? – возмутилась она, нервно вышагивая по кабинету взад-вперёд. – Там такие экземпляры водятся, закачаешься! А мне абы кто не нужен. Если уж и выходить замуж, то брать только самое лучшее.

Я покосилась на подругу. В том, что Наташка возьмёт самое лучшее, я абсолютно не сомневалась, потому что из неё пёрла такая харизма, что половина мужиков в нашей организации смотрела ей в рот, а вторая половина – чуть ниже.

Я Наташкиной харизмой не обладала. Меня вполне устраивал статус необщительной и неконтактной мелкой серой мыши. Я, конечно, не интроверт, но что-то приближённое к этому. Живу одна в оставшейся после смерти родителей маленькой квартирке, и даже старый кот, мамино наследство, прожив со мной примерно полгода и чуть не умерев со скуки, сиганул с балкона, отсалютовав на прощание рыжим полосатым хвостом.

До сих пор удивляюсь, как, имея такой характер, я вообще умудрилась подружиться с Наташкой?

– А чем тебя Максим из финансового не устраивает? Нормальный экземпляр, – попыталась найти лазейку и отмазаться от похода в клуб.

Подруга закатила глаза.

– Тоже мне, экземпляр! Мелкий, щуплый, живёт с мамой, перспектив никаких, и зарплата – кот наплакал.

– А этот, светленький из аналитического?

– Андрей? Да ты что?! Это вообще трэш, он же в разводе.

Я недоумённо приподняла брови.

– Ему тридцать два, и у него трое детей. А значит, половина зарплаты будет уходить на алименты. Оно мне надо? – ответила она на мой незаданный вопрос.

– А...

– Я уже всех перебрала, – перебила подруга, остановившись возле моего стола и, наконец, перестав стуком своих каблуков пробивать дыру в моём мозге. – У нас выбирать не из кого. Поэтому решено – будем ловить рыбку, то бишь будущего мужа, в ночном клубе.

– Но я не могу. У меня отчёт...

Я схватила со стола папку и прикрылась ею, как последним спасительным аргументом.

Наташка фыркнула и процокола своими каблуками к выходу.

– Возражения не принимаются. В салон красоты я нас уже записала. Так что, отпрашивайся на завтра у Петровны, после обеда мы с тобой отправляемся наводить марафет, а в десять встречаемся у дверей "Холёного гуся". Форма одежды – парадная. Короткий низ и открытый верх приветствуются, наличие каблуков обязательно. Готовься! – сказала она, как уже решённый вопрос, и вышла из кабинета.

Так-то я вообще не ходок по ночным клубам, да и вообще ни по каким клубам. Предпочитаю сидеть по вечерам дома на диване, лопать попкорн и смотреть какой-нибудь детективный сериал. И муж мне категорически не нужен!

Но стало стыдно подвести подругу, поэтому, вернувшись вечером домой, открыла шкаф, перетрясла все свои немногочисленные вечерние платья и выбрала одно. Светло-голубое, в тон глазам, с открытыми руками и достаточно свободного кроя, оно доходило до середины бедра, выгодно подчеркивая высокую грудь и стройные ноги.

Это платье мне когда-то прикупил бывший муж, а я умудрилась так никуда его и не надеть. Он раз за разом пытался затащить меня на какую-нибудь тусовку или вечеринку, а я из раза в раз отказывалась, и он уходил развлекаться один.

– Ты скучная серая мышь, – сказал он мне через год совместной жизни, а ещё через два наговорил мне кучу гадостей и слился, а я с облегчением закрыла за ним дверь, сунула в микроволновку пакет с попкорном и включила свой первый сериал.

– Вот и пришло твоё время, – сказала я платью, повесив плечики на дверную ручку.

Сапоги на высоких тонких каблуках, купленные уже лично мною лет пять назад в момент, видимо, какого-то помутнения рассудка, встали рядом.

Наврала наутро начальнице, что у меня болит зуб и отпросилась к стоматологу с последующим невозвращением на работу. Любовь Петровна недовольно поморщилась, но отпустила, взяв с меня слово, что я всё обязательно доделаю в ближайшие дни.

В салоне красоты нам с Наташкой не только нанесли профессиональный макияж и сделали причёски, но и провели кое-какие манипуляции, после которых волосы у нас остались только на голове, а кожа стала гладкой и нежной, как у младенца.

– Это-то нам зачем?

Я предприняла попытку к сопротивлению, но подруга строго взглянула на меня и припечатала коротким словом:

– Надо!

Больше я