325-й километр (СИ) - "_LeNali_"

— Это ведь не первый случай, так? — интересуется он, когда вопросы детективов заканчиваются. — В новостях говорят про эпидемию бешенства среди диких животных, но это же чушь.

— Почему вы так решили? — Намджун по-прежнему вежлив. Он хорошо обучен разговаривать с недовольными гражданами. Иногда ему кажется, что его работа на девяносто процентов состоит из разбора претензий. Начальник всегда заставляет его готовить письменные отчеты на каждую жалобу. Намджун ненавидит формальности не меньше Юнги, но из них двоих только он способен написать отчет без лишней брани.

— Эпидемии среди животных — это способ снизить популяцию, но каких диких животных у нас вдруг стал переизбыток? Чтобы растерзать человека обезумить должен как минимум медведь. Но что-то не припомню их в пусанских окрестностях, — Джин говорит сдержанно и уверенно, его аргументы звучат логично, будто он с трибуны выступает.

— Мы разбираемся в ситуации, пока выводы делать рано, — заученно отвечает Намджун. — Спасибо за помощь следствию. Мы свяжемся с вами при необходимости.

Он поворачивается, чтобы уйти, но неожиданно зазвучавший вой сирен заставляет его остановиться. Сработала система оповещения о чрезвычайной ситуации. Намджун с беспокойством смотрит на Юнги, который тут же тянется к оружию. Начальство предупреждало их, что подобное может случиться, но никто из них не знал, как скоро.

— Что происходит?! — первым спрашивает Хосок, в растерянности оглядывая собравшихся. Ответить ему никто не успевает — телевизор включается сам по себе и комнату наполняет методичный голос президента страны.

— Уважаемые граждане, я приношу свои глубочайшие извинения. Я обращаюсь к вам по тревожному поводу, — начинает Ким Бённо. — Неизвестная болезнь поразила нашу страну, тысячи людей были заражены. Болезнь действует на высшую нервную систему и вызывает необратимые изменения, больной теряет над собой контроль. Чтобы прекратить распространение болезни, мы вынуждены ввести чрезвычайное положение по всей стране. Это означает, что с этого момента вам запрещено покидать место вашего текущего нахождения. Выходы из домов будут заблокированы. Все продукты первой необходимости будут доставлены представителями социальных служб в ближайшее время. Прошу вас сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Каждому жителю нашей страны мы окажем всестороннюю поддержку и помощь.

На этом речь президента заканчивается и экран телевизора гаснет. Повисает молчание.

— Все еще будете придерживаться версии про животных, детектив? — насмешливо спрашивает Джин, нарушая тишину. Но Намджун как будто не слышит.

— Я должен связаться с начальством и проверить выходы из здания. Юнги-хен, останься здесь, — говорит Намджун и выходит из квартиры. Он уверен, что Юнги сможет отвлечь гражданских от необдуманных поступков. Сейчас каждый житель этого дома бомба замедленного действия. Поддавшись панике, человек перестает себя контролировать и может натворить глупостей. Намджун по опыту знал, что мало кто сохранял самообладание в ситуации вынужденного заточения. Еще не известно, сколько они пробудут здесь. Хочется верить, что недолго. Слова президента о болезни удивили его. Они, конечно, готовились к чрезвычайной ситуации, но речи о вспышке эпидемии не шло. И что же или кто все-таки причина загадочных убийств? Или это самоубийства? Рядом с каждым трупом всегда находилось оружие, но умирали люди не от этого. Намджун прогоняет надоедливые мысли и набирает номер начальника. Сейчас ему нужны простые объяснения и четкие инструкции.

⏳За время отсутствия Намджуна обстановка в квартире успевает накалиться. Чимин делает слабую попытку выяснить что-то у Юнги, но тот на все вопросы отрицательно мотает головой. Чимина такое поведение выводит из себя, но он молчит. Джин тоже больше не стремится высказать свою позицию, вместо этого он всем своим видом выражает недовольство. Сидит в дальнем кресле, скрестив руки на груди, и периодически цокает. Хосок возвращается к своему медитативному хождению из одного угла комнаты в другой, отмахиваясь от попыток Тэхена поговорить. Расстроенный, хозяин квартиры уходит на кухню. Чонгук следует за ним.

— Ты в порядке? — подходя к Тэхену, спрашивает Чонгук. Он понимает, что поведение друзей беспокоит его, как и вынужденная беспомощность. Тэхен скорее человек действия, но сейчас они вынуждены ждать.

— Наверное? — Тэхен пожимает плечами. По его ответу понятно, что он не слишком уверен в собственных словах. — Не знаю, как относиться к концу света.

— Думаешь, все настолько плохо? — уточняет Чонгук. После обращения президента ему тоже показалось, что их ждут нелегкие времена, но надежда все еще теплилась где-то в глубине его сердца. В конце концов он только начал наслаждаться жизнью, рановато для ее завершения.

— Не могу перестать думать о нуне. Что за болезнь такая ее поразила? Об этом же говорил президент… И если в нашем доме уже есть случай заражения, то насколько все серьезно? Может и мы уже успели подхватить этот вирус? — Тэхен не договаривает, но и так понятно, что он боится обезуметь и кому-нибудь навредить. Он отрывается от созерцания столешницы и смотрит Чонгуку в глаза, желая найти в них толику успокоения. Поддаваясь порыву, Чонгук притягивает Тэхена в крепкие объятия. Он не умеет утешать словами, но ему отчаянно хочется прогнать всех демонов из души друга. Тэхен поначалу кажется удивленным и не сразу отвечает на объятия, но мгновение спустя расслабляется. Они стоят так до самого возвращения Намджуна. И Чонгук рад бы найти определение чувству, что птицей бьется в груди, но неопытность не дает навешать ярлыки. Следуя собственным же принципам, Чонгук не нагнетает и просто ждет.

— Согласно имеющейся у меня информации, изоляция может продлиться неделю или больше, — начинает Намджун. Они снова разместились в гостиной и теперь внимательно слушают детектива. — Нам с Юнги необходимо сформировать штаб и снова обойти всех жильцов. Осмотром продовольствия и медикаментов займемся завтра с утра…

— Может, оставишь формальности и расскажешь, как есть? — прерывает его Джин. — Мы тут вроде все в одинаковых условиях.

— Вы по-прежнему гражданские, — спокойно парирует Намджун. — Ваша безопасность — моя ответственность.

— В штатной ситуации, может быть, — Джин поднимается с места и подходит к Намджуну. Он накопил достаточно энергии и готов к возобновлению дебатов. — Но вряд ли у вас имеются подробные инструкции на случай восстания зомби, детектив.

— А ты у нас эксперт, что ли? — не выдерживает Юнги. Он выходит из-за спины Намджуна и несильно толкает Джина в грудь. Ему порядком надоело сохранят нейтралитет — враждебность Джина срабатывает как красная тряпка. Юнги готов согласиться, что сейчас не до бюрократических реверансов, но он никому не позволит так откровенно проявлять неуважение к себе или своему напарнику. Репутацию он выгрызал практически зубами, мирился с несусветной чушью от начальства и с предательством ребят с района. Даже стычки с пьяным отцом пережил, чтобы нацепить костюм приличного гражданина. Так что Джин может засунуть свои претензии куда подальше.

— Нет. Но я по крайней мере не притворяюсь, что все под контролем, — огрызается Джин, принимая вызов. Говорит ли в нем страх, усталость или банальное недоверие к полиции, он не знает. Проблем с законом у него со школьных времен не водилось. Тогда он еще был излишне самоуверен и без царя в голове. И может он с тех пор повзрослел и размяк, но водить себя за нос не позволит.

— Джин-хен, пожалуйста, — Тэхен хватает его за руку и тянет на себя. Еще драк им не хватало. — Зачем нам ссорится, если нас и правда скоро сожрут зомби?

— Никакие зомби вас не сожрут, — устало вздыхает Намджун и обращается уже к Джину: — Ты прав. Инструкций на случай атаки зомби у меня нет. Но мы на этом Титанике все вместе: срываясь на мне, ты ситуацию только усугубляешь. Поэтому если не против, я продолжу делать свою работу. Мы вернемся утром.

С этими словами он учтиво кланяется и уходит. Юнги шагает следом. Ярости в нем не поубавилось ни на грамм, и перепалку он готов прекратить только ради друга.