325-й километр (СИ) - "_LeNali_"

В конце концов все остаются у Тэхена на ночь. Добродушный Хосок предлагает детективам свою квартиру в качестве временного убежища. Во-первых, он даже представлять не хочет, каково это спать в одной квартире с убитой нуной. Во-вторых, он надеется, что таким образом задобрит этого вспыльчивого детектива Юнги. Хосок как настоящий пацифист считает, что насилия предостаточно было совершено в их доме и пора с этим заканчивать. Чонгук же просто отказывается возвращаться к себе, поэтому Тэхен раскладывает для них диван. Сам он вынужден делить кровать с Джином и Чимином.

У самого старшего настроение все еще скверное и никто не решается с ним заговорить. Джин занимает правую сторону кровати, ложась на самый край и отворачиваясь к окну. Засыпает он не сразу, долго смотря на огни ночного города. Пожалуй, больше всего в жизни Джин ненавидит несправедливость и откровенную ложь. Возможно, он перегнул палку сегодня, бросившись с обвинениями на детективов. Ему никогда не нравилась собственная вспыльчивость, но и отстранённое поведение Намджуна с Юнги не вызывало у него одобрения. Он сам не знал, чего ждал. Но порой ему не хватало открытости и честности в других людях. Наверное, поэтому он так проникся Тэхеном и тот стал его другом, а не просто очередным безликим студентом. Непосредственность Тэхена уживалась с жизненной мудростью, которой порой у иных стариков не наблюдалось. И что самое главное, Тэхен всегда был искренен, он не лукавил и не скрывал своих чувств. Это подкупало. С таким другом хотелось стать лучшей версией себя. Прежде чем наконец заснуть, Джин принимает решение поговорить с этим непробиваемым Намджуном наедине. Вдруг так они лучше поймут друг друга.

Утром в квартире Тэхена негде яблоку упасть. Намджун с Юнги приводят всех жителей, успевших вернутся домой до закрытия. На диване расположилась Судзуки-сан, чьи рисовые пирожки не менее популярны, чем корейское барбекю. Рядом с ней Канья — молодая девушка, перебравшаяся из Кхонкэна несколько лет назад и устроившаяся работать администратором в гостиничном комплексе. На полу, прислонившись к тумбе с телевизором, сидит Хён-су. Ему всего пятнадцать, но родители часто оставляют его одного, уезжая в продолжительные командировки. Вот и сейчас он остался без семьи. Выглядит достаточно самостоятельным и при этом довольно отстранённым, будто мысли его где-то далеко. Чонгук невольно узнает в нем себя. Джин с чашкой кофе занял кресло у окна, Чимин сидит на подлокотнике рядом с ним. Хосок устроился на диване с Каньей. Он не знает куда девать руки — то мнет ворот рубашки, то крутит кольцо на указательном пальце. Нервничает, это любому понятно. Тэхен стоит у него за спиной и смотрит с беспокойством, но с разговорами больше не лезет. Чонгук топчется сбоку, взглядом изучая участников этого странного собрания. Намджун занял место в центре, так чтобы его хорошо было видно всем, Юнги стоит поодаль. «Они как Бэтмен и Робин», — невесело усмехается про себя Чонгук.

Уже минут десять они рассказывают о правилах безопасности и примерном плане сосуществования в условиях чрезвычайной ситуации. Чонгука почему-то это не успокаивает. Пусть у них есть план, неизвестных в этом уравнении все еще слишком много. Погруженный в свои мысли, он не сразу замечает, как Тэхен берет его за руку и слегка сжимает ладонь. Жест простой, но по всему телу Чонгука пробегают мурашки, а волнение отступает на второй план. Держать Тэхена за руку странно, но чертовски приятно. Он осмеливается переплести их пальцы и коротко выдыхает от новых ощущений.

— Пока мы не знаем, когда социальные службы начнут разносить продовольствие. Поэтому нам надо оценить запасы. Прошу каждого проверить в своих квартирах и через час снова соберемся, — говорит Намджун в заключении и всё приходит в движение. Канья задает еще несколько уточняющих вопросов, и все расходятся по домам. Чонгуку очень не хочется уходить, с Тэхеном он чувствует себя в большей безопасности.

— Сходить с тобой? — предлагает Тэхен, легко считывая волнения Чонгука. Он тоже не в восторге от необходимости выпускать Чонгука из виду. — Джин и Чимин осмотрятся и без меня. Правда, ребят?

— Иди-иди, — Чимин выталкивает Тэхена следом за Чонгуком, не дожидаясь ответа последнего, и захлопывает дверь прямо перед носом. Если Тэхен и удивлен, то виду не подает. Напротив, широко улыбается Чонгуку.

— Похоже, он устал от нашей компании, — замечает Чонгук, удивленный резким поведением Чимина. Не то чтобы он не был ему благодарен, но выставлять Тэхена подобным образом было, пожалуй, чересчур. Чонгук надеется, что не стал ненароком причиной ссоры двух лучших друзей. А то, что у него появились собственнические чувства относительно Тэхена никому знать необязательно.

— Он просто нетерпеливый, — пожимает плечами Тэхен, нисколько не расстроенный и добавляет: — Идем.

⏳Находиться с Тэхеном наедине спустя столько времени странно. У них не было возможности обсудить всю эту чехарду эмоций и окончательно все прояснить. Но, честно говоря, Чонгук не сильно горит желанием. Получится неловко, скомкано, он обязательно будет запинаться и краснеть, а в итоге так и не сможет передать свои чувства. Разве не странно, что их вообще нужно выражать словами? Чонгуку всегда казалось, что действия красноречивее.

— Чонгук, — зовет Тэхен. Похоже, он-то как раз намерен поговорить. Может и вызвался пойти только по этой причине. До Чонгука слишком поздно доходит, что он сам подставился.

— Да? — небрежно откликается Чонгук, продолжая просматривать полки кухонного шкафчика. На самом деле он прекрасно помнит, сколько продуктов у него осталось. По воскресеньям он всегда ходит в ближайший продовольственный. При иных обстоятельствах сейчас он как раз туда бы собирался.

— Почему ты избегал меня?

Вопрос отличный. Чонгуку по вкусу. Он нервно сглатывает и прячется за дверцей холодильника, имитируя увлеченный поиск. Как ответить? За последние сутки он успел перебрать множество вариантов, отрепетировать не один разговор, но в реальности всегда страшнее. Чонгук понимает, что Тэхен давал ему достаточно пространства, был внимателен и заботлив. Даже сейчас он терпеливо ждет, пока Чонгук соберется с мыслями. Он заслужил искренности в ответ.

Чонгук все же решается выбраться из своего укрытия. Закрывает холодильник, делает шаг вперед. Смотрит прямо, открыто. Тэхен спокойно встречает его взгляд. Чонгук все еще не придумал, что сказать и решает импровизировать.

— Для меня все это ново, — начинает он нерешительно. — Я не слишком хорош в общении с людьми. Программировать и копаться в технике у меня получается гораздо лучше. Спроси любого из моих коллег, они тебе скажут, какой я нелюдимый и замкнутый. Но я, правда, был таким не всегда. Ты ведь знаешь, что я раньше жил в Сеуле? А Пусан — мой родной город. Здесь у меня были друзья, я даже был популярен в школе, много общался со сверстниками. И по-своему был счастлив. Но когда мы с родителями переехали, все стало меняться. Прежде всего, в семье. Ты говорил, что родители не одобрили твой выбор и вы сильно поссорились. Мои же просто на меня забили. Им хватало своих проблем, поэтому сын был помехой. Я, конечно, не сразу понял и цеплялся за отношения слишком долго. Потом уже в универе погрузился в учебу, работу и мне тоже стало не до родителей. Наверное, я всю эту ситуацию с ними воспринял как предательство и просто закрылся. Мне тяжело доверять людям, быть с ними, общаться на личные темы. Так было вплоть до их смерти. В начале года они разбились в автокатастрофе. Я вернулся в Пусан как раз поэтому….

— Боже, Чонгуки… — охает Тэхен и сочувственно сжимает его руку в своей. Он ни о чем не знал, даже не догадывался. Чонгук всегда казался ему немного отстранённым, обиженным миром и оттого потерянным. Но Тэхен и представить себе не мог, какие травмы долгие годы носил в себе Чонгук.

— В общем, — продолжает Чонгук, едва заметно улыбаясь и сжимая руку Тэхена в ответ. — Мне очень нравится проводить с тобой время, Тэ. С тобой все как-то иначе, от тебя не хочется прятаться. Это немного смущает, и я часто боюсь сделать что-то не так. И я к тебе собирался прийти, правда. До того, как Хосок примчался, а потом убийство Нгуен… Я не хочу тебя терять.