Пятница нон-стоп (СИ) - "Motoharu"
Ну что за бред он несёт? Ведь понравилось же, как просто Александр взял и всё расставил по местам. И те, кто знал, убедились, и те, кто сомневался, уверились, и те, кто не знал… а таких же не было!
- Они давно думали. Хлеба и зрелищ народу, мой мальчик… больше им ничего не нужно, - Александр дышал в ухо, и сознание окончательно утонуло в желаниях, таких примитивных и острых. От Александра шёл жар, и в животе стало печь, потом огонь распространился по всему телу. Дима дрожащими руками попытался расстегнуть верхнюю пуговицу куртки, чтобы вздохнуть свободнее, но вместо этого поднёс руку к лицу Александра и провёл по губам, всё-таки не смог сдержаться.
- Саша… я хочу, чтобы ты меня трахнул, бляя... так сильно хочу, что даже не стыдно…
- Дома, потерпи, - Александр улыбался и облизывал Димины пальцы, каждый, медленно, очень медленно. Дима закусил нижнюю губу и уткнулся носом в его плечо, чтобы не застонать от удовольствия.
Водитель смотрел на них с отвращением, но чаевые за оперативность взял, не сопротивляясь.
- С наступающим, - поздравил его Александр и добавил ещё сотню.
Как Дима оказался в спальне на кровати, он не помнил. Он всё ещё был в куртке и ботинках. Значит, внесли на руках, не раздевая и не разувая.
- Лучший мой подарочек – это ты, - раздалось откуда-то сбоку, и Дима широко улыбнулся, протягивая руку в темноту. – Вот теперь можно и потрахаться.
- Если ещё поможешь мне раздеться, разуться и помыться, то я к тебе присоединюсь.
- Без проблем, мой хороший.
Распаковали Диму быстро, словно всегда только этим и занимались. С водными процедурами вышла заминка, от тёплой воды развезло ещё больше, так что пришлось развратничать прямо в ванной, сидя на холодном кафельном полу, а потом на горячих бёдрах. Под ладонями была влажная скользкая стена и можно было даже прижаться к ней щекой, лбом, чтобы удобнее было двигаться вверх-вниз, вверх-вниз, больно-сладко, больно-сладко, жарко, жарко, жарко…
А потом стало мягко и удобно, и можно было выгибаться как угодно, закидывать руки-ноги на Александра, мешать ему, сбивать ритм, выскальзывать и пинаться, кусаться тоже было приятно, заставлять укладывать вновь, и смеяться, смеяться…
Дима натянул на себя ещё и домашний свитер. Было такое ощущение, что пересохло не только в горле, но и во всей голове, включая мозг, который был девственно чист. Операция под кодовым названием «нам нужно немного отдохнуть» прошла вполне успешно.
В кухне работал телевизор. Дима спустился с лестницы на зов новогоднего Петросяна и застыл на входе, растерявшись. У плиты стоял не предполагаемый Александр, а Ирина в Диминых домашних тапочках. Дима не смог сдвинуться с места, оторопело глядя на неё.
- Доброе утро, - Ирина кивнула в сторону обеденного стола, на котором стояла подставка для тарелки. – Садись обедать. Мне поручили тебя накормить.
- Здрасти, - немного справившись с шоком, поздоровался Дима и, стараясь не производить лишних звуков, прошёл к столу, с внезапно вспыхнувшим интересом рассматривая Петросяна в телевизоре. – Я не знал, что вы здесь.
Ирина сняла с плиты дымящуюся кострюлю и поставила её на подставку. Налила две тарелки белого непрозрачного супа.
- Да? Саша сказал, что он тебя предупредил с утра.
Дима поскрёб затылок и с ужасом обнаружил там гнездо, ещё и небритый, наверное… и весь искусанный. Александр тоже не был вчера особенно сдержанным.
Кажется, Саша действительно утром что-то говорил, но Дима ни черта не запомнил, он даже и не проснулся толком.
Ирина поставила перед Димой тарелку с супом и села рядом. Снисходительно улыбнулась и подвинула ложку.
- Замечательно помогает от похмелья, ешь, не стесняйся.
- Спасибо, - Дима взял ложку и вздохнул. Было крайне неудобно сидеть в таком неприглядном виде и хотелось ретироваться обратно в спальню, но оставлять Ирину одну тоже было как-то неприлично. В конце концов, это дом её мужа, и она имеет на него даже больше прав, чем Дима. По сути, это он тут гость.
- А где Алекс… Саша? – Дима сделал небольшой глоток супа и поморщился, когда тёплая жидкость прошла по иссушенному горлу. Даже голова закружилась от приятных ощущений.
- Они с Барсиком уехали искать свихнувшихся любителей подзаработать в первый день нового года на ремонте автомобиля.
- Вы попали в аварию? – Дима, как ни пытался совладать с собой, взглянуть на Ирину прямо не смог. Сразу внутри всё каменело, и руки зверски начинали дрожать. Она так смотрела на Диму, словно… хотела пожалеть, как мамочка.
- Да, занесло немного. Но всё обошлось, никто не пострадал. А ты? – Ирина развернулась к Диме лицом и облокотилась о стол, пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Что я?
- Как ты поживаешь?
Дима смутился и с трудом проглотил следующую ложку супа. Почему-то казалось, что Ирина проверяет его. Зачем? Тем более сегодня, когда так хотелось расслабленно поползать по дому, что-нибудь почитать-посмотреть-послушать, а потом опять потискаться, но уже безо всякой пьяной дури, а медленно и с расстановкой. Дима совсем не был настроен на каверзные допросы.
- Нормально, работаю там же, живу временно здесь…
- Временно? – Ирина удивлённо выгнула бровь и ласково улыбнулась. – Саша тебя совсем зашугал, я смотрю… Дим, ты так не напрягайся. Я никогда не была против его интрижек, а уж когда всё настолько серьёзно стало, то я рада не высказать как! Саша же невозможный человек, но заслуживающий счастья даже больше, чем многие остальные. И я его не расхваливаю, ты и без меня знаешь того, с кем спишь. Просто я тоже его люблю, и тебя теперь люблю.
Дима усмехнулся и отхлебнул ещё супа.
- Вкусный суп.
Ира картинно развела руками.
- Конечно, Саша же готовил. Специально для тебя, наверное. Может, выпьем? За Новый Год, святое дело!
Дима не смог отказаться.
- Я никогда раньше не думала, что буду вот с кем-то из Сашкиных так сидеть и пить, - Ира добродушно рассмеялась и, изящно подхватив бокал и бутылку вина, встала из-за стола. – Пошли в гостиную, разведём камин, а то у тебя нос уже покраснел.
Они смотрели на огонь, пили вино и молчали. Дима сидел ближе к камину, обнимая диванную подушку, а Ирина устроилась в кресле, что-то напевала себе под нос. Было чертовски приятно сидеть рядом с ней и молчать, подумал вдруг Дима и улыбнулся смотревшей на него женщине.
- У меня никогда не было нормальной семьи, - сказал вдруг Ирина и поднесла к губам бокал рубинового вина. – Потом Саша появился, и я подумала, что может быть, теперь… Он выглядел надёжным, серьезным и заботливым. Он по сути такой и есть, только семьи опять не получилось – всегда есть какой-нибудь подвох. А потом как-то перегорело. Когда мы разъехались, Юрка уже школу заканчивал и думал о поступлении в университет. Лариса уехала в Москву, а Саша бредил провинцией. Я вдруг поняла, что у каждого из нас своя отдельная жизнь, свои знакомые, свои интересы, и нет никаких связующих звеньев, никаких абсолютно… Мы чужие люди, и отчасти это моя вина.
- Почему вы так считаете?
- Потому что тебя увидела ещё тогда, летом. Помнишь? Вы с Юркой собирались играть в какую-то игру. И тогда я поняла, что это моя вина. Я холодная. А им нужно тепло… Саше, Юре… даже Барсику нужно тепло. Теперь я это понимаю.
- Тепло – это слишком общее понятие, - улыбнулся Дима. – Это даже не понятие, а какое-то слово из пошлой праздничной открытки.
- Иногда полезно читать пошлые поздравительные открытки. Истина, прописанная в них, проста и стара как мир, но это основа всего, любых отношений. И упрощенчество – это не всегда плохо.
- Враньё – это плохо, - вздохнул Дима и отставил пустой бокал в сторону. От выпитого вина клонило в сон. – Если чего-то хочется, нужно это делать, а если нет… то и не стоит даже начинать.
- То есть, ты не веришь в то, что я могу измениться?
- Одной пошлой открытки мало.
- А чего достаточно?
- Не знаю, - Дима пожал плечами и, обернувшись, посмотрел на Ирину. В свете горящего камина она казалось очень молодой, даже юной, совсем девочкой. И на Диму смотрела как на старшего товарища. Это льстило и сближало. Хотелось быть предельно откровенным. – Желания, порыва… Вас же любят, не мешайте хотя бы.
