Самый легкий выбор (СИ) - "Elle D."
- Почему? - прошептал Уилл.
- Потому что вы были правы, а я сплоховал. Его величество король Рикардо Четвёртый, прозванный великим, и впрямь ревнует меня к вам. Причём ревнует зверски, так, как пристало стареющей куртизанке, а никак не монарху и сюзерену. Досадно, что он не понимает, что мне всё равно никуда от него не деться, и пользуется своей властью не самым достойным из возможных способов.
- Властью? - не открывая глаз, повторил Уилл. - Разве кто-то обладает властью над Фернаном Риверте?
- Конечно. Фернан Риверте - всего лишь человек. Вы и сами это знаете.
Если в этих словах и был намёк на утешение - Уилл его не уловил. Он глубоко вздохнул, веля себе быть стойким, и отстранился от графа, как можно спокойнее глядя ему в лицо.
- Он приказывает вам жениться?
- Не совсем, - улыбка Риверте стала почти смущённой, словной ему было неловко признавать свою слабость.
- Он угрожал вам?
"Угрожал, что в противном случае меня арестуют, или убьют, или..."
- Угрожал? Нет, Уильям, что вы. Он знает, что угрожать мне бесполезно, к тому же он мой друг, а шантажировать друзей - это подлость.
"А загонять их в угол посулами и обещаниями - не подлость?" - подумал Уилл. Он уже понял, что произошло, но всё равно спросил:
- Так что же, если не угроза?
- Нечто худшее, Уильям. Взятка. Я обычно не беру взяток, но есть вещи, от которых невозможно отказаться. То, чего хочешь на самом деле сильно... вы же знаете, я всегда получаю то, чего хочу очень сильно, - добавил он, проводя ладонью по рёбрам Уилла и останавливая её против его дико колотящегося сердца. Уилл отступил. Ему хотелось сказать: "Перестаньте оправдываться, сир, вы унижаете этим себя гораздо больше, чем могли бы унизить меня, не извиняясь". Но вместо этого он сказал:
- Значит, Аленсия. Он обещал вам Аленсию.
- Да.
- И вы думаете, он правда примет ваш план вторжения? После того, как долго он вам отказывал...
- Он просто ломался, Уильям. Это наша с ним давняя игра: один из нас уговаривает, другой кочевряжится. На этот раз я выиграл, и мне нелегко далась эта победа.
"Вы так уверены, что это - победа?" Молчите, сир Норан, молчите. Прикусите покрепче ваш болтливый язык и молчите, покуда хватает сил.
- Уильям, мне правда жаль.
- Не стоит. Я это переживу, - гордо ответил Уилл, и Риверте тихо засмеялся.
- Сколько достоинства и самоотверженности, мой бедный мальчик. Много больше, чем я на самом деле заслуживаю. Вы знаете, чего мне действительно жаль? Того, что по моей вине вы сами всего этого лишены. Что вы не пойдёте к венцу, не скажете этих глупых, но отчего-то трогательных клятв, не познаете строгой торжественности брачной ночи. Это вряд ли самое лучшее из переживаний, могущих выпасть на долю смертного, но это то, что, я думаю, стоило бы испытать такому пылкому и поэтичному сердцу, как ваше... а я лишаю вас всего этого.
- Полноте, сир, - растроганный такой редкой чуткостью со стороны Риверте, сказал Уилл. - Я прекрасно понимаю, что вы не можете жениться на мне.
Синие глаза графа Риверте широко распахнулись. Его ладонь, всё ещё лежавшая у Уилла на сердце, дрогнула, и через миг он разразился хохотом - таким громким, заливистым и искренним, что зазвенели бокалы на столе.
- Портянки святых угодников! Вы что, решили, будто я жалею о невозможности жениться на вас? Да я о том, что из-за меня вы не поведёте к алтарю какую-нибудь хорошенькую дурочку из деревни, вот и всё! Хотя, - добавил Риверте, задумчиво глядя, как пунцовая краска заливает Уиллу лицо, - пожалуй, в этой мысли что-то есть. Я бы немало отдал за то, чтобы увидеть вас в подвенечном платье. Вам определённо должно пойти.
- Опять вы издеваетесь надо мной, - прошипел Уилл, в ярости отскакивая от него. Его щёки пылали так, что ему было почти больно - и поделом, ну в самом деле, как можно было сморозить такую глупость?! Риверте, всё ещё весело улыбаясь, шагнул к нему - и Уилл отступил снова. Улыбка Риверте стала шире, он сделал обманный жест, притворяясь, будто снова наступает на Уилла - и когда тот шарахнулся, избегая его объятий, быстро шагнул вправо и обхватил его за плечи, притянув к себе и терпеливо дождавшись, пока Уилл перестанет барахтаться и брыкаться в его руках.
- Ну хватит, Уильям, - миролюбиво сказал он. - Всё это, на самом деле, вздор. Вот вы побывали всего один раз на месте той, которая должна выполнять обязанности хозяйки дома - устраивать балы, развлекать гостей, улыбаться людям, которые на самом деле вам омерзительны. Разве вам всё это по нутру? Клянусь, вы никогда больше не будете этого делать. И даже присутствовать на подобных балаганах вам не придётся.
Уилл застыл, тут же прекратив вырываться. От последних слов графа его будто кипятком окатило. Он вскинул голову, забыв о своих жалких попытках быть сдержанным и уставившись на Риверте широко раскрытыми глазами. Во рту у него пересохло.
- Вы... вы меня... отсылаете?
- Нет, конечно, если ты сам этого не захочешь, - сказал Риверте и, пробежавшись кончиками пальцев по его щеке, закрыл ему рот своими губами, заглушив то, что Уилл, вероятно, на сей раз не сумел бы удержать в себе.
"Но я захочу этого, и очень скоро - вы это хотели добавить, не так ли, монсир?"
Зная Фернана Риверте некоторое время, было легко заметить за ним одну особенность: решившись на некое большое и значительное дело, господин граф почитал его уже наполовину сделанным, и только тогда удосуживался задуматься, а как, собственно, он собирается добиваться поставленной цели. В возрасте шести лет от роду он решил покорить мир; в возрасте двадцати девяти лет он решил соблазнить Уилла Норана; в возрасте тридцати пяти лет он решил обзавестись супругой - и каждое из этих решений никоим образом не сопровождалось хотя бы примерными планами по его воплощению.
Попросту говоря, Риверте решил жениться, но покамест понятия не имел, на ком.
- Слепой случай, Уильям, - заявил граф слегка растерявшемуся Уиллу, когда тот выразил некоторое удивление по этому поводу. - Это сделало меня, которого отец решил отдать в монахи, независимым и свободным сиротой. Это подтолкнуло вас подняться в мою спальню в Даккаре в тот бесславный вечер, когда я надрался, как свинья, и оказался в настроении затащить вас в постель. Это решит мою судьбу теперь. Ну и почему вы опять дуетесь?
- По-моему, это глупо, - пробормотал Уилл, и Риверте ответил:
- Возможно. Зато это совершенно точно будет весело.
И да - ему было весело. А вот Уиллу - не очень.
Весть о том, что самый завидный и знаменитый холостяк Вальены решил остепениться, облетела столицу в мгновение ока. Склон Платинового Холма, на котором стоял особняк Риверте, тут же стал популярнейшим местом обеденных прогулок незамужних дам с их маменьками, нянюшками и компаньонками. В день перед воротами дома графа Риверте ломались по меньше мере две-три кареты, и три-четыре импозантные молодые сиры падали из седла, сморённые жарким полуденным солнцем, после чего их, разумеется, приходилось уводить в дом и приводить в чувства нюхательной солью. Не обнаружив сира Риверте дома, юные сиры с заметным разочарованием удалялись, но на смену им являлись новые. Уилл был потрясён тем, сколько, оказывается, незамужних дам разного возраста и разной степени потрёпанности обитало в Сиане. Роднило их одно: все они хотели замуж за Риверте.
И его это, судя по всему, забавляло до крайности.
Уилл знал, что граф не сможет упустить такой роскошный повод поглумиться над высшим сианским обществом. И точно - теперь балы в его доме стали традицией и давались еженедельно по вторникам и четвергам, а иногда и по субботам. Приглашения на них выписывались строго именные, и заполучить такое считалось всё равно что вытянуть на ярмарке лотерейный билет, позволяющий весь праздник напролёт задарма кататься на карусели. Десятки, если не сотни знатных сианских (и не только сианских, новость мгновенно облетела и близлежащие провинции, вызвав там большое оживление) девиц ринулись на эту карусель, подхватив юбки и отдавливая друг другу ножки в кружевных туфельках. Фигурально выражаясь, конечно... или, может быть, не так уж и фигурально.
