Лиана Мориарти - Что забыла Алиса

– По-твоему, я не справляюсь с детьми. Тебя послушать, я не помню, кто что делает после школы, не подписываю записки, когда их отпрашиваю, вообще ничего такого не делаю. Важнейший документ, школьный информационный бюллетень, я тоже никогда не читаю. Что уж там говорить об управлении компанией!

У тебя есть секретарша, чтобы помнить обо всех этих мелочах.

Она не была уверена, какая Алиса произнесла это: сердитая Алиса из будущего или настоящая. Ник всегда смотрел в общем и не разменивался на мелочи.

– Не могу видеть их только по выходным. – Он подлил в бокалы вина. – У меня не получается быть с ними естественным. Когда я с ними говорю, то прямо слышу отцовские интонации. И веселье какое-то натужное. Когда я еду за ними, то заранее придумываю шутки. И все время думаю: «Ну и чем это кончится?»

– А в рабочие дни у тебя что, есть на них время?

– Я понимаю, к чему ты клонишь. Да, я много работаю, но ты, кажется, забыла, что и я умудрялся приходить рано. Мы с Мадисон ездили кататься на велосипедах, летом я по пятницам играл в крикет с Томом, ну да, ты всегда говоришь, что это было только раз, но я-то знаю, что не раз, а по крайней мере два, и еще…

– Ни к чему я не клоню.

Ник покрутил бокал за ножку и посмотрел на Алису с выражением лица, которое как будто говорило: «Сейчас я все ясно объясню», и произнес:

– Да, совмещать работу с семейной жизнью у меня не очень получилось. Над этим мне нужно поработать. Если мы сойдемся, у меня все получится гораздо лучше. Я очень этого хочу.

– Вот и отлично, – сказала Алиса.

Ей хотелось посмеяться над его последними словами, но Ник вел себя так, будто переживал некий перелом. Просто ей все это не казалось таким уж важным. Значит, иногда он подолгу задерживался на работе. Если он строил свою карьеру, это было вполне убедительное оправдание.

– Думаю, что мой конкурент столько не работает, – сказал Ник.

– Конкурент? – переспросила Алиса.

Вино ударило ей в голову. Лениво заворочались обрывки мыслей, смутно виднелись незнакомые лица, приходили на память сильные чувства, которым она не могла подобрать названия.

– Доминик.

– Ах, он… Прекрасный человек, но замужем-то я за тобой.

– Мы не живем вместе.

– Да, но пробуем… – Алиса хихикнула. – Извини… Не знаю, что смешного я здесь нашла. Не смешно. Вовсе не смешно. Пожалуй, выпью воды.

Она встала и, проходя мимо Ника, вдруг опустилась на его колени, как игривая девушка на вечеринке.

– Готов попробовать, Ник? – прошептала она, прижавшись ртом к его шее. – Готов попробовать как следует, по-настоящему?

– Ты пьяная, – сказал он и поцеловал ее.

И вдруг все стало таким, как положено. Ее тело рядом с ним блаженно расплавилось, она как будто погружалась в горячую ванну после ледяного дождя или забиралась под свежие полотняные простыни после физической усталости дня.

– Пап… – послышалось сзади. – А что это вы здесь делаете?

Ноги у Ника дернулись так, что Алиса слетела с него, как с катапульты.

Оливия, одетая в пижаму, стояла в кухне и, румяная со сна, терла глаза кулаками. Она широко зевнула, потянулась руками вверх. Потом нахмурилась, задумалась и вдруг довольно улыбнулась:

– Что, снова маму любишь?

Простите, что закрыла комментарии к последним двум постам, ведь я знаю, у вас всех просто руки чешутся их прокомментировать. Но мне почему-то захотелось написать просто так, не читая ваших ответов какое-то время.

Пожалуй, я объяснюсь, чтобы вы не слишком волновались. Это вовсе не связь или нечто столь же глупое.

Это совершенно безобидный флирт. И что тут такого? Развлечение, не больше! Завтра я беру его с собой на праздник Мегамеренга, который в День матери организует Алиса.

И вот еще одна интересная приписка. Я только что закончила играть в «PlayStation» с Иксом – само собой, выйдя победительницей! И он мне кое в чем признался.

Он, оказывается, читает этот блог!

Я поразилась, но жаловаться грех. Паролем я его никогда не защищала, он доступен для всех, но я понятия не имела, что здесь, в деревне, на него тоже кто-то набрел.

Еще я узнала, что Икс иногда пишет комментарии, но под псевдонимом. Негодяй. Так он его и не раскрыл. Может, вы догадаетесь?

Супербабулька

Фрэнни, я бы не спешила торопить события. Он ведь уже обманул вас! Разве на этом можно строить отношения? Псевдоним, мне кажется, у него АБ74. Он всегда выражался так, будто круче никого нет.

АБ74

Супербабулька, я – это не он! Моя версия – очень сомнительный Фрэнк Нири!

Фрэнк Нири

Мисс Джеффри, я – это я! Я всегда писал от души.

Берил

Я подумала, это Супербабулька! Отличное прикрытие! Как вы это ни называйте – флирт, роман, кусочек сыра, но только наслаждайтесь каждым моментом, Фрэнни!

ДорисизДалласа

Вы хорошо целуетесь, Фрэнни.

30

«Особый день» наступил.

Алиса чувствовала себя чем-то маленьким, вроде носка, который долго стирался и наконец попал в отжим. Ее просто рвали на части. В какой-то момент на каждой руке у нее висело по человеку (она не знала ни того ни другого), и каждый тянул ее в свою сторону. Лица обеспокоенные, лица взволнованные, лица с выражением «о, вот оно!» приплывали и исчезали. Люди, жужжа, толпились вокруг нее, выкрикивали вопросы, жаловались, спрашивали, где и что должно быть: «Яйца кому нужны?», «Где стоят эти женщины с тестом?». «Съемочная группа новостей просила подтвердить, что они точно будут к двенадцати. В двенадцать тридцать они хотят взять у вас интервью. Все у нас в порядке? Успеваем?»

Съемочная группа? Интервью? С ней?

Камеры моргали, как стробоскопы. Надо было внимательнее слушать на собрании! Она не совсем представляла себе масштаб всего происходящего. «Мега» – да, правильное слово.

Они стояли в гигантской разноцветной палатке, разбитой на овальном школьном дворе. Над ней висела растяжка: «Мегамеренга в День матери! 100 мам пекут самую большую в мире лимонную меренгу!!! Вход 10 долларов, детям бесплатно. Доход в пользу школы и Центра по изучению рака груди».

В палатке амфитеатром были установлены сиденья, чтобы всем было хорошо видно. По стенам висела реклама компаний-спонсоров. Среди них Алиса заметила и рекламу кофейни Дино. В самой середине стояло все, что нужно для работы. Казалось, что это строительная площадка: здесь были вильчатый подъемник, бетономешалка, настоящий кран, специально изготовленные блюдо и печь, в которую предстояло сажать пирог. На большом круглом столе на одинаковом расстоянии друг от друга стояли миски. Рядом с каждой аккуратно лежали нужные продукты: яйца, мука, масло, лимоны и сахар. Муж Мэгги, тот краснолицый мужчина, что занимался на беговой дорожке, оказался владельцем какой-то производственной компании; он взял на себя заботу о технике и раздавал указания озадаченным рабочим.

– Так, я правильно понял: сначала печем только основу, без начинки? – деловым тоном обращался он к Алисе.

– Да. – На этот вопрос она могла ответить вполне уверенно. – Да, вы поняли правильно.

– Отлично, босс, – сказал он и исчез.

Люди входили в палатку, передавая деньги двум женщинам из комитета «Мегамеренга», которые сидели у входа. Скамьи быстро заполнялись. Настраивался детский духовой оркестр.

В палатке был и детский уголок. Все игры были связаны с темой «мега». Можно было надувать огромные мыльные пузыри, играть в гигантский резиновый мяч, рисовать на большом полотне великанскими кистями. Алиса позволила Мадисон, Тому и Оливии развлекаться, как им захочется.

– Ну, все собираются? – услышала она.

Это был Доминик. За руку он держал Джаспера – тот вертелся как волчок. Алиса подняла глаза, встретилась взглядом с Домиником, виновато посмотрела в сторону. Ей казалось, что она его обманывает… Тем более что, наверное, так оно и было.

– Прости, что вчера так получилось, – сказала она.

– Мало ли что вчера было. Забудь. А кстати, интересно: неужели ты помнишь, что было вчера? «Призрак Оперы»?

Вчера, после прерванного поцелуя, Ник отвел Оливию обратно в постель и уехал. Они условились, что сегодня вечером состоится первое «свидание». Они пойдут в давно знакомый, любимый итальянский ресторан. Ник пообещал заказать столик.

– Да я, можно сказать, и забыла… – начала Алиса. С этим милым человеком ей действительно нужно было расстаться. – Видишь ли, Доминик…

– О, Алиса, моя дорогая! – Это подошла Кейт Харпер, которая в свете утренних лучей, лившихся сквозь палатку, выглядела особенно шикарно.

За ней тащились мужчина с несчастным лицом и хмурая Хлоя со стильной стрижкой боб. Но, честно говоря, крупные локоны шли ей гораздо больше.