Владимир Козлов - 1986
Из-за приоткрытой двери «детской комнаты» был слышен разговор пацанов лет по двенадцать.
– …Короче, жила баба с мужиком, а за стенкой дед. Дед Тарас. И дед сделал дырку в стене. Мужик – на работу, а дед хуй высунет, и он с ней ебутся. Раз приходит мужик домой на обед, а дома пожрать нет ничего. Она видит – дед хуй высунул. Она его отрезала, на сковороду, пожарила – и мужику своему. Он вилкой ковыряет, ковыряет, потом ей говорит: «Что это – ни рыба, ни мясо… А, это хуй деда Тараса!»
Пацаны заржали.
– Ну дают – совсем еще шпендики, а уже такие анекдоты, – сказал Сергей.
– Скажи еще, что в таком возрасте и слов таких не знал.
– Не, слова, конечно, знал, но… Пойти, что ли, настучать по голове?
– Зачем? Что это даст?
– А за что их забрали? Он не говорил?
– Залезли через забор в автоколонну, срезали брызговики с ЗИЛа. Сказали – себе хотят на велики…
Тот же самый пацан продолжал:
– …Короче, мужик собрался в командировку и думает, как сделать, чтобы жонка его не ебалась, пока его не будет. Взял, трактор ей на животе нарисовал. Он уехал, она ебалась со всеми, ну и трактор стерся. Она пошла к художнику – нарисуй мне трактор. Он спрашивает – с дымом или без? А она не помнит, говорит: ладно, давай с дымом. Мужик приехал, сразу ей: покажи живот. Ну, ты и ебалась, даже трактор завела!
– Э, потише вы там! – крикнул Сергей. – А то щас настучу по голове за такие анекдоты. Вы что, вообще не секете, где находитесь?
Дверь открылась, зашла женщина лет тридцати пяти в погонах капитана, с толстой кожаной папкой.
– Здравствуйте, это вы следователи из Центральной прокуратуры?
– Да, вроде мы… – Сергей уставился на ее большую грудь.
– А я, значит, инспектор инспекции по делам несовершеннолетних, капитан милиции Кабакова Ирина Сергеевна.
– Вас там еще пацаны дожидаются, – сказал Юра. – Участковый просил передать – на учет надо поставить.
– Подождут. – Кабакова подошла к двери детской комнаты, захлопнула дверь, села на стул, закинув ногу на ногу. Сергей, не отрываясь, смотрел на ее полные колени в черных капроновых колготках. Она перехватила его взгляд. Сергей отвернулся. – Значит, к делу, – сказала Кабакова. – Вас интересуют случаи изнасилований с участием несовершеннолетних. Ну, вы сами понимаете, процентов восемьдесят или около того таких случаев никогда не фиксируется. Жертва просто не идет в милицию. Или потом забирает заявление – «претензий не имею». Почему забирает? Или запугивание, или дают отступного. Конечно, если касается несовершеннолетних жертв, мы стараемся разобраться… Но они же никогда не скажут правды. «Все, хочу забрать заявление…»
– А разве уголовное дело не по факту заводится? – спросил Юра. – Заявление можно и забрать, но факт уже имеется…
– В общем, да, но какой смысл проводить расследование, тратить время, а потом дело закрывать за отсутствием состава преступления?
Юра кивнул.
– В общем, здесь есть информация по трем делам… – Она достала из папки несколько бумажек. – Заявления, которые забрали. Посмотрите потом. Там фамилии все, адреса… Был еще один недавно случай – только вряд ли вам будет интересно. Немного по другому ведомству… – Кабакова улыбнулась. – Тут один матерый хулиган оказался, как бы это сказать… Ну, не девочек, в общем, любит, а мальчиков. Возвращался вечером домой, был пьяный, привязался к тринадцатилетнему подростку, приставал… Родители узнали, написали заявление, потом решили, что не надо связываться с хулиганом…
– А что он ему делал? – спросил Сергей, осклабившись.
– Кто кому?
– Ну, этот хулиган – тому пацану…
– Вам это правда надо знать? Я думаю, что к делу, которым занимаетесь, отношения не имеет… Я сказала уже: несколько другая специфика…
– Не, так, просто любопытно…
Кабакова понизила голос:
– Он у этого мальчика хотел взять в рот.
* * *
Юра и Сергей ехали на мотоцикле по индустриальной зоне – мимо заводоуправления клей-завода с лозунгом «Слава труду!», «шелковой фабрики» и дымящихся труб регенератного завода. За забором регенератного были свалены в кучи резиновые «лысые» покрышки. Снег прекратился, но небо по-прежнему было серым и пасмурным.
– Ну, как тебе эта баба, инспекторша? – Сергей попытался перекричать шум мотоцикла.
– Нормально. Кой-какую информацию дала…
– Не, лучше бы она не это дала… Как она тебе как баба?
– У меня вроде девушка есть, ты забыл? И вообще, женщины постарше меня не привлекают… Да и ты вроде бы женат…
– Ну и что, что женат? Я бы ее протянул за всю хуйню… Такие, бля, батоны… И жопа…
* * *
У стола Юры в следственном отделе сидела девушка лет восемнадцати, в сером свитере и слегка потертых джинсах, темные волосы собраны в хвост резинкой. За другими столами никого не было, только Сергеич читал через очки отпечатанную на машинке бумагу.
– Фамилия, имя, отчество? – спросил Юра.
– Поликарпова Ольга Ивановна.
– Год рождения?
– Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой.
– Работаешь, учишься?
– Учусь, в строительном техникуме, первый курс…
– Ты не бойся, все это формальности. Нам скорей нужна твоя помощь…
– Помощь в чем?
– Понимаю, может быть, тебе сложно про это говорить… В общем, ты, конечно, слышала, что случилось со Светой Смирновой…
– Да, слышала… Но я ее не знала хорошо. Она училась на год младше, я была в десятом, а она – в девятом… Наглядно только знала…
– Нет, я не про это говорю… Мы ищем всех, кто был связан с изнасилованиями и попытками изнасилования… Повторяю: тебе, может, сложно или неприятно, но… нам это могло бы помочь…
– А, про это… – Она повернулась к окну, посмотрела на серое небо и такие же серые панельные микрорайоны Заднепровья. – Но я тогда вроде все рассказала. Раз не нашли его, то думала – все, никогда уже про это не вспомнят…
– Во-первых, дело нам еще не передали, а время дорого… Ну и могло ведь быть, что ты поначалу, в шоке, что-то не вспомнила, только потом уже… Поэтому попробуй все еще раз рассказать сначала…
– Я ходила в гости к подруге, на Горки… – Оля говорила монотонно, без выражения. – И возвращалась вечером, часов в одиннадцать…
– А живешь ты где?
– В сто восемьдесят первом «а», это дом рядом со школой…
– Да, понятно… И когда это было, летом?
– Да, в конце уже. После двадцатого августа… Я точно не помню – вы посмотрите там, в протоколе… А после двадцатого – потому что учебники уже выдали. И я шла одна, фонари на той улице никогда не горят, темнотища… И тут он… Накинулся сзади, повалил на траву, задрал платье… Я, как могла, отбивалась…
– И лица его ты не видела?
– В общем, нет… Он сразу повалил меня лицом в траву… Одной рукой зажимал мне рот и сидел на мне, придавливал к земле… И рука его чем-то воняла таким неприятным, но я не могла разобрать точно, чем…
– Ты кричать пыталась?
– Пыталась… Но он не давал, старался мне рот все время зажать… Он задрал платье, стянул вниз трусы… И тут в конце улицы появился мужчина – там не так темно, там свет от магазина. Ну, и он его заметил, бросился бежать… – Она вздохнула, почесала пальцем нос.
– Значит, ты его не рассмотрела вообще?
Оля покачала головой.
– И вообще, никаких деталей?
– Никаких. Ну, вы ж сами понимаете, мне там не до деталей было… Лишь бы вырваться… Знаете, я никогда не верила, что его найдут… Не знаю, почему. И заявление писать в опорном не хотела. Если б мама не заставила…
– Нет, это ты, конечно, зря… Ты ж понимаешь, что нормальный человек так никогда не сделает… А если сделал один раз, значит, сделает еще… И, значит, есть шанс, что его поймают, и тогда бы ты тоже опознать его могла…
– Если б запомнила…
– Если б запомнила.
Юра поднял глаза, посмотрел на Олю. Она тоже посмотрела на него.
– Извините, что не смогла вам помочь…
– Нет, это ты извини. Получается, зря побеспокоили…
Они снова посмотрели друг на друга.
– Слушай, а можно я тебя спрошу еще о чем-то?
Оля пожала плечами.
– Это к делу вроде не относится, но всякое бывает… Ты случайно не была в прошлом году на турслете? В конце учебного года, в мае?
– Да, была.
– И что там был за инцидент?
– Инцидент? – Оля едва-едва улыбнулась. – Я не знаю, что вам говорили в школе, только все это неправда. Все придумали учителя и директор. Да, там взяли пацаны с собой «чернила»… Ой, слушайте, только маме вы не говорите про то, что я вам расскажу, ладно?
– А как я могу ей рассказать? Я ее не знаю…
– Ну, мы выпили по полстакана или, может, по стакану – кто сколько. И стали играть в карты. На раздевание. Кто-то больше с себя снял, кто-то меньше. Но насчет это самое – вы что? Там же одна палатка… Так, при всех? Никто бы из девчонок никогда не стал. Пацанам конечно же хотелось… Девчонкам некоторым, наверно, тоже, но чтобы так вот? Никогда в жизни… Так, подурачились немного с этим раздеванием…
