Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Книга первая. Изгнание
Менжинский, сняв пенсне, кивнул. Вячеслав Рудольфович, пышноусый, с темными волосами, расчесанными на косой пробор, потер переносицу и поморщился: в самый неподходящий момент давали о себе знать боли в позвоночнике, появившиеся после автомобильной катастрофы, происшедшей десять лет назад
...Еще с мая восемнадцатого были созданы органы борьбы с контрразведкой и шпионами противника в армии и флоте. Они назывались тогда Военконтроль и по построению были в чем-то аналогичны военной разведке царской армии (у которой, кстати, многому можно было поучиться). В декабре того же года ВЦИК утвердил Положение об Особых отделах, которые создавались на всех фронтах и в армиях. В их обязанности входила организация и руководство работой наших разведчиков в оккупированных районах и за границей. Председателем Особого отдела ВЧК был утвержден Дзержинский. А его заместителем с февраля двадцатого года стал Менжинский...
— Станислав Адамович? — Дзержинский всем корпусом вопросительно повернулся вправо, где, чуть откинувшись, сидел круглоголовый, наголо обритый начальник иностранного отдела ВЧК Мессинг.
— Да, да, Феликс Эдмундович, — кивнул тот, как бы давая понять, что Артузов выступает от них двоих. — Артур Христианович консультировался со мной. Информации «Баязета» подтверждаются через все другие каналы.
— Продолжайте. — Дзержинский, казалось, посуровел еще более, резкие черты лица напряглись. Пальцы непроизвольно пощипывали бородку. Феликс Эдмундович казался нынче особенно похудевшим: видимо, оттого, что на юге, где свирепствовал тиф, побрил голову.
— Выделю два вопроса, — сказал Артузов. — Внешняя политика Врангеля и его тыл. Белым надо отсидеться в Крыму до изменения международной обстановки. Это как плацдарм. Милюков разубеждал Кривошеина становиться под знамена барона, ввиду ничтожности клочка русской земли, где ведется борьба. Глава русских белых сил не имеет права выступать от имени национальной России, говорил он. Представительство русского дела за границей обязан взять на себя орган из общественных деятелей, и он должен находиться в Париже — центре европейской политики. Как известно, Кривошеин под влиянием правокадетских лидеров в Берлине, Крыму, Константинополе сдался и стал правой рукой Врангеля. Всегда предельно осторожный, к тому же больной, влез в авантюру. Многое еще не очень ясно. Но Кривошеин немедля начал действовать. Для объединения действий военных агентов подчинил их: балканских — генералу Лукомскому, обосновавшемуся в Константинополе, европейских — генералу Миллеру в Париже. Заметно активизировались и дипломатические агенты: Нератов, Маклаков, особо — Струве. На днях Петр Бернгардович Струве был принят Мильераном. Это симптоматично.
— Содержание бесед — изложение взглядов правителя из Крыма. Русский вопрос, — пояснил Лацис. — Идеи, намерения...
Артузов продолжил:
— «Баязет» сообщает: Врангелю нужна валюта. Он озабочен тем, что бы срочно продать кроме хлеба. Его агенты пытаются вести закупки в Румынии, Болгарии, Грузии. Но все требуют гарантий. Кривошеин торопит. — Артузов заглянул в бумаги, процитировал: — «Все зависит от военных успехов. Увеличится занятая территория, удастся захватить каменноугольный район или нефтеносные кавказские земли — будет поддержка иностранцев, будут и деньги...» А Врангель — человек военный, он фронт боится растягивать. Ищут русских офицеров за границей. Ведутся переговоры о частях генерала Бредова, интернированных в Польше. Но самый реальный источник пополнения армии — все же казачество. — Артузов оглядел собравшихся, взял другую страничку. — Восьмого июня Струве прислал телеграмму: французское правительство готово де-факто признать новое правительство Юга России. Воспринято как крупная дипломатическая победа... Ясно, это окажет определенное влияние на английских, американских и других миссионеров. О тыле «Баязет» сообщает: Букретов и Иванис объявлены изменниками, это еще один нажим на казачество, весьма симптоматичный ныне. Идет чистка тыловых учреждений — они закрываются десятками, все офицеры направляются на фронт. Врангель заигрывает одновременно с монархическими и левыми газетами. Проводится широкая кампания по оповещению крестьянства — земля-де по новому закону будет даваться мужикам за выкуп. Реформа провозглашается, но осуществление ее будет отложено... Активизировалось наше подполье в городах. Проведен ряд акций. Наиболее крупные — пожар в химической лаборатории и взрыв артскладов в районе Килен-бухты. — Артузов налил себе воды в стакан и выпил одним духом.
Воспользовавшись паузой, Менжинский вставил:
— Указания ЦК о перестройке подпольной работы в Крыму приносят плоды, Феликс Эдмундович. Налажены связи, укрепляются боевые группы. Три подпольные организации, в том числе и армейская, готовят совместные операции.
— Да, да, — сощурился Дзержинский. — Даже в тылах Юго-Западного фронта осведомлены об этом. Но связь, связь! Вот где слабое место! И еще: никаких лишних контактов с «Баязетом». Строжайше! И с его стороны — ни при каких случаях, даже самых аварийных. Проследите. Это ваше дело, товарищ Артузов, — надежное прикрытие «Баязета».
Артузов кивнул, не поднимая глаз от своей папки, доставая нужную ему бумагу.
— Все у вас? — Дзержинский, сложив руки на груди, нетерпеливо поднял плечи, выпрямившись в кресле.
— Сегодня через морское радио получена последняя информация из Крыма. Разрешите?
— Самое основное — суммарно, Артур Христианович.
С фронта снимаются казачьи части. Они объединяются в группу особого назначения на Керченском полуострове под командованием Улагая. Туда же направляются боеприпасы и вооружение, предназначенные ранее Слащеву и Кутепову. Состав группы — четыре дивизии.
— Ого! Это уже сила! — не сдержавшись, воскликнул Трилиссер, приглашенный на коллегию ВЧК.
Дзержинский покосился на него неодобрительно: он не любил несвоевременных эмоций. Сказал:
— Назаровский десант — отвлекающая операция. Несомненно. Хотя поднятие Дона, как им кажется, имеет первостепенное значение. А что у Улагая, Артур Христианович? Что показывает «Баязет»?
Артузов, не глядя в досье, процитировал:
— Главное направление — Приморско-Ахтарск на Екатеринодар. Вспомогательные — через Новороссийск на Екатеринодар. «Армия» Фостикова должна прорваться к столице Кубани. Дон поднимает Назаров. Так планирует Врангель.
— Назаров уже завяз, — сказал Менжинский. — И казаки не торопятся к нему под знамена. Военная разведка подтверждает.
Дзержинский кивнул. Высокие скулы выступили резче, он устал, глаза закрывались. Чтобы прогнать усталость, Дзержинский встал, зашагал по кабинету.
— На Юго-Западном явно недооценивают группу особого назначения. Улагай популярен. Он — боевой генерал, большой специалист рейдовых операций. Умнее Мамонтова. Любимец Врангеля. Вероятно, будет избран Кубанским атаманом.
— «Баязет» сообщает, избрание уже состоялось, — сказал Артузов.
— Вот вам! А что известно о сроках высадки?
— Дата пока неизвестна. Есть лишь приказ о переформировке казачьих частей.
— Прекрасно! — Дзержинский остановился, в упор рассматривая карту. — Вечером я возвращаюсь на Юго-Западный. Необходима тесная связь с военными. Со мной — Артузов. Станислав Адамович остается. Возьмите вместе с Лацисом под опеку Трилиссера: пусть привыкает... — И, вернувшись за стол, словно уже отдохнувший, сказал с удовольствием: — Подведем итоги. «Баязету» особую благодарность: дает необыкновенно ценные сведения... Кто же появился вновь против нас? Кривошеин? Бывший министр, правый контрреволюционер— ныне правая рука барона. Учесть, Артур Христианович. Пользуясь положением, через подставных лиц занимается поставками в армию. Проводник земельной реформы Глинка? Скомпрометировавший себя черносотенец! Да и сам выкуп земли мужика не обрадует. Климович и его зам, бывший начальник угрозыска Москвы Кошко, нам известны. Бернацкий, министр финансов, — делец. Наследие Деникина, спец по втиранию очков! Но опять-таки — учтите! — не забывает и себя. Он — член Франко-русского общества, которое успешно субсидирует не знаю уж из каких сумм. Новый министр Налбандов, который взялся за управление торговлей, фигура пока не очень ясная. Требуются уточнения, но, думается, жулик без идеи. Итак, в центре внимания «Баязета» по-прежнему остается Врангель, Артур Христианович. Наше с вами дело обеспечить его хорошей и быстрой связью. Без связи разведчик равен нулю. Что сделано в этом направлении?
— Поскольку подполье, повстанцы и зеленые были сразу исключены, Феликс Эдмундович, на связи работают трое. Это с «Братом», он добрался благополучно. В самом крайнем случае — морская рация, Феликс Эдмундович. И Константинополь.
— Не густо, не густо, — тонкий нос Дзержинского воинственно вздернулся, длинные пальцы вновь нетерпеливо забарабанили по столу.
