Из памяти - Уиллоу Мартин

     – Ты же спрашивал о ней, – удивилась такому ответу женщина.

     – Ничего я не спрашивал, – перешёл в оборону мальчик. – Девчонка как девчонка.

     – Ладно, я, пожалуй, пойду, не буду тебя больше отвлекать.

     Дверь в комнату закрылась, и Фрэнк облегчённо вздохнул. Он вытащил из-под тетради с сочинением рисунок, который едва успел спрятать, когда рядом с ним появилась мать. Вот бы она удивилась, если бы после их короткого диалога тот попался ей на глаза. На тетрадном листе красовались две фигуры – мальчика и девочки, – обведённые красной линией в форме сердца. Сверху оба были подписаны печатными буквами: ФРЭНК, ЭЙПРИЛ, а ниже значилось – ЛЮБОВЬ.

     Рисовать он начал в процессе работы над сочинением по поручению мисс Лаффан, вот только писать об осени у него ничего не получалось. Он вывел аккуратным почерком число, название "За что я люблю осень", отложил ручку в сторону и задумался.

     Я люблю осень за то, что она подарила мне встречу с тобой. Не годится.

     Я люблю осень за то, что она прервала нашу разлуку после счастливого мгновения, когда я впервые увидел тебя. Опять не так.

     Я люблю осень за то… Наверное, следовало бы сделать восторженное описание жёлтых листьев, тяжёлых свинцовых туч, проливных дождей, похожих на слёзы, но все мысли Фрэнка крутились вокруг Эйприл.

* * *

     Едва Фрэнк вошёл во двор школы, как ему на глаза попалась огромная надпись, от которой у него даже перехватило дыхание. Чья-то рука вывела мелом на стене всего три слова, но их смысл заставил содрогнуться от невиданной дерзости.

     НАШ ДИРЕКТОР – ПЕДИК.

     Ребята уже столпились вокруг анонимного послания и что-то бурно обсуждали, а Колтон, школьный фоторепортёр, делавший снимки всех мероприятий для стенгазеты, принёс свой фотоаппарат и дважды щёлкнул обидное заявление крупным и общим планом.

     – Разойдитесь! – на крыльце появилась миссис Причетт. – Немедленно разойдитесь!

     Ученики расступились, но уходить не спешили.

     – Это безобразие! – возмутилась старая ворона. Она принесла тряпку и попыталась стереть мел, но буквы от этого только размазывались и становились ещё толще.

     Колтон снова навёл объектив, чтобы запечатлеть её тщетный труд, но миссис Причетт тут же обернулась и потребовала убрать технику. От испуга фотограф всё-таки зацепил кнопку затвора, выхватив из реальности колоритный кадр суровой учительницы с перекошенным от злости ртом.

     – Я найду мерзавца, который это сделал! Его исключат из школы! Ему дадут самую отвратительную характеристику, так что он вообще больше нигде не сможет учиться! – обвела толпу ненавидящим взглядом старуха Причетт и пригрозила указательным пальцем.

     Неожиданно Фрэнк заметил Дугласа. Тот стоял в стороне и загадочно улыбался. Мальчик подошёл к другу.

     – Ну, и кто теперь педик? – с видом победителя прошептал Дуглас.

     – Значит, это твоих рук дело? – ужаснулся Фрэнк.

     – Публичное заявление, как ты и просил.

     – Я?

     – А кто говорил, что я струсил?

     – Но если кто-нибудь узнает…

     – Каким образом? Никто ведь не видел.

     – А если они найдут способ тебя вычислить?

     – Не найдут. Я не оставил никаких улик.

     – Будем надеяться.

* * *

     Спустя неделю мисс Лаффан приступила к проверке домашнего задания. Но на этот раз она не просто собрала тетради, как делала это обычно, а попросила каждого выйти к доске и прочитать сочинение вслух, чтобы затем обсудить его вместе с классом. Первой подняла руку отличница Мойра Теркл.

     – Пожалуйста, Мойра, – дала ей слово учительница.

     Ученица встала из-за парты, поправила волосы и размеренным шагом прошла между рядами, словно ей довелось принять участие в телевизионном шоу и на неё были нацелены десятки камер.

     – За что я люблю осень, – продекламировала она.

     Фрэнк её не слушал, потому что писанина Мойры оказалась неинтересной. Сплошь унылые рассуждения о начале нового учебного года, о необходимости учёбы в жизни каждого человека и о прочей ерунде.

     Когда отличница закончила чтение, мисс Лаффан похвалила её и обратилась к классу с просьбой прокомментировать первое выступление. Никто не проронил ни звука.

     – Что ж, спасибо, Мойра, можешь возвращаться на место, а мы послушаем следующую работу. Кто желает выступить?

     Желающих не оказалось, поэтому учительница воспользовалась журналом:

     – А познакомит нас со своим сочинением Фрэнк Амблер. Прошу, Фрэнк.

     – Можно чуть позже? – смутился мальчик. Иногда он искренне мечтал о том, чтобы сменить фамилию, которая неизменно возглавляла первую строчку классного списка.

     – Никаких "позже", мы ждём.