Алан Силлитоу - Ключ от двери
Думая о войне, Брайн представлял ее себе как войну наполеоновскую, во всяком случае в отношении тактики: баррикады на каждой улице и Ватерлоо — солдаты в противогазах — в полном разгаре повсюду, от Клифтон-гроув до Готем-виллидж. Воспитанный на «Отверженных» Гюго, он уже видел целые горы булыжников и нагромождения из мешков с песком, защищающие Дэнмен-стрит и все подступы к ней, и еще более мощные заграждения, закрывающие главные дороги, чтобы не прорвались танки. Воображение рисовало ему такую картину: солдат в железной каске и с винтовкой наперевес бежит по улицам Рэдфорда, а сквозь решетку подвала с тревогой глядят мистер и миссис Скелтон и все маленькие Скелтоны. Тут происходит взрыв бомбы и падает дом, так что в воздух летят серые кирпичи (это они теперь стали серые, до взрыва они были красные). Может, и он тоже, как Мариус Понмерси, уйдет на войну и будет сражаться на баррикадах против немцев, а винтовку он себе найдет на улице, снимет с какого-нибудь убитого солдата и перестреляет много врагов. И спасет Скелтонов, которые за кулисами его сознания все это время тревожно глядели сквозь решетку подвала на солдата, продолжавшего бежать по улице с ружьем наперевес.
И тут падала бомба, почти бесшумно, и лежала в канаве; через несколько секунд сбоку у нее откроется щель и начнет ползти желтый газ, который поднимется на несколько футов и распространится дальше, оседая густым слоем. Брайн наденет противогаз (очутившийся у него каким-то чудесным образом, потому что всего несколько секунд назад его еще не было) и застегнет ремешки под подбородком. Если увидит кого без противогаза, отдаст свой. Насчет себя он в точности знал, что надо делать: смочить белый носовой платок в воде, неизвестно откуда взявшейся вдруг в канаве, и накрыть им лицо. Горчичный газ не пройдет, так, во всяком случае, уверял его Доддо.
И потом, разве мама не говорила, что рядом будут рыть траншеи, как в прошлую войну? Он уже видел, как люди в противогазах разбегаются по траншеям, потому что в небе показались бомбардировщики, вроде тех бипланов, что бомбили трущобы Элбион-ярда. И тут сцена менялась. Вдалеке, из-за ограды, крашенной в зеленый цвет, показались и сквозь туман двинулись на траншеи враги — немцы, конечно, — и английские солдаты, неожиданно и очень кстати появившиеся неизвестно откуда, кинулись на них. И Брайн тоже каким-то образом очутился среди солдат и своим ружьем столько поубивал немцев, что ему поручили сгруппировать батальон школьников и назначили его главнокомандующим.
И вдруг услышал:
— Тебе противогаза не дадут.
Возразил ворчливо и негодующе:
— Как это не дадут? Это еще почему?
— Потому что ты и без противогаза страшилище, вот почему.
В следующую секунду Брайн уже мысленно клял себя: ему следовало знать, что такая безграничная свобода слишком хороша и не может длиться долго. В класс вошел мистер Джонс. Мистер Бейтс не убрал листок, как делал обычно, он оставил его лежать на пюпитре и, повернув стул, взглянул на маленького, поджарого, словно начиненного динамитом, школьного директора. Незачем было говорить мальчикам, чтобы они перестали болтать: даже море смолкло бы при появлении тени мистера Джонса. Подтянутый, пружинистый, он возник в пустоте молчания, а у Брайна зачесалась сзади шея, но он не шевельнул рукой, боясь привлечь к себе внимание. Джим Скелтон захлопал глазами, вызывая на матч, кто кого перемигает, однако Брайн не принял вызова, он видел, что утолок рта у Джима дернулся, будто Джим вот-вот улыбнется. Уж не смешил бы меня, гад. По улице прогромыхал грузовик и остановился у дверей школы. «Молоко привезли», — подумал Брайн, но обычного стука проносимых затем по коридору ящиков не услышал. Он решил, что прибыла новая партия противогазов.
— Они вели себя не очень спокойно, — сказал мистер Джонс.
— Трудно заставить их быть спокойными в такой день, — ответил мистер Бейтс, небрежным жестом смахнув письмо в ящик кафедры.
Мистер Джонс принял саркастический тон.
— Я полагаю, что все же можно было добиться большего порядка.
— Они очень взбудоражены.
Мозг каждого мальчугана был затуманен картинами войны — аванпосты страха, предшествовавшие появлению мистера Джонса, были нейтрализованы ошеломляющей бомбой, курившейся с разной степенью силы и в сердцах мальчишек и в сердцах взрослых.
— Я все же полагаю, что не из-за чего быть взбудораженными, — отчеканил он.
«И когда он только уйдет, гад, — подумал Брайн, — почему не даст нам поговорить? Или уж велел бы мистеру Бейтсу почитать вслух что-нибудь интересное. Если и в самом деле скоро война, хорошо бы старый подлюга оказался первым, кого она прихлопнет здоровенной бомбой, да притом самой огромной, какая только бывает, чтобы бухнула прямо на его злющую седую башку. Или чтоб немец прикончил его из винтовки, когда их снайперы начнут палить из-за труб на крыше. В такие дни все может статься».
— Не были бы так взбудоражены, если б знали, что такое война.
— Мальчики никогда не знают, что такое война, — заметил мистер Бейтс.
— Очень жаль, что им не смогли этого разъяснить и утихомирить их пустое волнение.
У мистера Бейтса блеснули глаза, будто он сейчас заплачет, но он улыбнулся, чтобы сдержать слезы.
— Для будущих войн не было бы пушечного мяса, если бы это случилось.
Мистер Джонс посмотрел на него пристально, в упор, затем повернулся лицом к классу.
— Все здесь?
— Десять человек отсутствует.
— Вот даже как, настолько взбудоражены, что не явились в школу! — Кто-то из смельчаков начал шушукаться, свистящий шепот пронесся по классу, словно струйка вырвавшегося пара.
— Молчать! — загремел мистер Джонс, и его анемичная физиономия вспыхнула.
Воцарилось молчание.
— Что вы намерены делать? — обратился он к мистеру Бейтсу. — Война или не война, им нельзя вот так бездельничать.
— Я, вероятно, почитаю им.
Мистер Джонс фыркнул.
— Позвольте мне занять ваше место.
Он шагнул к кафедре и сел перед ней на стул; за его затылком лежала стопка «Основ истории».
— Полагаю, каждому из вас известно, что сегодня вам раздадут противогазы.
«Гад, будто сам не знает!»
— Кто-нибудь имеет представление о том, что такое противогаз?
«Пока еще нет, но скоро узнаем, будь спокоен».
— Я опишу вам устройство — обрисую словами.
Брайн опять подумал: «Да пусть первый же немец, который будет стрелять из-за дымовых труб, всадит пулю в его четырехглазую рожу».
— Прежде всего это резиновый шлем-маска и в ней очки из целлулоида. По бокам ремешки, за них надо тянуть, когда надеваешь шлем на голову. Все очень тщательно и точно продумано. Под подбородком имеется то, что называется фильтром. Через него вы дышите. Там ядовитый газ обезвреживается, прежде чем попасть вам в нос и в рот. Нехитро, не правда ли? Есть вопросы?
Вопросов не оказалось.
— Так я и думал. У вас у всех пустые головы. Казалось бы, пустой голове противогаз ни к чему, но нет, нужен, видите ли. — Несколько подхалимов засмеялись. Мистер Джонс усмехнулся своей шутке. — Ну вот, пустоголовые, я вам объяснил, как устроен противогаз. А теперь расскажу, для чего он. Он должен быть применен в случае, если — или, быть может, мне следовало сказать «когда»? — немецкие самолеты начнут сбрасывать на Ноттингем бомбы с ядовитым газом. — Он помолчал, возможно ожидая вопросов, какой-нибудь реакции, но класс хотел услышать еще, этого было недостаточно. — А что такое затемнение, кто-нибудь знает? — Ответа не последовало. — Ну, пустоголовые, это значит, что в городе нельзя зажигать огни, что все должно быть погружено в абсолютную тьму, чтобы немецкие пилоты, летящие над городом, не знали, где они находятся. И вам придется рано ложиться в постель, все равно нет никакого смысла играть на темных улицах. А когда пойдете спать, не забудьте прихватить с собой противогаз, только обращаться с ним следует осторожно, не ронять, не портить. Не то в хорошеньком положении вы окажетесь, когда начнут падать бомбы, понимаете? Поэтому выньте противогаз из коробки и положите возле кровати, на случай если завоет сирена, предупреждающая о воздушном налете. — Он уселся поудобнее, опершись на кафедру.
«Теперь на весь день», — застонал про себя Брайн.
— Но, когда услышите сирену и гул бомбардировщиков, противогазы надевать еще незачем. Это надо делать, когда на улицах начнут давать особые сигналы — значит, газ сброшен. Тут, помните, все вы действуете очень быстро — все, кроме пустоголовых, конечно, — и натягиваете маску на лицо. Само собой разумеется, если у вас есть младшие братья и сестры, вы сперва должны помочь надеть противогазы им, а уж потом надевать свой.
Его бескровная физиономия поворачивалась из стороны в сторону, и, когда она оказывалась прямо перед классом, оба глаза его были закрыты кружками света размером со стекло очков.
