Георг Борн - Бледная графиня
Наконец он принял решение. Оно было тяжело, но избавляло от всего того, чего он так боялся.
Было одиннадцать часов вечера, когда сторож заметил, что в камере все еще горит свет. Вероятно, арестант забыл погасить его, когда лег спать. Поскольку не погашенная на ночь лампа могла стать причиной пожара, сторож пошел к арестованному.
Митнахт лежал на постели, но сторожу бросилось в глаза, что лежал он одетый, а на полу возле кровати что-то темнело. Подойдя поближе, сторож увидел, что это лужа крови. Тут же валялся острый обломок жестяной ручки от лампы, которым Митнахт перерезал на руке вены — и умер от потери крови.
Сторож поднял тревогу. Послали за доктором, но помощь его была уже бесполезна…
XXXIX. ВИЛЛА ИСПАНКИ
Губерт сорвался с дерева, но силу удара при падении смягчил росший внизу кустарник. Губерт даже смог сразу подняться на ноги. В саду никого не было, и он без особого труда перелез через решетку ограды на улицу. Но куда идти? Города он не знал, денег не было. Губерт решил до утра просто походить по улицам, а днем заняться поисками работы. Однако к середине ночи он почувствовал усталость и прислонился передохнуть к стене одного из домов. К нему тут же подошел полисмен.
— Вы кого-то ждете? — поинтересовался он. — Кто вы?
— Оставьте меня в покое, — ответил Губерт. — Разве я не могу остановиться здесь передохнуть?
— Отвечайте на мой вопрос, не то я арестую вас, — настаивал полисмен.
— Мое имя Губерт Бухгардт, я немец, — сказал он и, повернувшись, пошел прочь, полагая, что надо поспешить убраться восвояси.
Однако эта поспешность еще больше возбудила у полисмена подозрение, который начал следить за ним. Губерт заметил это и свернул в первую же боковую улицу. Но как ни ускорял он шаги, полисмен не отставал. Губерт свернул на другую улицу — снова за спиной послышались шаги… Тогда он бросился бежать и бежал до тех пор, пока не достиг предместья, где выстроено было множество богатых вилл. В одной из них еще горел свет. На мгновение Губерту показалось, что он избавился от своего преследователя, поскольку не слышал шагов за спиной.
Он остановился, чтобы передохнуть, с трудом перевел дыхание. Ощутил резкую боль в ране, которая не успела как следует зажить. И вдруг снова услышал шаги. Забыв про рану, он опять бросился бежать, но уже через несколько шагов почувствовал страшную слабость. Он, чтобы не упасть, вынужден был привалиться к чугунной ограде одной из вилл. И сразу же подумал, что, наверное, лучший способ уйти от преследования — перелезть через невысокую решетчатую ограду.
Он так и сделал. Невдалеке, под сенью деревьев, он увидел скамеечку, в изнеможении опустился на нее и потерял сознание.
Вилла же, куда попал Губерт, принадлежала испанке Бэле, у которой в этот вечер собрались по обыкновению любители азартных игр.
Вечер был в полном разгаре, когда к хозяйке виллы подошла ее горничная и прошептала ей на ухо:
— Мистер Мак Аллан просит вас выйти на минуту.
— Разве я не говорила тебе, что не хочу видеть и принимать этого человека? — гневно воскликнула Бэла.
— Я знаю, сеньора, но он настаивает, говорит, что хочет сказать что-то крайне важное…
— Знать его не хочу, — повторила Бэла.
— Ну, не сердитесь так, моя прелесть, — раздался рядом насмешливый голос ирландца, неслышно вошедшего в комнату. — Ваша собственная выгода должна подсказать вам гораздо более нежное обращение со мной, поскольку я пришел к вам не в своих, а в ваших интересах. Но мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
Горничная тут же вышла.
— Я мог бы, конечно, и не приходить к вам и предоставить вас вашей участи. Но кто может устоять против старой привязанности? Правда, вы не заслужили, чтобы я привез вам известие, что в вашем игорном доме…
— Игорном доме! — возмущенно перебила Бэла. — Я не желаю ни ваших привязанностей, ни ваших посещений!
— Тем не менее я не сомневаюсь, что за известие, которое я хочу сообщить, вы мне хорошо заплатите.
— Ну, так в чем же дело?
— Благодаря тайному доносу, я узнал одну вещь… Не знаю, насколько это верно, но говорят, в вашем салоне ведется шулерская игра.
Испанка встрепенулась.
— Кто это говорит? Кто смеет такое говорить?
— Наверное, кто-то из обыгранных донес.
— Ну, хорошо, а что дальше? Разве только это вы хотели мне сообщить?
— Я слышал, что у вас решено сделать обыск и арестовать некоторых ваших гостей, которых давно разыскивает полиция. К тому же, сеньора, вы прекрасно знаете, что шулерская игра запрещена…
— Довольно, Мак Аллан! Вы человек хитрый и думали, испугав меня, получить за труды.
— Не хотите послушаться моего предостережения и, пока не поздно, закрыть ваше заведение?
— Пусть приходят. Я буду ждать, — засмеялась испанка. — Вы знаете, что я не труслива. Но если вы рассчитывали на вознаграждение, то жестоко ошиблись.
— В таком случае желаю, чтобы вскоре вам не пришлось раскаяться, сеньора. Думаю, что уже через четверть часа раскаяние это будет запоздалым. А так как я не желаю вместе с вашими гостями быть арестованным, то спешу уйти. Честь имею кланяться, сеньора!
«С помощью очередного трюка, наверное, хотел сорвать с меня побольше, — зло подумала Бэла, когда ирландец ушел. — Не на ту напал!»
И Бэла с прежней обаятельной улыбкой возвратилась к гостям.
Не прошло и получаса, как снова вбежала испуганная горничная и горячо зашептала:
— Какие-то люди окружили дом, сеньора. Кажется, это полиция.
— Заприте все двери и не отворяйте без моего приказания. Дом мой, и я имею право никого не впускать.
Горничная ушла. Игра продолжалась по-прежнему. Никто из гостей ничего не заметил, только хозяйка была в понятном волнении.
Вскоре на пороге гостиной возник бледный лакей.
— Ну, в чем дело? — спросила его Бэла.
— Комиссар полиции требует осмотра дома.
— Где он?
— Внизу.
— Кто осмелился впустить его?
— Он требовал именем закона… Ведь это же полиция…
Бэла поспешила к комиссару.
— Кто вы такой, сударь, и по какому праву врываетесь в мой дом! — гневно осведомилась она.
Комиссар показал ей ордер на обыск.
— А что вы собираетесь здесь найти?
— По нашим сведениям, здесь собираются шулера.
— Я требую, чтобы вы сейчас же покинули мой дом! Моих гостей вы можете арестовать где угодно — на улице, в их собственных квартирах, но мой дом оставьте.
— Что ж, я вынужден с вами согласиться. По законам нашей страны я не имею права без согласия на то хозяев переступать порог их дома, — ответил комиссар. — Но учтите, ваш дом теперь будет под наблюдением и вам трудно станет продолжать ваше сомнительное занятие. А шулерам, которые сюда приходят, все равно от меня никуда не деться.
Комиссар ушел.
Раздраженная испанка вернулась к гостям.
— Вы только подумайте, господа! — воскликнула Бэла с наигранным весельем. — Ко мне сейчас приходил комиссар полиции и хотел у меня в доме произвести аресты…
Испанец-банкомет побледнел, вскочил и поспешно стал собирать свои деньги. И не один он перепугался. Многие гости также были не прочь незаметно скрыться отсюда, чтобы не попасть в руки полиции.
— Что же вы предприняли, сеньора? — стали расспрашивать ее гости. — Воспользовались ли вы правом неприкосновенности жилища?
— Конечно же, господа.
Игра закончилась. Игроки разобрали свои деньги.
— По всей вероятности, дом окружен полицией, — предположил один из гостей.
— Нет ли у вас запасного выхода? — спросил другой.
— Можно выйти через погреб. Там есть тайный ход в поле.
— Тогда вперед! Надо воспользоваться этим ходом.
Бэла приказала горничной проводить гостей.
Увы, надежды гостей не оправдались. И этот путь полиция перекрыла. Никто из шулеров не выскользнул из ее рук.
Кроме того, в саду полицейские нашли бесчувственного Губерта. Очнулся он уже в полиции. На следующее утро он был допрошен вместе со всеми остальными игроками. Несчастный был так утомлен своими неудачными скитаниями по Америке, что сразу рассказал, кто он и почему попал в Соединенные Штаты.
