Борис Худенко - Здравствуй, сапиенс!
Очевидно, полет катера был прослежен и астрономами и радиолокационными установками с каких-то военных баз. Теперь его разыскивали на Земле.
— Что, это, летает, — спросил Луч Мысли.
— Наземный летательный аппарат, — нехотя ответил Виктор, не спуская глаз с самолета, который кружил теперь над ними, круто скосив крылья в вираже. — Называется «истребитель».
— Что, он, истребляет.
Виктор стал торопливо объяснять, убеждая сапиенса, что им необходимо улететь. Луч Мысли молчал, добросовестно осмысливая доводы Виктора.
Самолет качнул на прощание крыльями, устремился ввысь, быстро превращаясь в летящую точку, сверкнул в лучах солнца и исчез.
Виктора охватила тревога.
Куда они все же угодили? Луч Мысли сказал — в центр материка…
В той стороне, куда умчался истребитель, снова возник звук моторов. Шли транспортные самолеты. Смотреть на них было больно, горячие солнечные лучи слепили глаза. Неожиданно из самолетов посыпались крохотные темные точки, и над каждой забелел купол парашюта.
Луч Мысли пришел в восторг. Такие прыжки существ, не умеющих летать, показались ему непомерной дерзостью. Массовая дерзость! И все это для встречи с ним?
Он наотрез отказался улетать.
Парашютисты опускались за чащу кустарника на краю поля. Оттуда послышались глухие ритмичные удары барабанов или бубнов. Из травы выскочил большой пушистый кролик. Он почти наткнулся на ноги Виктора, испуганно присел на задние лапы, ошалело рассматривая непонятного зверя. Виктор неожиданно для себя свистнул, гикнул, кролик в панике метнулся в сторону и скрылся в траве.
— Что, это, бегает, — сейчас же загромыхал Луч Мысли.
— Кролик, — ответил, улыбаясь, Виктор.
— Почему, он, убежал, почему, машина, не перевела, звуки, которые, ты, издавал.
Виктор только пожал плечами. Он сейчас немного сердился на своего космического друга за упрямство.
Со стороны скал послышался конский топот. К ним быстро приближалась группа всадников-негров, одетых в военную форму цвета хаки. За спиной у каждого болталась винтовка. Передний всадник, огромного роста, худой, с суровым сосредоточенным лицом, круто осадил коня и соскочил на землю.
Подойдя к Виктору, африканец несколько секунд пристально рассматривал его. Его спутники тоже беззастенчиво разглядывали Виктора. Очевидно, в своем скафандре он выглядел сейчас очень странно.
Потом высокий неожиданно улыбнулся, протянул руку и сказал:
— Хау ду ю ду, Виктор Кленов!
— Вы знаете мое имя? — удивленно спросил по-английски Виктор, пожимая ему руку.
— Да, — ответил африканец. — У нас в отряде есть рация. В последнее время эфир кричит только о вас. Мое имя О'Мбата. Мы рады видеть вас у себя в Симбаленде.
— Это Симбаленд? — спросил Виктор.
— Да. Там — Симбалендский хребет. — О'Мбата повернулся к далекой гряде гор. — А это — знаменитая Великая Африканская Стена. — Он кивнул на скалы. — Там, внизу, озеро Магода. Вы в самом сердце Африки.
У него был вид радушного хозяина, показывающего дорогому гостю свой дом.
— Что, говорит, мужчина, — загремел вдруг Луч Мысли. — Почему, машина, не, переводит, звуки.
О'Мбата вскинул от неожиданности голову, взгляд его стал напряженным, даже гневным. Лошади всхрапнули, дико заржали, вставая на дыбы. Негры, испуганно оглядываясь на катер, с трудом удерживали поводья. Лица их, до этого блестящие и черные, стали пепельно-серыми.
— Что это? — не спуская глаз с шара, спросил О'Мбата.
— В аппарате со мной прибил космический гость, — торопливо ответил Виктор, а сапиенсу сказал по-русски: — Мы говорим с ним по-другому. У людей много различных способов говорить.
— Зачем.
Лошади снова заржали и стали рваться.
— Помолчи пока, — сказал Виктор сапиенсу. — Они боятся тебя.
— Почему, они…
— Помолчи, прошу тебя! — с досадой крикнул Виктор.
Луч Мысли послушно замолчал.
Лошади понемногу стали успокаиваться, испуганно косясь на шар и перебирая ногами. В наступившей тишине снова стали слышны тревожные удары бубнов или барабанов.
— Что это за звуки? — спросил Виктор африканца.
— Это тамтамы — наш древний африканский телеграф, — ответил О'Мбата. — Племя батота у озера имеет печальный опыт встречи с парашютистами… И вот сейчас женщины хотели убежать в джунгли. Один из парашютистов опустился среди бегущих и открыл огонь из автомата. Убит ребенок… А вот и они!
Из зарослей кустарника показалась густая цепь людей в пятнистых комбинезонах.
— Зачем же он… стрелял? — растерянно спросил Виктор.
О'Мбата слегка поморщился и ничего не ответил.
Виктору показалось, что не Луч Мысли, а он сам оказался на незнакомой планете и пристает ко всем встречным с вопросами до того наивными, что на них неудобно отвечать.
— А теперь нам придется уйти. Приветствовать вас будут наши опекуны, — усмехнулся О'Мбата. — Симбаленд пока еще протекторат… До свидания! — неожиданно по-русски добавил он и пожал Виктору руку.
Его спутники, с опаской поглядывая на цепь парашютистов, тоже по очереди пожали Виктору руку.
Вскочив на коня, О'Мбата оглянулся, кивнул Виктору и дернул уздечку.
Всадники помчались в степь, к скалам. За ними поднимались, медленно растворяясь в неподвижном воздухе, облачка красноватой пыли.
«Машина не переводит звуки»
Виктор, не отрываясь, смотрел на цепь парашютистов. Он уже различал не только фигуры, по колени скрытые травой, но и лица в шлемах — молодые, загорелые.
Сейчас они мимоходом, по пути сюда, убили ребенка…
Парашютисты с автоматами в руках быстро приближались. Впереди шел коренастый мужчина с обветренным, обожженным солнцем лицом. Он не спускал с Виктора радостного взгляда и почти бежал, высоко поднимая над травой ноги и размахивая руками.
Парашютист подошел вплотную к Виктору, быстро оглядел его, шар, катер и что-то спросил на незнакомом языке. Виктор уловил только свое имя и фамилию.
— Вы русский космонавт Виктор Кленов? — на этот раз вопрос был задан по-английски. — Это ваш аппарат?
— Зачем вы стреляли там… сейчас… в ребенка?.: — спросил по-английски Виктор.
— Уверяю вас, это просто недоразумение! — горячо воскликнул командир парашютистов. — Знаете, прыжок, благополучное приземление — это очень возбуждает! И вдруг — бегущая толпа, ужас… Это тоже страшно возбуждает! Этакий охотничий азарт! Солдат стрелял просто в воздух. Я видел. Женщина споткнулась, и они сами затоптали ребенка. Это просто несчастный случай!
Виктор закрыл глаза. Охотничий азарт!
Вот и сам он полчаса назад, когда на него из травы выскочил ошалевший кролик, не удержался, гикнул, свистнул…
Неужели никто никогда не объяснял им, что люди не охотничья дичь!
Гнев захлестнул его, мешая дышать, не оставляя ни возможности, ни желания рассуждать. Он шагнул к ним…
— О! — испуганно воскликнул командир и попятился на стоящих сзади солдат, которые тоже подвинулись назад. И сразу же Виктор отрезвел…
На все это молча смотрел Луч Мысли…
Солнце, совсем не похожее на то, каким оно бывает в Москве или в Сибири, пылающее, обжигающее, злое, висело в помутневшем небе. Как призраки колыхались в горячем воздухе далекие горы Симбалендского хребта. Какая-то муха с противным жужжанием носилась у лица Виктора.
Было нестерпимо жарко, душно, противно.
С лица командира парашютистов исчезли растерянность и испуг, оно стало равнодушным и холодным, только губы обиженно дрожали.
— Генерал-губернатор Симбаленда приказал мне обеспечить вашу безопасность, мистер Кленов, — вежливо и холодно сказал он. — Я и мои солдаты в вашем распоряжении.
Солдаты, очевидно, хуже владели своими чувствами. У одного, молодого, лет двадцати, не больше, от удивления раскрылся рот. Может, именно этот не сдержал свой юный охотничий азарт?!
По полю, подпрыгивая и искусно лавируя между кустами и валунами, медленно приближался ярко-голубой двухместный автомобиль. За рулем сидела девушка в белом с синим воротничком платье. Шляпа с широкими полями почти закрывала ей глаза. Рядом, наклонясь вперед, сидел молодой мужчина в такой же широкополой шляпе. Скрипнули тормоза, хлопнули дверцы. Девушка легко подбежала к Виктору. Мужчина торопливо шел за ней. Она на ходу о чем-то спросила командира парашютистов и, протягивая руку Виктору, сказала:
— Сюзанна Эдвин.
— Это моя сестра, мистер Кленов, — пояснил по-английски мужчина. — Я представитель администрации международного картеля «Вест-Уран» здесь, в Симбаленде. Мое имя Роберт Эдвин.
Они держались и говорили просто, с подкупающим дружелюбием, но без всяких восторгов и любопытства, как будто встретили старого доброго знакомого. В синих глазах девушки мелькали радостные искорки. У Роберта виски были почему-то седые. Симпатичные, дружелюбные, чем-то одинаковые улыбки…
