Из памяти - Уиллоу Мартин

     – Тогда что же там так шарахнуло?

     – Даже предположить не могу. Но меня настораживает тот факт, что почти сразу после происшествия был ограничен доступ к подвалу, как будто внизу обнаружилось нечто такое, чего не должен никто видеть.

     – Хочешь взглянуть? – оживился Гарольд.

     – Нет, спасибо, мне вполне хватило нашей ночной вылазки, – отрицательно покачал головой Фрэнк.

* * *

     – Фрэнк Амблер, одну минуточку! – окликнул Фрэнка после лекции профессор Гилленгем.

     Молодой человек вздрогнул. Помня о причастности к незаконному проникновению на территорию лаборатории, он мог ожидать самого неприятного продолжения разговора. В какой-то мере Фрэнк был готов к такому повороту событий. Вот сейчас преподаватель сообщит ему, что на улице были установлены камеры видеонаблюдения, и если Гарольд всё-таки не стёр записи, то их тщательный анализ наверняка позволил установить, что он, Фрэнк Амблер, студент второго курса физического факультета, обвиняется в нарушении государственной безопасности.

     – Вы хотели со мной поговорить? – справившись с нахлынувшими на него эмоциями, приблизился к профессору Фрэнк.

     – Позволь поинтересоваться, как продвигаются твои научные изыскания?

     "Почему он вспомнил об этом?" – Фрэнку требовалось дать правильный ответ, не навлекая на себя лишних подозрений.

     – Вы были правы: моя идея не получила экспериментального подтверждения, – на всякий случай соврал он.

     – Этот мир так и кишит научными идеями, – произнёс Гилленгем. – Одни изначально являются ошибочными, другие какое-то время существуют в качестве убедительных гипотез, пока не получат последовательного опровержения, а третьи… – Он сделал паузу и задумался. – Иногда встречаются идеи, которые никогда не следовало бы претворять в жизнь. В 1934 году Лео Силард получил патент на атомную бомбу, а позже он поставил подпись под обращением против атомных бомбардировок японских городов. Ирония судьбы, верно?

     "К чему старик клонит?" – удивился Фрэнк.

     – Некоторые изобретения опасны. Они способны перевернуть мир с ног на голову. Запомни это, – профессор замолчал.

     – Я могу идти? – подал голос студент, когда пауза слишком затянулась.

     Профессор Гилленгем утвердительно кивнул.

* * *

     – Кажется, профессор что-то подозревает, – поделился своими подозрениями с Гарольдом Фрэнк.

     – Почему ты так думаешь?

     – Сегодня он попросил меня задержаться, и у нас состоялся короткий, но весьма неоднозначный разговор.

     – И о чём же? – сосед по комнате отвлёкся от происходящего на экране ноутбука, чтобы выслушать собеседника.

     – Сначала он стал спрашивать о моём исследовании, связанном с преодолением временных границ.

     – По-моему, в этом нет ничего предосудительного. Любой преподаватель вправе интересоваться проектами студентов.

     – Вправе, но когда я сказал ему, что моя идея оказалась несостоятельной, он произнёс нечто странное.

     – Он признался тебе в том, что любит предаваться грязным фантазиям? – усмехнулся Гарольд. – Или поведал занимательную историю о том, как в детстве…

     – Хватит! – прервал его Фрэнк. – Даже слышать не хочу, какую гадость ты опять придумал. Речь шла об опасных изобретениях. Гилленгем как будто пытался мне на что-то намекнуть, но напрямую так ничего и не сказал.

     – Он тебе угрожал?

     – Я так и не понял, угроза ли это была, или предупреждение. Возможно, он догадывается о том, что мы сунули нос в его лабораторию.

     – Исключено! Я был предельно осторожен и не оставил ни единого следа, так что у него нет против нас ничего, кроме беспочвенных домыслов. На этот счёт можешь не беспокоиться. Главное, не подавать виду, что бы он ни говорил. Ты же не раскололся?

     – Нет.

     – Вот и хорошо. В следующий раз, если он опять начнёт тебя донимать и заговаривать зубы, притворись, что ничего не понимаешь.

     – Надеюсь, что следующего раза не будет.

* * *

     К счастью, на протяжении всей следующей недели профессор Гилленгем больше не предпринимал никаких попыток поговорить с Фрэнком один на один, а Фрэнк, в свою очередь, тщательно избегал встречи с ним за пределами лекционной аудитории.

     Дело о взрыве в подвале начало обрастать слухами и предположениями, среди которых трудно было выделить более или менее правдоподобные. В основном студенты склонялись к версии о таинственных испытаниях того же Гилленгема, хотя сам Фрэнк так не считал, потому как знал, что эксперименты профессора относятся к совершенно иной области исследований.

     Пока все обсуждали неудобства, связанные с временным закрытием университетской столовой, Гарольду наконец-то удалось получить доступ к заветной программе. Нет, одно вовсе не вытекало из другого. Просто Чарльз предупредил его, что в среду с двух до четырёх весь персонал отправится на какое-то совещание, и компьютер освободится. Дело оставалось за малым – проскользнуть мимо охранника.