Сы Мин - Цзюлу Фэйсян
Несмотря на сильную боль, Сы Мин смогла улыбнуться и ответить:
— Потому что ты не способен на это.
— Действительно, у меня нет такой силы, — согласился Небесный Император. — Знаешь ли ты, почему из всего рода древних драконов выжил только он? В то время он был лишь слабым детёнышем, а тогдашний Небесный Император мог уничтожить весь род. Почему же он приложил столько усилий, чтобы заточить его в Пустоши Десяти Тысяч Небес? Сы Мин, ты когда-нибудь задумывалась об этом?
Богиня слегка прищурила глаза, услышав эти слова. Чан Юань, который в этот момент сражался с воинами, услышав их, напрягся. Его меч сверкнул, и он мгновенно убил двух зверей. Однако, по приказу слуги Небесного Императора, несколько сотен небесных воинов снова окружили Чан Юаня.
— Чан Юань, — холодно продолжил Небесный Император. — Это существо возникло из ненависти всего рода древних драконов. Приняв форму дракона, он стал бессмертным монстром, который никогда не исчезает. Древние драконы пытались сохранить свою кровь таким образом. Сейчас я не могу его убить, так же как и тогдашний Император. Именно поэтому его заточили в Пустоши Десяти Тысяч Небес.
Многие боги не были знакомы с этими тайнами, и слова императора стали для них откровением. Такая ненависть, которую невозможно игнорировать, ошеломила Сы Мин.
Женщина-призрак была создана из ненависти всех женщин мира, но она была человеком, рождённым небом и землёй, и её смерть означала конец жизни. Чан Юань же был иным. Он появился из ненависти драконов, не был порождён небом и землёй и не принадлежал ни трём мирам, ни пяти элементам. В этом мире не существовало никого, кто мог бы его уничтожить.
Чан Юань не был рождён и не мог умереть. Он был случайным созданием этого мира, не имея ни дома, ни судьбы. Небо и земля обширны, но ни одно из этих мест не было ему родным.
Сы Мин вспомнила, как много лет назад Чан Юань, глядя на колонну в Долине Хуэйлун, тихо произнёс:
— Эр Шэн, сейчас я и сам не знаю, что я такое...
Теперь ей стало ясно, что он имел в виду. Он узнал о своём происхождении и сказал это с таким чувством...
Кто мог понять его печаль, беспомощность и скрытое тысячелетнее одиночество?
Небесный Император с холодной яростью произнёс:
— Однажды этот монстр может уничтожить мир. Ты уверена, что хочешь быть с ним?
Сотни небесных воинов были убиты. Глаза Чан Юаня, полные гнева и горя, сверкали. Меч в его руке источал убийственную энергию. Он не смотрел на Сы Мин, а лишь двигался прямо к Небесному Императору. Возможно, он боялся взглянуть на неё, опасаясь увидеть в её глазах страх и отвращение.
Сы Мин всегда знала, что Чан Юань не был безразличным и властным человеком. В его сердце таился страх быть покинутым, и он всегда был словно ребёнок...
— Император, возможно, вы не знаете, но в последнее время Сы Мин многое пережила и многое вспомнила. Раньше я думала, что судьба несправедлива. Она определяет жизнь и смерть, ограничивает свободу. Однако теперь я вижу это иначе. Мир велик, а жизнь коротка, и судьба — это лишь наши выборы в критические моменты. Наши решения определяют нашу судьбу. Независимо от того, разрушит ли Чан Юань мир в будущем, сейчас он добр и уважает всё живое. Он ещё не уничтожил мир, но вы хотите заключить его навечно, предполагая худшее. Это не судьба, это просто ваш приказ, Император.
Лицо Небесного Императора омрачилось, и он с мрачным выражением уставился на Сы Мин.
— Вы утверждаете, что спасаете мир, но под этим предлогом, с армией из десяти тысяч воинов и богов, преследуете невиновного... — произнесла Сы Мин с глубокой убежденностью. Затем она сделала паузу и громко заявила: — Если это и есть ваша божественная справедливость, то я, Сы Мин, клянусь, что с этого дня и во все последующие жизни я больше не буду богиней!
После этих слов все боги замерли в изумлении. Она была первой, кто осмелился бросить вызов Небесному Императору, и хотя её слова были полны смысла, они шокировали всех присутствующих.
Небесный Император долго молчал, а затем произнес с холодной невозмутимостью:
— Тысячелетняя практика сделала тебя такой несгибаемой...
— Я считаю, что такая непокорность мне к лицу. Я всегда следую зову своего сердца, даже если это означает идти против небесного закона, — улыбнулась Сы Мин, ее взгляд упал на Чан Юаня с нежностью и теплотой. — Когда я была Эр Шэн, Чан Юань ни разу не покинул меня, даже когда я была одержима. Этот человек был готов страдать сам, лишь бы облегчить мои муки. Он посвятил свою жизнь в вечном одиночестве памяти о моей жизни. Такая любовь достойна самой глубокой благодарности и ответной любви.
Она помнила и знала всё. Чан Юань с удивлением смотрел на неё, и его сердце наполнилось теплом, словно его ласкала пушистая травинка.
— Если он станет демоном, я тоже готова отказаться от своей божественности и пойти с ним в преисподнюю, — произнесла она.
Небесные воины остановили атаку, обменялись взглядами и обратили внимание на Императора.
— Прекрасно, прекрасно, — усмехнулся Небесный Император, в его голосе звучал гнев. — Раз ты решила отказаться от своей божественности и стать демоном, я исполню твоё желание и уничтожу твою душу!
С этими словами он сжал руку, и знак на лбу Сы Мин засиял ещё ярче.
Она побледнела, с трудом сдерживая боль, но её губы дрожали, когда она произнесла:
— Император, сидя на троне, вы становитесь всё более безжалостным и грубым...
Чан Юань пришел в ярость. Все услышали его оглушительный рёв, и он, превратившись в дракона, устремился к Небесному правителю.
Небесные воины пытались защитить Императора, но одним ударом драконий хвост развеял их души, оставив после себя лишь пепел. Все боги были потрясены. Если такая мощь попадет в руки демонов, последствия будут катастрофическими.
Небесный Император, наблюдая за приближением Чан Юаня, сохранял спокойствие. Он усилил свой барьер, в то время как Сы Мин, находившаяся внизу, корчилась от боли. Этот барьер был передан ему по наследству и защищал от любой атаки.
Драконьи когти с силой ударили по барьеру, и даже Император внутри почувствовал вибрацию от удара. Вскоре барьер треснул, и это вызвало удивление на лице Императора. Он не ожидал, что Чан Юань
