Сы Мин - Цзюлу Фэйсян
Сегодня Нюй Юань взглянула на свои пальцы, которые теперь были похожи на песок, и наконец-то подняла руку, чтобы написать те четыре слова, которые она повторяла сотни лет: «Прощай».
Жёлтый песок оставил след на кроваво-красной плите. Каждая черта и линия были повторены бесчисленное количество раз, но теперь она наконец увидела их отчётливо. Слова, которые когда-то вызывали у неё улыбку при одном упоминании, теперь не вызывали никаких эмоций в её окаменелом сердце.
«Чанань» и «А-У».
После стольких лет, наконец, она осознала, что давно отпустила прошлое.
— Чанань, А-У... Всё это лишь воспоминания, — произнесла она с неизменной холодностью в голосе, но в её словах звучала улыбка.
Сила печати стремительно угасала, и вскоре у неё не осталось сил даже сидеть. Она оперлась на кроваво-красную могильную плиту и закрыла глаза. В этот момент Нюй Юань услышала грохот. Постепенно возвращающаяся сила вновь наполнила её тело. Осознав возможное объяснение, она встревожилась, и её лицо побледнело. Неведомая сила подняла её на ноги, и она поспешила к воротам Города Пустоты.
В буре песка она заметила мужчину, которого любила больше всего на свете, с мечом, воткнутым в землю. На его лбу пылал знак демона, и кровь обильно струилась по его телу, но в глазах светилась ясность, как у прежнего Чананя. В его черных зрачках отражался её красный образ.
— А-У, — его голос дрожал, и он поднял руку, словно пытаясь позвать её, — подойди, вернёмся вместе.
Куда они могли вернуться? Все пути назад были закрыты.
Нюй Юань, чьи губы уже давно не шевелились, сумела улыбнуться. Её тело, созданное из ненависти, тоже могло улыбаться. Она произнесла:
— Ты найдёшь меня.
Чанань замер, наблюдая, как её образ в красном растворяется в песке. С каждым дуновением ветра её лицо становилось всё менее различимым.
— На этом всё. В следующей жизни, когда я выпью отвар Мэн По, пройду через мост забвения и забуду всё, ты найдёшь меня снова.
— И тогда мы начнём всё сначала.
Её голос, как и её образ, растворился в сухом ветре Города Пустоты, исчезнув в песчаной буре.
Глаза Чананя сузились от страха.
Из песка поднимались серые волны ненависти. Это были эмоции женщин, чьи страдания годами накапливались в теле Нюй Юань. Они кричали от боли, звали своих мужей и детей, в отчаянии блуждали, не зная, куда направить свою тоску.
Каждая из этих женщин когда-то любила, каждая познала боль. Чанань смотрел на них, осознавая, что именно он стал причиной их страданий. В этот миг он перестал обвинять жестокий мир и холодность судьбы. Он возненавидел только себя и почувствовал глубокое раскаяние.
Но в этой жизни он уже не мог ничего изменить...
Глава 57. Глупец
За день до свадьбы с Небесным Императором, Сы Мин исчезла.
Когда это известие распространилось, многие боги, приглашённые на свадьбу, были в шоке. Никто не ожидал, что богиня, которую все считали влюблённой в Императора, решится отказаться от титула Небесной Императрицы!
Но ещё больше боги были поражены тем, что, несмотря на такое унижение, Небесный Император не выразил никаких эмоций. Он просто объявил о переносе свадьбы и вернулся во дворец, не уточнив, на сколько дней будет отложена церемония.
Сы Мин совершила серьёзное преступление против Императора, и её судьба должна была быть решена на казни Небесных Божеств. Однако Небесный Император всё ещё желал жениться на ней?
Боги ощущали, что этот мир стал каким-то непостижимым.
Люди, которые любят сплетни, активно искали новости и с любопытством наблюдали за Небесным Императором, самым высокопоставленным правителем на девятом небе. Обычно спокойный и тихий, теперь он казался взволнованным.
Саньшэн и Моси узнали об этой новости, когда собирались на свадебный пир. Они уже были в пути, когда столкнулись с возвращающимся Вэнь Цюем. Услышав рассказ Вэнь Цюя, Саньшэн на мгновение замерла, а затем разразилась громким смехом и произнесла:
— Так и должно быть! Пусть этот высокомерный Небесный Император почувствует боль!
Вэнь Цюй, испугавшись, что слуги Небесного дворца могут услышать его слова и наказать, быстро поклонился и покинул комнату, чтобы Саньшэн не успела сказать что-то ещё.
Моси слегка нахмурился, размышляя о том, что если Сы Мин отправилась на землю, то это, вероятно, связано с какими-то воспоминаниями. С её характером она, безусловно, захочет спасти дракона из Пустоши Десяти Тысяч Небес. Однако, чтобы освободить дракона, нужно разрушить Пустошь, а это невозможно сделать с помощью одной лишь божественной силы, поскольку барьер, созданный Небесными и Земными силами, очень прочен... Внезапно Моси осознал что-то и быстро спросил Саньшэн:
— В той книге судьбы, которую ты читала, Сы Мин написала четыре слова. Что это были за слова?
Саньшэн, задумчиво поглаживая подбородок, произнесла:
— Кажется, это было что-то вроде «Возвращение дракона на Небо».
Чтобы освободить дракона, необходимо разрушить все оковы...
Лицо Моси омрачилось.
— Сы Мин хочет разрушить Пустошь Десяти Тысяч Небес.
Лицо Саньшэн, только что излучавшее радость, теперь исказилось от беспокойства.
— Разрушение барьера противоречит законам и нормам морали! Это вызовет гнев Небес...
Не успела она закончить фразу, как с девяти небес донеслись глубокие и печальные удары колокола, эхом разносясь повсюду и пронзая сердца болью. Те, чья божественная сила была слабее, казалось, охвачены страхом и были готовы преклонить колени.
Саньшэн крепко схватила Моси за руку и прошептала:
— Почему этот колокол вызывает у меня слезы? Неужели это звук Восточного Императорского Колокола? Для кого из древних богов он звучит?
— Возможно, Сы Мин уже уничтожила Пустошь Десяти Тысяч Небес, — тихо произнес Моси. — Пустошь была создана в начале времён и всегда была тесно связана с Небом. Её естественная гибель вызовет всеобщее горе. Небесный Император, возможно, и простил бы Сы Мин за её побег, но точно не пощадит за нарушение мирового порядка. Вероятно, прежде чем свершится небесное наказание, Небесный Император сам займётся этим вопросом.
Саньшэн, охваченная ужасом, спросила:
— Она отправилась спасать дракона? Но ведь её память была у Небесного Императора...
Моси покачал головой, показывая, что не знает, что произошло, но в его душе зародились новые опасения.
— В последнее время остатки демонического мира ведут себя тревожно. Если Пустошь Десяти Тысяч Небес разрушена, это может затронуть весь мир, и
