Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская
— Мама! — выкрутился и слез с рук деда мой трехлетний сын Ивар. — Мы такое видели! — Ребенок аж захлебывался от восторга.
— И что же вы видели? — присела я на корточки, распахивая объятия.
Надо сказать, дети у нас получились очень неожиданно. Особенно, если учесть, что для солариев это редкое событие. Просто случилось — и все. По этому поводу мой папа вместе с братом устроили такой праздник, что Галактический Совет слезно просил прекратить межпланетную попойку, потому как движение практически полностью парализовало.
Конечно! Еще бы не парализовало, когда все соларии напились в зюзю и появлялись перед кораблями, когда им вздумается, зависая в космосе и показывая пилотам бутылку — приглашали отпраздновать такое грандиозное событие нации.
Так что в курсе моей беременности оказалась вся галактика и, по–моему, черные дыры тоже. Папа упорно не признавался в том, что он туда летал, но что–то мне подсказывало…
— На! — впихнула в руки отцу что–то чешуйчатое и извивающееся наша дочь, близняшка Ивара, Бель. — Смотри!
— Папа, — с укоризной посмотрела я на родителя и дядю, уже практически успокоившись, — нельзя таскать беззащитных…
— Элли, — осторожно сказал Ингвар, отводя руку в сторону, — это хвост плутока…
Я плюхнулась на задницу, взирая на смущенного отца с ужасом.
— Каким образом, — повернулся к тестю Император Кирты, — моя дочь смогла ЭТО получить? Как у ребенка в руках оказался хвост одной из самых ядовитых гадин вселенной?
— Оторвала, — пробормотал Ахаз в смущении. Он подошел к окну и спешно менял окрас, напитываясь солнцем. Его брат, следуя примеру, тоже подошел ближе к окнам и теперь наслаждался вовсю солнечным лакомством. — Не уследил. Только глаза отвел, как Бель себе сувенир оторвала. Нас теперь на Пауку, наверное, не пустят некоторое время…
— Лет тридцать, а то и все пятьдесят, — спокойно подсказал Араз. — После того, как обиженная плутока орала, как резаная, хотя всего лишь лишилась хвоста, нас настойчиво попросили покинуть пределы заповедника, а, желательно, и самой планеты… Потому что Ивар, в свою очередь, попытался оторвать у второй плутоки гребень с головы, и ей пришлось срочно закапываться.
— У них же нет лап, — никак не могла сообразить я и осознать размер катастрофы. — И там не земля — камень…
— Это был вопрос выживания, — любезно пояснил мой дядя, насмешливо улыбаясь.
— За истекший год нам закрыли допуск в пяти планетарных системах, — сверкая глазами, мрачно сказал Ингвар. — И это не рекорд: еще пять настойчиво советуют воздержаться от визитов, пока дети и деды не вырастут! Десять (слава богам!) пока на это лишь тонко намекают. У меня из–за вас, уважаемые старики–разбойники с детьми под мышкой, накопилось столько нот протеста, что я ожидаю, когда нас вообще попросят выйти из Галактического Совета!
— Ахаз, — вмешалась мама, начиная хмуриться, — почему нельзя просто навестить Хоситу и Лайона? Такая милая пара…
— Один из этой пары отрастил когти в метр величиной и встречает нас на дальних подходах к дому, — ответил ей деверь, — потому что вторая вынашивает потомство, которое для валейр священно. Так что мы не можем их навестить из опасения разрушить и эти отношения.
— Ну хорошо, — переварила новость мама, — я им напишу и поздравлю, но слетайте к Питеру. Он так хорошо устроился на этой планете с летобезами… там не у кого отрывать хвосты.
— Там наша внучка пыталась оторвать крылья, чтобы полетать самой, — напомнил ее муж, мой отец. — И вообще, дети должны получать разностороннее образование! Если уж меня лишили возможности воспитывать собственную дочь, то своих внуков я просто так не отдам! Даже их родителям!
— Элли, — поднял меня с пола Ингвар, поцеловав сына и отправив того к бабушке с наказом сильно не шалить, — давай сходим на крышу? И ты покажешь мне свое солнце?
Конец
